Атропос

— Как думаешь, почему они так поступили? — спросил Родион.

— Кто они? — Миша не сразу сообразил, о ком шла речь.

— Люди электрической эры. Почему они поступили так эгоистично? Почему оставили планету вместо того чтобы попытаться ей помочь?

Миша обычно прохладно относился к его попыткам и не отвечал на них взаимностью. Он не испытывал к Родиону никаких отрицательных чувств, впрочем, как и положительных. Их связывали исключительно товарищеские отношения, лишенные того доверия и открытости, которые свойственны дружбе, и он не торопился открывать ему свои мысли и переживания. Чаще всего, он давал краткие закрытые ответы, исключающие возможность продолжения беседы. Но в этот раз слова Родиона зацепили его.

— Сергей Павлович нам все это объяснял в рамках курса мировой истории. Ты, наверное, пропустил это все мимо ушей, — Миша принялся цитировать преподавателя, — «Люди электрической эры практически уничтожили экосистему Земли во время четвертой мировой войны 1000 лет назад. В результате войны погибли миллионы живых организмов, а именно 99 % наземной флоры и фауны. Подземным ее обитателям и подводным повезло немногим больше. У них потери составили 90 и 88 процентов соответственно. Ракеты с боеголовками на антивеществе превратили поверхность планеты в кратерные долины. Место, куда попадала ракета, тотчас же аннигилировало, исчезало из реальности, как будто его никогда не существовало. Огромные куски суши, лесов, рек, озер, побережий морей и океанов выдирались с поверхности Земли ровными круглыми кусками, словно лопаткой для мороженого, и разлетались квадриллионами мельчайших частиц во всех направлениях. Высвобождение столь огромного количества энергии привело к нагреву внутреннего ядра планеты, землетрясениям, цунами, смерчам, пробуждению вулканов и их всеобщему извержению. Подумать только, война, длившаяся всего 2 недели, привела к последствиям, которые затянулись на столетия и продолжаются по сей день. Когда же все закончилось, и уцелевшие люди вышли на поверхность, они ужаснулись содеянному. Планета, бывшая для них домом, превратилась в безжизненный усеянный рытвинами котлован. Большая часть суши оказалась покрыта водой, а воздух был пропитан вулканическими газами. Это была совершенно другая планета, жизнь на которой стала для людей невозможной. Поэтому они и приняли решение покинуть ее и заселить новую планету.»

— Я прекрасно помню эту историю и помню экскурсию за пределы академии, помню как сейчас все те разрушения последней войны, десятикилометровые кратеры с идеально ровными стенками, отсутствие малейших признаков жизни и то гнетущее отчаянье, что вызывают все эти картины. Такое трудно забыть. Но это не ответ на мой вопрос.

— Я не понимаю, ты хотел бы, чтобы они остались и умерли не в силах ничего изменить. Что бы это дало?

— Да, ты не понимаешь меня… Мы же остались тут, мы выжили. Так почему они не смогли? Почему не взяли на себя ответственность за свои деяния?

— Ты точно плохо слушал нашего историка. Мы живем лишь благодаря Ц.И. и его компонентам. Они собрали горстку выживших людей и на базе подводного исследовательского центра создали для них, наших предков, замкнутый город в океане, снабдили его всем необходимым: атмосферой, питьевой водой, едой, минимумом необходимых ресурсов. Ты хоть представляешь, каких трудов им далось все это добыть на планете, которая утратила все свое биоразнообразие, растеряла все природные ресурсы, накопленные миллионами лет? Всем, что у нас есть сейчас, мы обязаны Ц.И. Если бы не он, мы бы с тобой сейчас не вели беседы на вечерней прогулке. Те люди, что улетели, просто бросили нас здесь погибать. А почему они так поступили? Да какая разница. Они — злейшие враги человечества. Мне противна сама мысль, что мы принадлежим к одному биологическому роду. Я не хочу иметь с ними ничего общего.

— Ладно, забудь. Не стоило начинать этот разговор.

— Как знаешь.

Больше они в тот вечер не разговаривали. И когда прозвучала флейта, все уже лежали по своим кроватям и готовились ко сну. После долгого учебного дня, сон не заставлял себя долго ждать. Один только Миша не спал. Вот уже 2 месяца после того, как он узнал, что будет участвовать в миссии, он дожидался отбоя и выбирался на улицу вместе со своим «карманным» телескопом, чтобы посмотреть на Юпитер. В зимнее время года его было особенно хорошо видно. Планета притягивала его к себе своим величием, монументальностью, которые соединялись в ней с, казалось бы, противоположными текучестью и переменчивостью. Каждую ночь он наблюдал его в свой телескоп, и не было ни ночи, чтобы он не замечал что-то новое в его настроении. Это была по-настоящему живая планета со своим характером и повадками. Юпитер, как и подобает верховному божеству, окружил себя верными почитателями, самыми выдающимися из которых были Каллисто, Ио, Ганимед и Европа. В удачную ночь Миша мог наблюдать тела и тени, по меньшей мере, двух из них на полосатой поверхности планеты. В ту ночь ему не слишком везло. Тучи постоянно перекрывали обзор и мешали наблюдениям. Поэтому вскоре он сложил свой телескоп марки Levenhuk обратно в переносной футляр и направился к космодрому, где его дожидался Лахесис. Прислонившись к одной из его двенадцати исполинских лап, Миша смотрел в небо и повторял про себя «Скоро мы будем там, верный друг, скоро мы будем там».

Глава 2. События тысячелетней давности

Заветный день миссии становился все ближе. Тромбон, гитара, флейта день изо дня играли все быстрее. В ожидании дня полета Миша все чаще думал о событиях, которые к нему привели. Ему всегда нравились уроки истории, поскольку помогали заглянуть в омут прошлого и выбраться из него с чистой головой. В ретроспективе события всегда были яснее, чем они ощущались в настоящем.

Сергей Павлович часто рассказывал им о людях электрической эры. Он пытался показать их не только с плохой, но и с хорошей стороны, чтобы студенты уяснили, что добро и зло часто отделяла тончайшая грань, которую нестабильные люди прошлого могли переступать по неосторожности. Он хотел, чтобы студенты не были к ним слишком строги. Будучи человеком рассудительным он не стремился выступать с резкой критикой в адрес кого-либо. Он понимал, что у всех есть свои слабости и пороки, и намного полезнее, нежели осуждать чужие, было бы пытаться исправить собственные.

Своим студентам он часто рассказывал про ошибки прошлого в надежде, что их поколение никогда эти ошибки не повторит. Его студенты в этом никогда не сомневались. Но он, обладая всем багажом знаний, не всегда мог позволить себе жить с верой в светлое будущее человечества. Слишком много темных пятен было в его прошлом. Когда проживаешь пятый десяток, знания ложатся тяжким грузом на твои плечи и мир больше не кажется прежним.

Сергей Павлович часто задумывался о том, кому жить на свете проще, дуракам или умникам. Принадлежали ли люди прошлого к первым или ко вторым? И, что более важно, кому из них жизнь казалась счастливее? Он так и не нашел ответа на свой вопрос. Все, что он мог — это передавать свои знания новым поколениям, чтобы они нашли ответы на эти вопросы. В своих лекциях он излагал голые факты, давая право своим студентам самостоятельно делать выводы. За эту его особенность он снискал себе уважение и почет у учеников.

Мишу всегда больше всего интересовала предвоенная история. Он пытался найти отправные точки, причины событий, понять, с чего все началось и что можно было сделать, чтобы все предотвратить, если только мир не был обречен с самого начала. Лишь с высоты прошедших лет становилось ясно, что технологии стали не только даром человеческой цивилизации, но и проклятием.

Открытие антивещества стало тем прорывом в науке, эффект которого люди смогли оценить лишь полтора столетия спустя. Это были лучшие полтора столетия в истории человечества. Несмотря на то, что мир несколько раз готов был пошатнуться, политики добивались консенсуса за столом переговоров. Военные действия остались уделом низко развитых обществ, которые были не способны двигаться в ногу со временем по ряду экономических и социологических, культурных причин. Войны в миниатюре все еще вскакивали по земному шару подобно прыщам на коже, но часто они никому не угрожали и затрагивали лишь небольшие регионы. Длились они недолго и заканчивались, как правило, вместе со смертью нескольких крупных политических фигур, которые не готовы были отказаться от своих идей даже под страхом смерти. В развитых странах царили затяжные мир и порядок. Зоны влияния были четко разграничены и оговорены, никто не стремился оттяпать кусок чужого пирога. Удивительным образом люди научились довольствоваться тем, что у них было. Длилось это ровно до тех пор, пока не были решены основные проблемы антивещества. Это и стало поворотной точкой в истории.

Проблем у него было две: добыча и хранение. И то и другое было крайней затруднено. На первых порах люди могли добывать миллионные доли грамма антивещества. Такого количества было достаточно разве только для самого доказательства существования антивещества. Для кипячения чашки чая требовалось и то больше энергии, чем способно было дать все собранное антивещество. При этом для его хранения нужны были сложные и дорогостоящие установки, специальные ловушки, где античастицы удерживались при помощи магнитных и электронных полей. Ресурсозатраты на получение и хранение антивещества были кратно выше его реальной стоимости. Как говорится, овчинка выделки не стоила. Миром в то время правили бизнес магнаты, которых сильнее всего интересовала рентабельность вложений, поэтому разработки в области антивещества отложили в долгий ящик.

Все изменилось после того, как в 30ых годах двадцать первого века ученый китайского происхождения Ли Хонг придумал решение для этой проблемы. Давно было известно, что античастицы возникали естественным путем внутри массивных звезд, рядом с пульсарами и активными ядрами галактик, но, самое главное, они возникали при столкновении космических лучей с магнитным полем Земли. Это и легло в основу открытий Ли Хонга. При поддержке китайского правительства был собран мощнейший электромагнит.

Опасаясь за собственное магнитное поле родной планеты, его отправили тестировать на орбиту Меркурия. 40 дней он добирался до ближайшей к Солнцу планеты, минуя 50 миллионов километров. Мало кто в тот момент понимал эпохальную значимость данного события. Лишь горстка избранных ученых, которые работали с антивеществом, затаив дыхание ждали включения электромагнита и испытали ликование, когда оно успешно завершилось.

В течение 10 лет после запуска зонд с работавшим магнитом находился на орбите Меркурия, поглощая немыслимые дозы солнечной энергии и аккумулируя антивещество в своих хранилищах. Когда зонд, наконец, вернулся на Землю, китайские ученые получили в свои руки 1.158 миллиграмма заветного вещества. Этого было вполне достаточно для того, чтобы отправить космический корабль на Марс, или создать бомбу, способную превратить целую страну в воспоминание.

Военные быстро подключились к процессу добычи антивещества. Оружие на его основе сулило большие перспективы. Десятки генералов мечтали заполучить в свои руки его силу и мощь, чтобы внушать страх своим врагам. Военная промышленность заработала с удвоенной силой и вскоре уже десятки зондов кружили вокруг Меркурия, словно мухи, почуявшие запах сладкого сиропа.