Авантюристы

Берт едва не вздрогнул, когда мастер пшикнул ему на спину из баллончика чем-то ледяным, и кожа мгновенно онемела. Зато и не ощутил, как опустился трафарет с нано-иглами, заполненными не краской, а для разнообразия растворителем.

 — Теперь десять, а лучше двадцать дней его не трогать, — мастер ласково, как собаку, похлопал декса по плечу. — Он конечно киборг, и на них по идее все быстрее заживает, но лучше перебдеть. А потом — милости прошу, украсим машинку! У меня огромный опыт работы с киборгами и отличные краски.

 — Разумеется, обязательно, — Эрик принял визитку, но, как только они покинули салон, стер ее. Бертран шел рядом в режиме охраны, размышляя, зачем хозяину понадобилось использовать обезболивающее. Или это и есть «не злоупотреблять»?

На комм хозяина пришло сообщение, он прочитал и велел изменить конечную точку маршрута.

 — Можешь это место найти?

Бертран послушно развернул машину к краю леса.

 — Что-то случилось с Асато, он вроде бы там, но на вызовы не отвечает!

Лежащую у кострища человеческую фигуру Бертран заметил издалека и с некоторым злорадством обошел два аэроскутера, несущихся туда же.

— Куда же вы, Генри? — азиат открыл глаза… и Патрик Макни поддернув брюки опустился рядом. — Сперва зовете, а как пришел — сразу убегаете. Это не вежливо, юноша!

 — А я вас звал? — тупо уточнил Асато, пытаясь понять, как это безобидная медитация могла привести к такому оригинальному результату.

 — Мне показалось, да, звали. Я готов вас выслушать. И может быть, я даже исполню вашу просьбу.

 — Из вас хреновый дьявол, — с безразличием, удивившим его самого, ответил азиат. — Это вы ко мне пришли. Значит, это вам что-то надо от меня.

 — Эрик. Я беспокоюсь о своем питомце, Генри.

 — Что у вас с Эриком?

 — Так получилось, что я его купил,— Патрик с извиняющейся улыбкой протянул сложенную бумагу.

 — А вы в курсе, что торговля людьми запрещена? Хотя, конечно… собака… только вот он — человек, мистер Макни, а вы — преступник. И я как полицейский должен вас арестовать.

Иллюзий, кто и с кем справится, Асато не питал, наслушался об этом типе от друга, но и оставить ситуацию не мог. Патрик развел руками:

 — Вы зря волнуетесь. У меня нет средств контролировать вашего приятеля. Он легко покинет меня, если захочет. Это просто шутка, Генри. Только он сам решает, уйти или остаться.

 — А если я уничтожу эту вашу шутку? — не давая собеседнику опомниться, Асато выдернул у него контракт и сунул в огонь. Злые красные язычки заплясали по бумаге, не причиняя ей вреда. Патрик немного понаблюдал, потом забрал документ обратно.

 — Не будет ничего, юноша. Ваш огонь — настоящий, вы тоже, а я — нет, я всего лишь плод вашего воображения.

 — Офигенно! — Асато помотал головой. И даже потыкал в собеседника пальцем. «Плод воображения» оказался удивительно осязаемым и вполне живым. — А почему тогда Эрик от вас не уходит?

 — Я ему нужен. Вам не приходило в голову, что самые мощные составляющие личности вашего друга — это страх и ненависть? А я только реализация этих чувств?

 — Приходило. Но я не он, так зачем вы пришли ко мне? — Асато попытался шевельнуться, не вышло. Тело не слушалось, предпочитая сидеть в сейдза, а не удирать или драпать.

 — Выслушать вас и дать совет. Не тяните, Генри. Итак, что вам нужно?

 — Время, — Асато сообразил, что даже с воображаемым собеседником лучше говорить понятно и пояснил. — То, что вы сказали, те чувства и его эта болезнь. Я, кажется, нашел способ ему помочь, но вот только… Я не успеваю.

 — А подробнее? — Патрик слегка повернулся к нему, глядя в глаза, взял парня за лежащую на колене кисть, сжал, пробежался пальцами, будто массируя. — Вы, не будучи врачом, считаете, что можете его вылечить?

 — Да не надо его лечить! — Асато сердито отнял руку. Только собственные глюки его еще не лапали! — Он здоров, как бык! Если б его болезнь была настоящей, он бы не контролировал себя, как все маньяки. С его-то умениями! Но он может выбирать, может принимать решения. Ему не нужна кровь, достаточно отыгрыша. Не знаю, что с ним было, но думаю, это просто форма защиты психики или внушение. Косвенные признаки эту версию подтверждают.

 — Серьезный аргумент, — согласился Макни. — И что же вы хотите сделать с ним? Для любимого питомца можно и расстараться.

 — Даже если собачка в результате станет человеком?

 — Тогда я сниму перед вами шляпу, Генри! И может быть, даже оставлю его в покое.

— Как только все завершится, он опять попытается избавиться от меня. А мне нужно время, нужно быть с ним, пока он не поверит, что он не убийца, что он нормальный, хороший парень! Нужно еще дело или может быть даже несколько, чтобы я мог помочь ему выбрать правильное направление. Он может быть нормальным, ему надо просто это понять. Поверить в себя!

 — Молодости свойственно вера и желание сворачивать горы, это старость сомневается и считает уходящие силы и дни! Я сделаю это для вас, Генри. А вы… окажете мне ответную услугу, — Макни поднялся, приподнял свою неизменную шляпу и с поклоном отступил прямо в костер, который безрезультатно обвил темные брюки и лакированные ботинки. Ни на вещах, ни на их владельце это не отразилось.

 — Все-таки дьявол, — философски изрек Асато, наблюдая негорючего собеседника. — Я надеялся, что вас нет.

 — Меня и нет, Генри. Только ваше воображение. Присмотрите за моей собакой!

Пламя выросло, закрыло человеческую фигуру, чадя едким черным дымом. Земля, словно ожившая, поползла куда-то в сторону, вынуждая юношу опереться руками. И вдруг заколыхалась, запрыгала вместе с ним.

 — Эй, Асато, да открой же ты глаза, черт косоглазый! Что ты опять с собой сотворил? — перед лицом нарисовался Эрик, немилосердно трясущий приятеля за плечи. Позади него стояли три обеспокоенных декса. — Ну же, что тут произошло?