Аукцион начнется вовремя

Тщедушного большеглазого Исраэляна уважительно величали алхимиком и кудесником, его главным увлечением была графология, и он всерьез считал, что из-за небрежения к этой области криминалистики теряется многое.

На вопрос ответил по обыкновению обстоятельно и, как всегда, действительно порадовал важным наблюдением:

– Ну что можно сказать по первому впечатлению... Оба бокса открыты аккуратно, сигнализация не сработала потому, что была отключена. Обращают на себя особое внимание два обстоятельства... Во-первых, сигнализацию отключили не в коммуникациях, а на щите, а щит находится за тремя запирающимися перекрытиями. Отсюда, стало быть, - это сделал человек, знающий местное хозяйство, может быть, даже из доверенных лиц... Во-вторых, дверцы опустошенных хранилищ и вообще все вокруг них тщательно протерто, словно чистоту наводили перед самым ограблением. Поэтому отпечатки пальцев ночных грабителей четко просматриваются. Мы их зафиксировали, разумеется...

– Вы сказали - грабителей?
– прищурил один глаз Бутырцев, словно брал на прицел тех, о ком шла речь.

– Именно так. Отпечатки, по первой примерке, принадлежат двум разным лицам, - констатировал Исраэлян.
– Не исключено, что убитый один из них.

С улицы вбежал молоденький лейтенант, вытянулся:

– Товарищ подполковник! Вас начальник управления вызывает...

– Хорошо, иду... Спасибо, Ревик Гургенович, обстоятельней побеседуем в родных стенах.

Вернувшись к машине, Бутырцев сел в нее, взял трубку рации.

– Здравия желаю, товарищ генерал... Докладываю: судя по первому осмотру, кража произведена подготовленно, сигнализация нейтрализована, сторож исчез... Нет, не обнаружен... Да, значительное количество шкурок отборного соболя, намеченного к распродаже на Международном аукционе. Что вы? Простите, я не понял... Ах, так! Ясно. Буду докладывать. Есть.

Положив трубку, он так и сидел некоторое время, глядя сквозь лобовое стекло, а к машине подошли Сенчаков и Таганцев. Бутырцев закурил и, повернувшись к помощникам, сообщил:

– Наше самое высокое руководство уже тревожило торговое ведомство. Очень обеспокоены случившимся: исчезнувшие меха включены в программу распродажи, аукцион открывается через пять дней, скандальная назревает ситуация... Нам решительно указано возвратить все похищенное к началу торгов.

– Раз надо, значит, вернем!
– бодро сказал Таганцев.

– Ишь ты! С этакой исполнительностью как раз и попадем пальцем в небо, - нахмурился подполковник.
– А твои соображения какие, Иван Гаврилович?

– Надо в первую очередь сторожа искать, - Сенчаков говорил, обдумывая каждое слово.
– И, как я понимаю, на похищенное всегда должен найтись покупатель... Если только он заранее не был намечен! Уж больно товар... своеобразный. И в большом числе, значит, очень денежное лицо его ждет.

– Да, если ждет, - кивнул Бутырцев.
– Так. Таганцев, ваша задача как можно быстрее установить личность убитого... Здесь специалисты сами разберутся, так что ты, Иван Гаврилович, займись следующим: возьми под наблюдение комиссионки, скупки, всякого рода людные торговые точки. Конечно, разослать сводки-ориентировки, как полагается, и прочее... Спокойной работы не ждите, товарищи. Раз международным скандалом пахнуло, нам начальство ежечасно хвосты подкручивать будет!

Стремительно двигающийся состав поезда номер два Москва - Ленинград прогрохотал мимо первой пригородной платформы, и за окнами замелькали домики ленинградских предместий.

В служебном купе мягкого вагона проводница надела форменный пиджак, поправив прическу, вышла в коридор. И пошла по нему, стучась в каждое купе, осторожно отодвигая двери.

– Скоро прибываем. Билетики, пожалуйста... Скоро прибываем! Извините... Чаю кто желает? Кофе есть, растворимый.

Поездной радиоузел тоже начал работу, и в одном из купе лежавший пассажир накрыл голову подушкой, спасаясь от бодро вещавшего репродуктора. Но тут же понял, что время вставать, сел, свесил ноги в легких тренировочных брюках.

А его сосед безмятежно спал, закинув руки за голову.

Пассажир в брюках длинно, со сладким потягом зевнул, еще раз с завистливой неприязнью оглядел спящего и, нащупав ногами туфли, присел у портфеля под столиком. Замок поддался не сразу, наконец щелкнул...

...И тут же открывшего портфель рвануло вверх и в сторону, сильно швырнуло на полку, запрокинуло. Заломило стиснутое правое плечо.

Затем его отпустили.

– Прошу прощения, - сказал сосед по купе, холодными глазами разглядывая ошалело моргавшего человека.
– Видимо, я был чересчур резковат. Но дело в том, что это не ваш портфель.

– Что? Как же... Ох, правда! Мы ведь садились в последний момент, залепетал пассажир в брюках.
– Мой попутчик в другом купе, я там вещи оставил и спросонья перепутал, знаете... Поскольку мой совершенно такой же. Вы убедитесь, пожалуйста, я принесу...

– Зачем, я вам верю, - беглая улыбка сделала почти приятным жесткое лицо владельца портфеля.
– А поскольку я реагировал тоже со сна, вы должны меня извинить.

– Да, конечно... Я понимаю. Я как раз сейчас туда пойду, там умывальные принадлежности, знаете, бритва и все такое...

Опасливо передвинувшись на полке к двери, он шмыгнул из купе, а его обидчик, оставшись один, задвинул дверь, посмотрев на себя в зеркало, проворчал: "А нервишки-то стали тонковаты, братец!" Потом сдернул с вешалки над изголовьем махровый халат и вскоре прошествовал по коридору в туалет.

Когда проводница начала разносить чай, он вышел в коридор уже одетый, глядя в окно, закурил, а из ближнего купе показался тоже успевший сменить тренировочные брюки сосед, нырнул обратно и опять показался с портфелем в руке.

– Простите, что отвлекаю... Вот! Точно такой, а вы уже легли, когда я вошел. Вещи заносить, излишне шуметь постеснялся просто. К тому же товарищ рядом, мы, знаете, слегка отметили одно событие, ну и с утра внимание, конечно, ослабло... Вы извините!

– Да оставьте, право, - усмехнулся куривший.
– Недоразумение оно недоразумение и есть. И вы не обижайтесь.

– Ни в коем случае!
– Человек с портфелем потоптался рядом, улыбнулся искательно.
– Мы с товарищем бутылочку сухонького открыли... Не присоединитесь?

– Благодарю. С утра пью напитки не ниже сорока градусов. А вино - ни в коем случае, и вам не советую. Да и подъезжаем уже, слышите?

Радио звучно объявило о прибытии. Раздалась бравурная музыка, вскоре за стеклами потянулся перрон.

Встречающие ожидали и у начала перрона, ближе к выходу в город. Среди них, зябко нахохлившись, похаживал длинноволосый и долговязый малый в линялом джинсовом костюме, исподлобья оглядывая выходивших с поезда.

– Сева!
– В руках у любителя крепких напитков сейчас, кроме портфеля, был еще и чемодан, глаза усмешливо щурились.
– Здравствуй, Сева... Этак ты меня долго встречать будешь.