Атлантида

— Да где же ты этому всему научился? — не оставлял эту тему Макс Говард. — Ты ведь творишь фантастические вещи! Неужели вытворять такое для тебя так же легко, как дышать и ходить?

— Я все вам объясню, но только не здесь, и немного позже. Прохладно все–таки. — притормозил я напор Макса. — А лавину вам сейчас покажу. Подойдите сюда. Смотрите.

Я зачерпнул рукой немного снега и слепил снежок. Подошел к краю площадки и стал осматривать склон в поисках большого количества снега, готового в любое мгновение сорваться вниз, от малейшего толчка.

Они подошли ко мне, ожидая, что же произойдет далее. Макс наверняка уже итак знал, что я собираюсь им показать, а вот Лира не имела никакого понятия и была вся — внимание.

Наконец, я нашел подходящий крутой склон со снегом и бросил снежок вниз. Некоторое время он летел, затем, ударившись о снежную гладь, стронул с места небольшое количество снежной массы.

— Следите внимательно за тем, что сейчас будет происходить, — предупредил я их, дабы они не пропустили ничего интересного. В моем предупреждении не было нужды. Они итак были полностью заинтригованы происходящим в данный момент. Тем временем небольшой объем снега, пришедший в движение от удара снежка, стал медленно перемещаться вниз по склону, увлекая с собой все новые и новые порции снежно–ледяной массы. Поток становился все объемнее, за счет входа в него новых порций снега и ледяной крошки, и скорость его стремительно росла. Через каких–то сто — сто пятьдесят метров уже образовалась небольшой по мощности схода поток, но это было лишь началом. Еще двумястами метрами ниже стало очевидно, что это уже настоящая, сметающая все на своем пути к основанию склона, несущая гибель всему, что встает у нее на пути, лавина. Находясь на площадке наверху, мы все услышали пока еще тихий, но мощный гул, от сходящей вниз лавины, ломающей на своем пути деревья и несущей в себе обломки скал. Самого процесса течения снега видно не было из–за белой пелены–дымки, окружающей поток, но по исходящему снизу гулу и дрожанию снега у нас под ногами всем было ясно, что окажись, кто у нее на пути, его ждала бы неминуемая гибель.

— Красиво, и захватывает дух, — только и смогла вымолвить Лира, пораженная увиденным.

— Никогда бы не подумала, что существует где–то так много, много снега, как у вас здесь, и как я вижу, он может так же представлять собой очень грозную силу. Это прекрасно и грустно одновременно, — продолжала Лира, немного отойдя от шока.

— Жаль, очень жаль, что такая красота может причинять вред. Это печально. — с грустинкой в глазах подытожила она.

Максимилиан не сказал ни слова, но по нему итак было заметно, что он сильно впечатлен увиденным.

— Ну, что ребята? Теперь дуем обратно, в Атлантиду? — спросил я их, пытаясь отвлечь Лиру от печальных мыслей. А то она совсем погрустнела.

— А? Да, да, пора, наверное. Лира, ты как считаешь? — очнулся Макс.

— Да, пора, — все еще с грустью тихо произнесла Лира Сатта.

— Ну, тогда расслабьтесь, очистите свои мысли и, если хотите, закройте глаза, — дал я им последние указания перед отправкой в Атлантиду. Уже почти сосредоточился, воссоздавая на внутреннем экране картины того места, куда нам надо было в итоге попасть, как вспомнил об оставленных Максом и Лирой на снежной поляне куртках, перчатках, шарфах и шапках. Свою шапку и перчатки я тоже вообще–то оставил у выступающей скалы. На мгновение сосредоточился, представил визуально всю оставленную нами здесь одежду, затем мысленно ее рассеял в пространстве световыми вспышками, и был уверен в том, что она исчезла с поляны снега, снова став чистой энергией, из которой и была мной ранее сотворена.

Затем представил Атлантиду — место у озера на берегу, передал его изображение Лире и Максу, и почти сразу ощутил знакомую легкость в теле и волну тепла. А через мгновение мы все трое уже стояли посреди окружавшей нас травы, на поляне у озера, и сверху на нас «глядел» Дух своим светлым голубоватым свечением.

18

— Ну, как, вы все еще хотите услышать ответы на свои вопросы или…? — я не договорил фразу до конца.

— Да, давай отвечай, — с напором и жаждой ответов в глазах произнесла Лира, и стала смотреть на меня, не моргая.

— Я бы тоже был не прочь услышать твои объяснения, — промолвил Макс более спокойно, в отличие от Лиры.

— Ну, что ж, задавайте свои вопросы, только не все сразу, — вымолвил я и настроился отвечать на них.

— Что такое снежная лавина теперь я знаю, но скажи, как следует понимать твои слова о лавине и заинтересованности? — задала свой первый вопрос Лира.

— Помните, раньше я говорил о существовании людей, готовых измениться и принять нужный нам вариант из предложенных на выбор? Так вот, их сначала будет возможно не так много, — начал я отвечать.

— Да, было такое, помню, — ответил Максимилиан.

— Мы в данном случае будем играть роль «снежков», а эти люди, которых пока еще не много, поначалу, будут первыми «порциями снега», который мы, как «снежки» сдвинем с места. Затем эти новые «массы снега», то есть те немногие после нас люди своим видом, своим образом жизни, состоянием «будут сдвигать» все новые и новые порции людей с помощью заинтересованности последних. А далее нужный нам процесс пойдет уже сам, как снежная лавина, набирая силу и мощь. Но в отличие от неуправляемой лавины, мы можем направить его в нужное нам русло. И все это будет длиться до тех пор, пока последние из людей, ныне здесь живущих, не примут нужный нам образ жизни для спасения себя, города и Духа. — завершал я отвечать на вопрос. — Вот все, что хотел вам сообщить по поводу работы с людьми. Теперь вам все ясно? Нам, всего лишь, необходимо будет поработать с первыми людьми, а дальше этот процесс продолжится сам собой, как сходит лавина в горах. Мы будем лишь слегка его контролировать и направлять.

— Я поняла! Я все поняла! А здорово ты это придумал! — почти кричала Лира, радуясь тому, что поняла мои доводы. Затем вскочила с травы, так как от волнения не могла сидеть без движения. Макс тоже улыбался, глядя на сияющую Лиру.

— Вам с Максом, правда вскоре, придется пересмотреть состав правящего совета города. Ведь если там останутся те, кому наша идея не понравится, и кто продолжает пользоваться страхом в своей жизни, они далее могут помешать осуществлению нашего замысла. Так что я думаю нужно набрать в правящую команду людей, какие будут из тех, кто принимает необходимые для выживания города и духа решения исходя уже не из страха, но руководствуясь развитием. И, кто знает, может быть, они даже помогут нам в достижении поставленной цели. — рекомендовал я далее.

— Да, Виталий, точно подмечено, состав совета должен быть другим, иначе нам туго придется. Надеюсь, ты с этим тоже согласишься Лира? — обратился Макс к ней, уточняя.

— Верно, тут я согласна с тобой полностью. Я и раньше подумывала изменить совет, но все никак не могла решиться на этот шаг. — ответила Лира Сатта. — Полагаю, что и Дух поддержит наше решение.

— Какой ваш следующий вопрос? — спросил я, поняв, что с одним мы разобрались.

— Следующие наши вопросы касаются тебя, Виталий. — сказал Макс Говард за себя и за Лиру.

— Меня? Вот значит, как, — слова Макса меня действительно очень удивили. Интересно, чем я мог их заинтересовать, и неужели они начинают действительно бояться меня, особенно Лира. — Ну, что ж, задавайте.

— Я никогда еще не встречала людей, сколько себя помню, которые бы творили то, то делаешь ты сейчас. — говоря все тише и тише, произнесла Лира. — Что с тобой произошло и происходит?

— И как ты этому всему научился, где? Кто научил тебя вытворять такое? — спросил, волнуясь, Макс, тоже «заразившись» от Лиры познанием неизвестного, нового.

Они молча смотрели мне в глаза, ожидая ответов.

— Ах, вы об этом. Ясно. Дело в том, что то, что я вытворяю, как вы говорите, находясь здесь — в Атлантиде, присуще на самом деле каждому человеку, каждому. Эти способности и возможности, как я их называю, были даны человеку, людям изначально, как возможность дышать, ходить и этому подобное. Но по каким–то причинам мы в нашем с Максом мире не используем их, и поэтому они у нас находятся в закрытом состоянии, как бы спят. А мы даже и не подозреваем об этом, — вел я свой рассказ.