Атланта в Калидоне
Шрифт:
Сжав челюсти, стал страшен словно бог -
Нацелил влево он своё тяжёлое копьё,
Обняв рукой рябиновое древко, и ударил;
И без замаха ранен был кабан ужасный,
Вошло оружье чрез щетину под последнее ребро,
Пронизав шкуру и пройдя сквозь кость
Глубоко; и, до смерти поражённый,
Громадный страх, утыканный древками стрел,
Скакнул и пал, и с бешеной губы
Пеной пролился гнев последний его жизни.
Поодаль стоя, все с весёлыми сердцами
Восславили Зевеса
А Мелеагр, нож наточив, освежевал
Добычу, обретя трофей роскошный;
И все, разгоряченные работою опасной,
Присели отдохнуть и выпили, смеясь,
Пот вытирая жаркий с успокоенных бровей.
Ведь много мягких трав, что выше тростника
Растут для сна приятного, нарциссы колдовские
И низко стелющийся донник, разные побеги
Весною расцветают, и прекрасней всех
Горят тяжелые соцветья синих гиацинтов,
Огнём сияют жёлтые цветы, бутоны
Готовятся расцвесть прекрасных лилий, листья
Раскрылись нежные, дриад лаская ноги;
Плющи, оливы и священный тополь,
И прочие растения — весны приметы.
Там до сих пор сидят они; меня же царь
Понудил поспешить явиться в город твой;
Вы все ликуйте, благодарность возносите:
Ушли отныне прочь все беды Калидона.
АЛФЕЯ
Хвала богам; то благо, что они свершили,
А то, что будет, пусть сокроют до поры.
Светлы твои слова: пусть было в них и горе,
Но счастья больше; мы оплачем павших,
Пред тем как жертвы за их благосклонность
Предложим небесам, прольём цветочное вино.
О, будьте, боги, к нам щедры и справедливы,
Не лживыми устами, не с сокрытым сердцем
Молились мы, но в чистоте душевной.
ГЛАШАТАЙ
Просила верно ты: не знать грядущих бед,
Ведь как бы от надежд не расширялось сердце,
Весть новая его сгубить нежданно может.
ХОР
Теперь я знаю — был я сам
Колодцами и водами разлива
Потоками, что вьются по холмам
Там, где хранят зелёные луга
Склонённые к земле сырой бутоны,
И свежую траву, и фруктов жемчуга,
И хмеля шишки, тёмного отлива,
Что украшают светлых влас стога
Твои, о Вакх, а плети вьются томно
По коже бога, нежной как снега,
Нагие плечи украшая скромно;
Там тихие ручьи ласкают берега,
Таинственна земля, и сладки годы,
Там свет рассеян, ночь долга,
Бессолнечны часы, что обручают
Зарю с рассветом, всюду полумрак,
Отраден холод девственного лога,
Куда жара не проникает долго,
Бледны и влажны винограда всходы,
Пропитаны луны печалью,
Днём соловей смыкает
зрак,А ночью распевает оды;
Там есть от всех сокрытые места,
Куда дороги не найдёт чужак -
Ни на крылах, ни по земле нет хода,
И лишь тебя мелодии встречают,
Тебя, царица и святая из святых,
Белейший из цветов природы,
С косой, что так прекрасно завита,
С внезапною красой грудей открытых.
Туда твои невидимые девы
Обыкновение имеют приходить,
Плясать под праздные напевы,
Росой власы распущенные мыть,
Купаться в водах чистых,
Сиять, бродить весь день с тобой
В низинах или меж холмов,
Где папоротников изобилен рост,
Невидимо для глаз мужских,
Иль в пруд забраться голубой,
Что окружают, отраженьем звёзд,
Соцветья лилий и речных цветов,
И пчёлы, позолочены, спешат гурьбой
Пробившись сквозь сухие тростники
Будить фиалок белые цветки
Таких же, что в старинные года,
Сверкая яркими бутонами своими
И каплями, что красят лепестки -
Их, теплые, родила не вода
А слёзы матери, страдавшей от тоски -
Иамуса сокрыли между ними:
Ведь стали брату твоему близки
Страданья сердца своего потомка;
Теперь же милость сердца твоего
Богиня, мы прославим громко,
Бровь милосердную, что к нам обращена,
И взор, что не осудит никого;
Мы знаем, сколько зла сотворено,
И сколько жизней, как иссохших листьев,
Сияньем солнца сожжено,
Как люди на охоте погибали;
Теряли время, годы мы напрасно,
Скотину резали и урожай сжинали,
Но с ними были сжаты заодно,
Стада и фрукты исчезали вместе
Погублены дней мертвых чередой,
Но с трепетом мы все согласно
С почтением склонимся пред тобой,
Благодеяния твои хваля без лести,
И небо, что тобой прояснено.
Так на земле бывает часто,
Что день сияет ярко, как вода
В безветрие, и человек без страха
Вперёд глядит, но вдруг несчастье
Подступит тайно, и смертельная беда;
Даны печаль и радость мощными богами,
Добро и зло, и солнце и ненастье,
И гордость не навек хранима нами,
Богатство исчезает горсткой праха;
Сама ты многих победила,
Богатых, сильных истребила,
Недавно и в далекие года -
Следы их время смыло.
Теперь же ты, родная, изменись,
И к нашим снизойди мольбам,
С вниманием ко вздохам отнесись,
Тебя мы светом заклинаем,
И луком, и красой твоих ресниц,
И к силе царства ночи прибегаем:
Будь к нам щедра, блюди законы;
Во имя страшных стрел мы умоляем,
Поверженного Ориона,
Экстаза, что девицам посылаешь,