Аванхальм. Чужая кровь
Шрифт:
Очнувшись от воспоминаний, ботка присела на краю кровати.
— Госпожа, вы спите?
Девочка не ответила.
— Госпожа… — протянула слуга, чувствуя, как начавший забываться ужас вновь просыпается где-то глубоко в сознании, рыча и скалясь, точно дикий пёс.
В просторной двухместной кровати она оказалась совершенно одна. Девочка как испарилась.
«Может в туалет вышла или есть захотела и пошла на кухню?» — предположила ботка, встав с кровати и включив в комнате свет.
«Сюда…! Иди сюда!»
— Кто это? — она испуганно оглянулась на окно спальни. За ним чернела ночная тьма, разгоняемая
«Сюда…» — повторился зов, заставив её вздрогнуть.
— Где вы? Госпожа…? — не успев договорить, ботка отчётливо почувствовала местонахождение говорящего с ней. Зов исходил откуда-то снизу. Кем бы ни был тот, кто звал её, находился он в переулке меж двух домов. Того, где находилась сама Эвра и того, который она видела через окно.
Следующее, на чём она поймала себя — быстрый спуск по подъездной лесенке. Пару раз натыкалась на жильцов дома, которым этой ночью тоже никак не давался спокойный сон. Они вышли подышать затхлым, вонючим, подъездным воздухом, и выкурить пару дешёвых сигарет, окончательно снизив уровень кислорода на лестничной площадке.
Завидев лысую девушку, быстро несущуюся вниз по лесенкам, кто-то угрюмо ворчал и шептал проклятия, а кто-то в голос ругался, мол — «Нормальные люди, вообще-то, уже спят!».
Выскочив на улицу, она ошалело оглянулась, надеясь вычислить пропавшую девочку, которую не обнаружила ни на кухне ни в туалете. Её нигде не было.
Ночные улицы сектора двенадцать были практически пусты. Угрюмо горели редкие фонари, освещая пыльную дорогу и лениво бродивших по тротуару прохожих, которым тоже не спалось, но они предпочли прокуренному подъезду гадкое зловоние местных бомжей, мусорок и естественных отходов. По сравнению с Аванхальмом, это был убогий, жалкий и совершенно не пригодный для нормального проживания мир. Даже если закрыть глаза на подземных тварей и заразы, которые они переносили — Ниша была помойкой, где копошились отбросы рода деффренков.
Зов загнал её в тот самый переулок. Дома были длинные, поэтому свет уличной лампы не мог осветить его полностью. Зовущему удалось скрыться во тьме. Единственное, что различила ботка, это ели различимые очертания девочки. Она не шевелилась, прислонившись к зданию, в котором спала её любящая мама. Её прообраз. Её прототип. Биологическая составляющая.
— Что ты здесь делаешь?! — забыв про учтивость, сгоряча наорала Эвра. В этот момент она почувствовала настоящую ответственность за девочку, будто была ей не слугой, а скорее старшей сестрой.
— Я тебя здесь жду, Эвра, — холодно ответила девочка, при этом не шевельнувшись. Лицо её скрывала тьма, поэтому ботка никак не могла понять — всерьёз ли она или фальшиво дурачится, как всегда.
— Живо домой. Меня она ждёт… Совсем ошалела. Думаешь тебе это с рук сойдёт? — неумело ругала её слуга, прекрасно понимая, что что-то тут не чисто.
Едва схватив проказницу за руку, биоботка взвизгнула от боли.
В руке у Шаалры, непонятно откуда, возник столовый нож, которым она сильно резанула ладонь слуги. Вцепившись в железную же руку, девочка с неестественной для неё силой повалила ботку наземь, проведя одной ей известный приём самозащиты. Похоже, это умение она переняла у своей матери, пять лет посещающей курсы самообороны.
— Не ты, не я больше домой не пойдём, — скрестив руки ботки,
она надавила ими на туловище их обладательницы. Своими худенькими ногами зажала мощные ноги слуги.На пару секунд повисла тишина, прерываемая только шумным дыханием ботки, пытавшейся вырваться из захвата.
— Нет у нас больше его. Нет больше дома…
— Что ты несёшь…? — прорычала Эвра-417. На величайшее её удивление, слабенькое тельце девочки играючи удерживало её механизированные конечности, не давая даже брыкаться.
— Судьба уготовила тебе незавидную долю, но ты должна пройти начерченный свыше путь. Ты должна…
— Да что ты мелишь, Шаалра? Отпусти, кому говорю! Обещаю — я забуду твою ночную вылазку. Только отпусти… ай!
Она отпустила одну руку. Не смотря на это, Эвра по-прежнему не могла шевельнуться. К земле её тянула уже не семнадцатая, а ментальная сила. Девочка, чьё лицо слуге всё-таки удалось разглядеть, держала в руках её кровоточащую ладонь. Затем с земли лавировал выроненный нож, резанув маленькую ладошку.
— Что ты творишь? Ты сошла с ума? — заворожено смотря на окаменевшее лицо хозяйки, прошептала испуганная девушка. Именно девушкой, а не искусственно созданной машиной она почувствовала себя тогда. Для неё это был единственный и последний раз.
Глаза девочки блеснули бледно-синим светом.
— Это единственно правильный путь. Прости меня, Эвра.
Соединив порезанные ладони, из-за чего кровь обеих смешалась, девочка даже не пискнула. Зато ботка снова коротко взвизгнула, скорее от неожиданности, чем от боли. Кровь госпожи Шаалры сильно обжигала плоть. К тому моменту рана на её руке уже затянулась.
34 глава
Из окна капсулы был потрясающий вид — весь двенадцатый сектор как на ладони. Тысячи вершин многоэтажек подобно белым иголкам возвышались над детищем безумного гения. Над потом и кровью не одного и не двух десятков поколений. Над решёткой для «ползучих тварей», дабы те не могли взлететь. Над сетью, на которой жили пауки, и под которой скрывалась их добыча. В каждой «игле» копошились диффренки. Тысячи, если не десятки тысяч душ, заблудших в виртуальности и потерявших всякую надежду обрести былую, великую и бесценную человечность. Но отнюдь не они были зачинщиками. Не те — бродящие по переправам, летающие в капсулах и бороздившие выдуманные миры на задворках цифровых кодов. Не те — ковырявшиеся в секторе под его капсулой в данный момент. Виновников всего этого безумия нужно искать далеко в прошлом. Это они завели своих детей в дремучий лес, а сами померли по дороге, заставив потомков блуждать в потёмках.
Равем забрался так высоко, что мог наблюдать не только двенадцатый, но и соседние сектора. Три близлежащих сектора окружали его с трёх сторон, остальные же тонули в синеве. Четвёртой стороной был «Край». Чёрный край мира. Край купола, за которым, как вдалбливали ему всю его жизнь — нет ничего. Пустошь. Отравлено всё — почва, атмосфера и гидросфера. А ещё в определённых кругах ходили слухи (И даже легенды), что мир вне купола полон невообразимых чудовищ, против которых бесполезно любое оружие. Но то были лишь слухи, которыми правительство любило подкармливать вороньё, жадное до сплетен.