Атли

Ну так и есть, здравствуй Улдевуд, а ты совсем не изменился.

Воины Ардариха стали лагерем у Орши, а сам конунг гепидов с личной охраной вот уже десять дней гостил у меня в Полоцке.

Мы говорили о многом, моем оружии, о моих кораблях, о солнечном камне и соли, что я добывал на побережье Рижского залива. Но больше всего мы говорили о воинах.

– Скажи Чеслав а откуда у тебя взялся Анталий?

– Надо же, а ты и его знаешь?

– Как не знать, он известный воин, моих людей учил, правда давно это было.

– Вот нанял греческого центуриона, говорят может обучить мою младшую дружину.

– Дружину обучить может, то правда. Оружие может обучить делать как у ромеев. Правда у тебя и так хорошее оружие делают - сказал Ардарих - да нет же, у тебя лучшее оружие, что я видел.

Я поднял кубок медовухи и кивнул Ардариху, соглашаясь с его словами.

– Но вот воины твои мне не нравятся. Разве это воины. Каждый из моих людей прошел не один десяток битв, а твои вои. Ты вон половину песьеголовцев из леса вытащил, и в брони одел. Брони у тебя конечно хорошие, но ведь у твоих людей нет ни опыта битв, ни желания воевать. А с такими воинами ты долго свою землю не удержишь.

– Тут ты прав Ардарих - грустно усмехнулся я - у меня много мастеров, но вот воинов у меня очень мало. Все те люди, все кого ты видишь - это те кто бежал на север, бежали подальше от войны. Они пришли в мои земли в надежде на спасение, и я дал им надежду. И вот опять начинается большая война, и ты говоришь, что великий царь просит меня прийти с дружиной. А народ воевать не желает, да и дружины у меня почитай и нет.

– Никто не говорил тебе, что бы ты брал с собой всех этих землепашцев и мастеровых - отмахнулся Ардарих - а дружина у тебя есть, ты возьмешь столько воинов, сколько пожелаешь сам. Ты пойдешь в моем войске со своей дружиной, и никто не спросит сколько ты привел людей.

– И царь не спросит?

– Нет Атли дела до каждого местного рикса, вот ты и сделай вид, будто бы ты обычный болотный вождь. Не высовывайся и не лезь вперед. Иди под мою руку и никто не посмеет угрожать твоим землям.

– Ну а как же я приду к Атли, с чем, что ему нужно?

– Скоро праздник урожая и трех белых кобылиц. Атли собирает на большой совет всех вождей своей земли. Возьми свое оружие, вон те самострелы, копья возьми и мечи, ну свое чудо бревно возьми, оно понравится царю.

– Со мной пойдешь?

– Нет мне нужно пройти по всем селениям, что стоят на берегу реки Данаприус, там все рода под мою руку пойдут, а Кугум собирает всех алан и буртасов, кто кочуют в поле. Левобережье раньше контролировал Богун со своими готами, теперь левый берег твой, собирай людей по Десне, пусть вот твой воевода Радко конную рать соберет две-три сотни воинов и больше не нужно, а пешую рать собирай ты.

– Я пойду на ладьях вниз до моря, а уже потом до Истра. Что скажешь дойду?

– А чего ж не дойти, той дорогой многие купци ходят. Только как назад пойдешь, а вдруг лед раньше встанет?

– А сколько праздник продолжатся будет?

– Я думаю не меньше луны, но если на кораблях прийдешь, то сможешь уйти раньше.

– Где мой сын?
– я этот вопрос готовил давно, но никак не решался задать, а сейчас Ардарих был уже готов к открытому разговору. Ведь не зря этот гепид приперся от берегов будущей Молдавии в Белорусские земли, и пришел уже второй раз. Это ж сколько его дружина припасов сожрала за время пути. Ну можно представить, что Ардарих действительно является местным рекетиром и по указанию Атли собирает налог с прото славян, или как там сейчас эти народы зовутся, и параллельно проводит мобилизацию. Но вот ко мне он зачем пришел, задумал что-то?

Хотя я догадываюсь. Тут в моей земле у него есть шпион, и возможно не один. Шпион докладывает небылицы про странного болотного князя, вот Ардарих и приехал все лично проверить и осмотреться.

– У меня твой сын, в моем бурге - отмахнулся Ардарих - не переживай, я Атли отрока своего воеводы отправил под видом твоего сына.

– Что задумал?

– Стар стал царь царей - медленно проговорил Ардарих поднимая очередной кубок медовухи - стар и опасен, всем опасен. Никто не понимает, что будет дальше. Атли то дружит, то воюет с греками за деньги ромеев. То режет ромеев за деньги греков. Долго это продолжатся не может, рано или поздно сговорятся кесари, и тогда нас прихлопнут как назойливую муху. А сына пока отдать не могу, сам понимаешь, узнает Атли о подмене и меня, и тебя накажет.

– Ты не боишься мне этого говорить?

– Тебя не боюсь. Я знаю, что ты будешь стоять в стороне и смотреть на свалку двух престарелых кабанов, вот и я хочу посмотреть на эту свалку, а сам участвовать в ней не хочу.

– А кабаны кто?

– Валентиниан и Феодосий, или сменщики их, да какая нам разница? Главное самим в драку не влезть.

– Ты, что ж думаешь, что у вас получится стравить двух кесарей ромейских?
– переспросил я.

– К Атли уже приходили посланцы от разных людишек, что у трона ошиваются и предлагали много золота за стол кесарей ромейских. Скоро мы сможем кесарей на стол сажать, и они это знают. Поэтому земная жизнь нашего Атли сочтена. Слишком доверяет он своим лекарям греческим, не дай боги отравят нашего царя, вот тогда и начнется буча. Каждый сам за себя будет, а ты мне нужен, ты - Ардарих упер свой палец мне в грудь - ты будешь со мной.

Ардарих ушел обвешанный подарками, а я стал готовиться к походу в гости к Атли. По Днепру не пойду, слишком там много порогов. И на тех порогах всё еще много готов ошивается, могут подговорить алан и ограбить мое посольство, а то и прибить князя. В прямом смысле прибить, гвоздями к мачте например.

Передо мною сидела известная местная ведунья от родов буссовых. Я внимательно осматривал бабку, а та соответственно с прищуром смотрела на князя.

– А что ведунья, какой праздник нынче приближается?

– Так это касатик, день Белбога, аль запамятовал?

– Запамятовал бабуля, запамятовал - задумчиво произнес я - все в трудах, да в заботах, вот и подзабыл чуток.

– А ты чего хотел-то? Я ведь ведаю, что боги тебя не интересуют. Ни на одном празднике в твоей душе радости нет, не от мира сего ты, давно вижу.

– От мира-то я сего, только вот покидал я этот мир не надолго, бывал за кромкой, да богов наших видовал, чудеса многие видал.

Бабка покивала головой, как бы подтверждая, что слышала уже этот анекдот, но в него не верит. Хитрая бабка, и не в меру умная. Когда я жрецов с юга в печи жег, бабка возле ворот стояла и на все это безобразие с усмешкой смотрела, как бы показывая, что прекрасно понимает, зачем это князь такое шоу устроил. Бабка старалась мне на глаза не попадаться, но и не борзела, когда свои непонятные ритуалы проводила. И что интересно, вокруг этой бабки постоянно вертелось куча девок малолетних и достаточно взрослых женщин. А вот мужики бабку обходили третьей дорогой, говорили, что бабка может лишить мужской силы, если случайно ей в недобрый день попадешься, а поскольку никто и не знал, когда этот не добрый день, то вообще все от бабки шарахались. Но бабка была не просто колдуньей, она была настоящей ведуньей. Моя разведка доложила, что к бабке постоянно бегают за советом мои знахарши. А я то думал, что у меня самая прогрессивная медицина, а тут на тебе, вся медицина на одной старой карге держится.

Ну пока у нас конфликтов, так сказать между представителями высшей светской власти и собственно бабки, как представительницы власти духовной не было, и это хорошо. А теперь пришло время мою бабку, как самую известную ведунью пустить в дело. Но кроме собственно ведуньих качеств моя старушенция представляла из себя очень колоритный персонаж. Такую на закате увидишь, душа холодеет, как будто бесы с болот по вылазили и бабка эта, разеддозором бесовским по земле плывет, чистая навка. Вот я такую "красивую" персону и захотел к своим не очень честным делам приспособить.