Аут

— Клоппе не представляет, с кем имеет дело, — ухмыльнулся Кирпатрик. — Синдикат настолько мощная организация, что может поставить на колени всю Швейцарию.

Блеч посмотрел на него с искренним сожалением.

— Никому это еще не удавалось сделать, капитан. Знаете почему? Потому что в нашей стране никто не берет взятки! В Америке вы все прогнили!

Увидев, что Кирпатрик залился краской, он не дал ему времени возразить.

— Капитан, как вы думаете, настолько ли Вольпоне и Габелотти сумасшедшие, что решатся броситься на приступ банка?

— А почему бы и нет? — сказал, как плюнул, Кирпатрик. — Если они считают, что правы…

Скотт Дэмфи оценил тонкий ход и забулькал смехом.

— Это было бы интересно, — сказал Блеч.

— Если я правильно понимаю, — заговорил Кирпатрик, — вы вмешаетесь только тогда, когда эти сволочи подожгут Цюрих и зальют его кровью.

— Я знаю, что и когда мне делать, — сухо отрезал Блеч.

— Лейтенант, я далек от мысли давать вам советы, но, принимая во внимание обстоятельства, вы могли бы использовать прослушивание телефонов…

— Вы в Цюрихе, капитан, а не в Вашингтоне! Такие методы мы не приемлем.

Кирпатрик сжал кулаки, сдерживая ярость. Этот простофиля упустит из-под носа главарей двух самых мощных «семей» Синдиката. Лицо Кирпатрика стало вишневого цвета.

Заметив это, Блеч решил смягчить свою реплику и подошел к американцу.

— Вам не стоит так волноваться, капитан. Два моих сотрудника наблюдают за банком.

* * *

«МД-315», несмотря на свой не внушающий доверия вид, ни разу за три года полетов по маршруту Милан — Швейцария не подвел Амедео Мороббиа. Обычно после приземления его пассажиры выпрыгивали и бежали к лесной дороге, где их ждала машина. Мороббиа со спокойной совестью возвращался обратно и простым телефонным звонком докладывал Оттавио:

— Возвратился. Все в порядке.

Сегодня в программе предстояли некоторые изменения. Он должен посадить самолет, подъехать к кромке леса и хорошо замаскировать его. И ждать!

— Как долго?

— Не знаю, — ответил Оттавио.

— Если меня долго не будет, в Милане начнут волноваться.

— У тебя может быть поломка, и ты совершил вынужденную посадку.

— Да, но я обязан их предупредить.

— О’кей! Это я беру на себя. Если к утру никто не придет, возвращайся.

— Хорошо.

Колеса сильно ударились о землю, самолет подпрыгнул, снова коснулся неровной почвы и, сотрясаясь всем корпусом, покатился в сторону леса.

Мороббиа выключил зажигание.

Джанкарло перебрался в салон и помогал пассажирам отстегивать ремни безопасности.

— Выметайтесь, парни! Выметайтесь… Вас ждут за оврагом.

Все быстро покинули самолет. Это были молодые парни, модно одетые, при галстуках, с дипломатами и небрежно переброшенными через руку плащами. По тому, как они побежали, можно было судить об их хорошей физической подготовке. В лесу их ждали машины. Небольшими группами разными маршрутами их доставят в Цюрих, где им предстоит дождаться ночи, чтобы приступить к действию.

— Что будем делать? — спросил Ферреро.

— Сачковать, — ответил Мороббиа.

— Долго?

— Друг мой, если б я знал…

Он удобнее устроился в пилотском кресле и закурил.

* * *

— Мой друг Итало Вольпоне и я, без всяких разногласий, приняли ряд решений, которые хотим довести до вашего сведения.

Этторе Габелотти прошелся доброжелательным взглядом по внимательным лицам слушателей, собравшихся в библиотеке виллы. Члены «семей» сидели отдельными группами.

На лице Габелотти появилось удрученное выражение.

— Ни Малыш Вольпоне, ни я не хотим насилия. Но вы понимаете, что через наши интересы затрагивается престиж Синдиката. Как мы должны смотреть на то, что какой-то мелкий банкир бросил вызов Организации? Мой компаньон и я пришли к единому мнению: не оставлять без внимания это оскорбление.

Он протянул руку в сторону Вольпоне.

— Итало, объясни нашим друзьям, чего мы от них ждем.

Этторе сел и вытер платком лоб. Итало встал. Не прошло и двух недель, как он пережил подобную ситуацию в Нассау. Перед высшим руководством двух «семей» он зачитал телеграмму своего брата, состоявшую из трех букв: «АУТ». Тогда он не мог себе представить, что в скором времени может стать кем-то другим, а не временным заместителем дона Дженцо. Он, младший брат своего брата, пижон и игрок, которого никто не принимал всерьез. Смерть Дженцо все изменила… Власть — совершенно новый и необычный плод, вкус которого ему необходим. Ни Габелотти, ни кто другой не помешают ему насладиться им.

— Перед нами стоит двойная задача, — начал он. — Возвратить деньги и запугать банкира. Ликвидировать банкира мы не можем, не потеряв выход к деньгам. Поэтому планомерным давлением мы должны вынудить его расколоться. Хомер Клоппе уже в наших руках, но мы слишком надолго задержались в Цюрихе. Сейчас надо сделать все быстро: ударить, взять, исчезнуть… Сегодня ночью мы нападем на банк и превратим его в обломки. Надо дать понять Клоппе, что мы готовы идти до конца, если он не отдаст нам то, что принадлежит нам. У Синдиката воровать нельзя!

— Если бы ты нам еще сказал, как собираешься все это осуществить, — наглым тоном заметил Карло Бадалетто.

С того дня, когда передние резцы Карло остались в коже черепа Итало, он не упускал возможности продемонстрировать ему свое пренебрежительное отношение. Пальцы рук Вольпоне дрогнули и сжались в кулаки. Он опустил голову и, не повышая голоса, сказал:

— Закройся! Говорю я!

По его тону Моше Юдельман понял, что хрупкое деревце мира, с таким трудом им высаженное, может треснуть раньше, чем принесет плоды. Почувствовал изменение климата и дон Этторе. Он тоже приложил немало сил, чтобы установить временное перемирие, и не хотел, чтобы кто-то его разрушил. Гневно сверкнув глазами, он набросился на своего «лейтенанта»:

— Или ты закроешься, или я сам вышвырну тебя отсюда.

Карло почувствовал напряжение, возникшее между кланами, и вжался в кресло. Итало как ни в чем не бывало продолжил свою речь. Моше мысленно послал ему горячие поздравления.

— Я вызвал из Италии десять боевиков. Вы возьмете их под свою команду и разнесете банк в щепки.

Томас Мерта вежливо поднял палец вверх, прося слова.

— Я видел банк. Это каменное шестиэтажное здание. Даже если сбросить на крышу двухтонную бомбу, она растрескает только стены.

— Ты будешь действовать по моему плану, и все пойдет по-другому, — сказал Вольпоне. — Успех нашей операции заключается в неожиданности и быстроте… Если банк будет разгромлен в течение четырех минут, все останутся живы и здоровы. Мы — дон Этторе и я — решили, что в операции будут участвовать все «лейтенанты» двух «семей». Витторио и Томас осуществляют руководство операцией. Алдо, Винченце, Джозеф, Бадалетто, Фрэнки и Симеон поведут боевиков. В общей сложности в банк проникнут восемнадцать человек. На каждом этаже и в центральном холле будут действовать по три человека. Разгромить все и поджечь. У нас будут зажигательные гранаты и огнемет американской армии.