Атомный поезд
Шрифт:
Он затянулся, выпустил дым, потянулся за стаканом, не чокаясь выпил.
— А мы молодые, ни о чём таком не думаем… Ждём команду. Тогда надо закачать топливо старта — и запуск. Время старта двадцать минут. Курить охота, а сигареты — дефицит страшенный… Кто-то курит, ты к нему подходишь и спрашиваешь: «Вася, ты кому оставляешь?» — «Пете». Подходишь к Пете: «Кому оставляешь?» — «Сергею». Подходишь к Сергею: «Серёга, ты кому-то оставляешь или нет?» — «Да нет». — «Ну тогда мне оставь, ладно?» Тот пожмёт плечами: «Ладно». Так и стоим: один курит, а трое-четверо окурок ждут. И каждому достаётся все короче и короче, последний его палочками сожмёт и затянется разок. Потому что в пальцах уже не помещается. Вот так мы служили!
Спиртное
— Знаешь, что самое сложное для командира пуска? — положив локти на стол и гипнотизируя старшего лейтенанта взглядом, спросил Белов. Он один допил бутылку коньяка и заметно опьянел. — Думаешь, расчёты? Ерунда! Сейчас разрабатываются системы автоматической коррекции полёта, тогда эти расчёты вообще никому не станут нужны! А пока… Когда направляешь «карандаш» с начинкой «Я» [9] , промахнуться невозможно. Потому что в радиусе десяти, двадцати, а то и тридцати километров — сплошная зона поражения. А когда начинка разделяющаяся, то весь континент превращается в сплошную зону поражения! Пшфс! И все дела! Ничего нет, только спёкшаяся в камень земля… Ты видел когда-нибудь такое, старлей?
9
С ядерным боезапасом.
— Нет, никогда, — Кудасову было приятно упоминание его нового звания.
— Вот то-то… А я видел на Новой Земле… Так что главное-то? Знаешь? Нет? А я тебе скажу…
Белов поднял пустую рюмку, поднёс ко рту и разочарованно отставил её в сторону.
— Главное — произвести запуск! Нажать ту самую кнопку! И не обосраться при этом! Потому что на самом деле нажать её не так-то просто… Даже при учебно-боевом запуске многие обсираются. А если настоящий, боевой пуск? Что тогда?
Кудасов пожал плечами.
— Так вот я учебно-боевой запуск производил! — многозначительно сказал Белов. — И не обосрался при этом! Поэтому в моём личном деле есть запись: надёжен по первой категории! А ты производил запуск? У тебя такая запись есть?
Старлей покачал головой.
— Нет. У меня нету.
— Вот и всё! — Белов выставил вперёд палец, как из пистолета прицелился. — Ты сам ответил на все вопросы.
Начальник смены находился в хорошем настроении. Он выучил правильные варианты ответов на вопросы психологического теста и успешно прошёл испытание. Потом так же успешно сдал Булатову экзамен по расчёту траектории. Он полностью доказал свою состоятельность и испытывал очевидное превосходство над этим зелёным щенком, который метит на его место.
Ирина Александровна обняла Оксану за плечи.
— Здесь много завистливых людей, Оксаночка! Знаешь, что о тебе говорят за глаза? Что ты форсишь перед чужими мужьями, а на их жён свысока смотришь!
Оксана округлила глаза.
— Какой ужас! Да у меня и в мыслях не было! Я привыкла так ходить, привыкла следить за собой…
— И правильно, правильно, деточка! Не обращай ни на кого внимания, я тебя в обиду не дам! Держись ко мне поближе, я тебе подскажу, как себя вести…
Оксана кивала, а сама наблюдала, как складывается разговор у мужчин. Что-то настораживало её в этом, казалось бы, мирном диалоге.
— Вы хотите сказать, Евгений Романович, что я обосрусь запустить «изделие»? — громче, чем следовало, спросил Кудасов. — Вот вы не обосрались, а я обосрусь? Ведь вы это имели в виду?
— Да мало ли, что я имел в виду! — Белов откинулся на спинку
стула. — Но ты всё правильно понял. Потому что чувствуешь, что к чему!— Товарищ полковник, — Александр перешёл на официальный тон. — Я знаю, что вы думаете. Но вы ошибаетесь. Я никогда не обсирался. И при запуске не обосрусь тоже! Можете быть уверены на сто процентов: если я получу приказ, то нажму кнопку без колебаний. Или с колебаниями, не знаю, но нажму!
Белов криво улыбался.
— И ещё, — твёрдо продолжил Александр. — Я не собираюсь вас подсиживать. Я не мечу на ваше место. Все запланированные перемещения — это не моя идея. И они произойдут — со мной или без меня! И если у нас с вами пошёл сейчас откровенный разговор…
Евгений Романович запрокинул голову и громко засмеялся. Женщины прекратили беседу и насторожились, Шульгин насторожённо выглянул из ванной. Уж больно демоническим и устрашающим был хохот Белова. Кудасов опешил.
— Откровенный разговор? — переспросил Евгений Романович, отсмеявшись и неторопливо прикуривая неловко вставленную между губ сигарету. — Какой может быть откровенный разговор между полковником и старлеем? И с чего это вдруг? Только с того, что мы вместе пьём водку? Чёрта с два! Это политес. У нас не может быть никакого разговора…
Полковник встал, его качнуло, чтобы не упасть, он тяжело опёрся на стол. Из пальцев правой руки вывалилась сигарета и скатилась на пол. Белов не стал её ни искать, ни поднимать. Налитые кровью глаза Евгения Романовича буравили лицо Александра, прожигая в нём дыру.
— И запомните, если я с вами выпил, это не значит, что мы стали друзьями. И тем более не значит, что вы можете надеяться на поблажки по службе…
Кудасов тяжело вздохнул.
— Всё, всё, завёлся, значит, надо идти домой, — Ирина Александровна привычно подхватила мужа и направила к двери. — Если б ты знала, Оксаночка, как мне это надоело! Ну, у нас с тобой ещё будет время поговорить… — И, уже обращаясь к Евгению Романовичу, сурово сказала: — Женя, быстро возьми себя в руки! Нам сейчас выходить на улицу, ты хочешь, чтобы все увидели, что ты нажрался, как свинья? А ну, пошли в ванную, я тебя умою!
Кудасов не вышел провожать начальника. Он сидел за столом в прежней позе. Настроение было испорчено.
— Да не обращай внимания! — успокоил его Игорь Шульгин. — Романыч — мужик неплохой, но что-то в последнее время у него крыша едет! Злой становится, агрессивный… Раз пришёл к нему, он дома один, меня увидел и стал яйцо со стены отмывать. Оказывается, он сам им в стену и запустил, представляешь?
— Откуда ты знаешь, что он запустил? Нарочно, что ли? — спросил Кудасов, стараясь не выдавать заинтересованности ни голосом, ни интонацией.
— Конечно, нарочно! Он сам мне и сказал!
Игорь налил ещё водки.
— Давай выпьем за дружбу!
Кудасов покачал головой.
— Не могу. Мне будет плохо.
— Ну, как знаешь! Тогда я сам…
Александр внимательно смотрел на пьющего водку человека. Значит, он является стукачом… нет, конфидентом Кравинского! Узнал, что Белов в сердцах швырнул в стену яйцо, — и тут же доложил! А о сегодняшнем вечере доложит завтра… Значит, надо тоже сходить к Николаю Тимофеевичу и изложить свою версию вечеринки… Иначе можно оказаться в дураках! Выходит, отстояться в стороне и не участвовать в служебных интригах невозможно…
Молодой человек начинал кое-что понимать во взрослой жизни. И осознавать значимость случайно обронённого слова.
Если бы Кравинский не упомянул про это злосчастное яйцо, тайная связь между ним и симпатичным Игорем Шульгиным никогда бы не стала известной Александру! Верно говорят: слово не воробей! Надо держать язык за зубами, внимательно слушать и анализировать болтовню других, самому умело подбирать слова… Это несложная игра, и если он примет в ней участие, то наверняка переиграет других!