Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

– Есть! – Маликов четко повернулся через левое плечо и удалился.

Я поднял с брони трофейную «М-16» и побрел к своему танку, физически ощущая тяжесть собственных сапог.

Не успел я пройти и половины расстояния до родного «Т-72», как услышал лязг гусениц и увидел выехавшую навстречу мне «БРМ-1», с которой резво спрыгнул и побежал ко мне старлей Семеренко из разведроты, который сейчас исполнял обязанности начальника разведки. За последний день мне многократно пришлось пересекаться с разведчиками, которые, естественно, шли первыми по направлению нашего движения, и они уже, что называется, примелькались. На плече Семеренко болтался «АКМС», а вид у старлея был довольно взволнованный.

– Товарищ майор! – крикнул он. – Потапов из дозорной БРДМ докладывает, что им навстречу ехала машина. Увидев их, остановилась и мигает стоп-сигналами. Что делать?

– Что за машина?

– Обыкновенная, гражданского образца, а в типах западной автомобильной техники Потапов не силен…

– Передай. Не стрелять. Сблизиться. Остановиться рядом. Дальше по ситуации. Или переговорить с теми, кто в этой машине находится, или захватить их и допросить.

– Кому переговорить-то? – изобразил непонимание Семеренко.

– Потапову, ебт…

– Так он в иностранных языках того…

– Они у тебя, старлей, разведчики или где? Скомандовать им выйти из машины, поднять руки и бросить оружие твой двоечник Потапов в состоянии?

– Ну.

– Тогда хрюли спрашивать? Давай, выполняй.

Семеренко быстрее лани рванул обратно к своей «БРМ-1», а я медленно пошел за ним.

На этой войне это, по-моему, был вообще первый случай, чтобы кто-то из местных пытался привлечь наше внимание к своей скромной персоне. Обычно местные при нашем появлении старались прятаться и не показываться на глаза. Это было явно неспроста. Интересно…

Семеренко поспешно высунулся из башенного люка, едва я подошел к его БРМ.

– Ну и что там? – поинтересовался я. – Надеюсь, твои головорезы никого не грохнули?

– Никак нет, – ответил Семеренко. – Товарищ майор, Потапов докладывает, что из машины вылезла какая-то баба, которая требует встречи с вами…

– Чего-чего? – искренне не понял я. Откуда, интересно знать, могут взяться в этой самой ФРГ какие-то бабы, да еще и знающие меня лично?

– Баба требует вас, – повторил Семеренко.

– В смысле? – уточнил я. – У твоего Потапова что – глюки на почве переутомления или недосыпания? На каком языке эта баба с ним вообще разговаривает?

– В том-то и дело, товарищ майор, что по-русски. Она называет вашу фамилию и наш позывной «Аленький-5»…

Опаньки… Этого только не хватало. Если эта «какая-то баба» говорит по-русски и знает про нас такие вещи, значит, она или что-то вроде связника, или тот самый обещанный «гонец из центра». А это в нашей ситуации очень кстати, поскольку есть шанс прояснить обстановку и получить новые ценные указания.

– Так, – сказал я Семеренко. – Передай своему Потапову, чтобы он эту бабу не трогал. И даже пыль с нее сдувал. Пусть сопроводит ко мне, вместе с ее транспортным средством. И как можно быстрее.

– Так точно! – гаркнул Семеренко и скрылся в люке.

А я между тем дошел до своего танка. Экипаж, несмотря на стрельбу и шум, продолжал дрыхнуть, завернувшись в брезент, на крыше МТО. Я оставил в танке трофейную винтовку и на всякий случай прихватил пухлый планшет с пачкой тех самых сверхсекретных «запечатанных пакетов» № 336, 337, 338, 339 и карт Западной Европы на все случаи жизни.

После этого я взял фонарик и отправился к зданию, которое Шестаков временно определил под штаб. Это было что-то вроде магазинчика в первом этаже двухэтажного дома, находившегося шагах в пятидесяти впереди моего танка, если идти вверх по улице. На его застекленных витринах не было жалюзи, а замок на дверях оказался довольно хлипким. Над дверью было большими буквами написано «Filmverleih», из чего я сделал вывод, что это не магазин, а некая точка, занимающаяся прокатом фильмов. Выходит, есть у них на гнилом Западе и такой вид услуг…

Входную дверь наши орлы уже успели вскрыть, но подробный шмон на предмет поиска каких-нибудь полезных в хозяйстве вещей, похоже, еще не успели произвести. У входа дремал, сидя на найденном неизвестно где типично общепитовском стуле, один из разведчиков Семеренко – чернявый парняга в маскхалате на голое тело, в сдвинутой на затылок каске и с РПК через плечо. Его фамилия вертелась у меня на языке, но вспомнить я ее так и не смог, что значит – устал…

– Передай своему ротному, что я здесь, – сказал я разведчику. – А Потапов, как появится, пусть едет сюда.

Разведчик кивнул и исчез, а я вошел в это самое «бюро проката». Посветил фонариком и понял, что ничего «полезного в хозяйстве» (по нашим, разумеется, понятиям) тут не было в принципе. В глубине просматривалась длинная стойка, заделанная под пластик с металлом (а может, и действительно пластиково-металлическая), с непривычного вида кассовым аппаратом и несколькими высокими табуретами возле нее. На стойке и за ней стояло несколько телевизоров и еще какая-то смутно знакомая аппаратура. А кроме того, все свободное пространство вокруг занимали прямоугольные футляры с яркими этикетками, отдаленно похожие на книги. Я-то знал, что это видеокассеты – некоторое представление о видеомагнитофонах я получил в Эфиопии, да и у пары-тройки особо зажиточных и оборотистых офицеров в нашем гарнизоне были видики. Только купить фильмы мало-мальски приличного качества что в ГДР, что в Союзе всегда было почти неразрешимой проблемой.

И вот теперь здесь на полках, позади стойки с кассовым аппаратом и на расставленных по всему помещению стеллажах и даже в витрине, я увидел сразу сотни видеокассет. Похоже, с фильмами на любой, самый разнообразный вкус. Правда, поскольку в окрестностях не было электричества, пользы от всего этого все равно не было никакой.

Опять же, найти здесь фильм с русским переводом или субтитрами было совершенно нереально. В той же Аддис-Абебе, где работали западные телеканалы, а в гостинице были оставшиеся от времен императора цветные телевизоры с очень большими экранами (некоторые мои коллеги даже не представляли, что бывают столь здоровые телики, и искренне этому удивлялись), к которым прилагались видики с некоторым выбором кассет к ним, особой радости от их просмотра мы не испытывали.

Телевидение там лучше всего показывало, естественно, с другого берега Красного моря, то есть из Эр-Рияда, но слушать любые их передачи, где усатые ведущие с полотенцами на чайниках трендели на тамошнем, совершенно непроизносимом для нас хагалай-махалайском языке (при этом по шедшим в этот момент на экране за их спиной кадрам, вроде Ленида Ильича Брежнева, перемежаемого взлетающими из шахт ракетами, было понятно, что они в этот момент говорят гадости конкретно про нас) было просто мучительно для слуха русского человека, поэтому наши офицеры смотрели все больше какой-то спортивный канал на французском. А в фильмы с более-менее связным и запутанным сюжетом мы толком не могли въехать, поскольку языков не знали, и оттого при коллективных просмотрах более всего ценились или импортные мультфильмы, или всякая азиатская муть – боевики-колотушки с обилием всякого боевого дрыгоножества, молодецкими воплями и битьем ногами по лицу с бильярдным звуком. Но, по крайней мере, и там и сям все было вполне понятно и без всяких слов…