Август нашей жизни

Я с трудом разлепил глаза и уставился на тетушку, которая нависла надо мной, возмущенно уперев в бока руки.

– Что? – спросил я немного хрипло. Голос почему-то не слушался.

– Ты сам по себе такой дурной? – уточнила Светлана Аркадьевна подозрительно. – Или тебя уже успели опоить?

– Не думаю, – пробормотал я и с удивлением уставился на отрощенные когти.

– У тебя чешуя на щеках. И зрачки вертикальные. С каких это пор мой племянник не умеет держать себя в руках? Тебя мало били, мальчик мой?

– Может, это обезболивающее? – предположил я, просто чтобы хоть что-то сказать в свою защиту.

– Нет, Аркадий. Все дело в драконах, – ответила тетушка и устроилась на диване рядом со мной. – Они слишком близко. Потоцкие практически не выставляют щиты. И твой Черный… Знаешь, ему тяжело здесь, Аркаш. Слишком много соблазнов.

Я кивнул, немедленно вспомнив драконий полет над морем, и то, как жадно следил за ним мой Черный.

– София? – спросил я.

– И не только она. У них другие нравы. Говорят, драконьи гнезда не просто сказка. Конечно, мы давно живем в цивилизованном обществе… – Я не удержался и фыркнул, тетушка продолжила: – Только вы еще слишком молоды, ты и твой дракон. А северное воспитание куда строже. Будь осторожен, мой мальчик.

– В ближайшее время мне уж точно не светит встать на крыло. Папенька постарался на славу, – усмехнулся я, с трудом удержавшись от того, чтобы не потянуться к плечу.

Тетушка грустно улыбнулась, мягко поцеловала меня в лоб и поднялась. Уже в дверях она обернулась и напомнила:

– Ужин через два часа. И это очень важный ужин, Аркаша.

Глава пятая

Столовая Потоцких тонула в лучах заходящего солнца. Высокие арочные окна, убранные пестрыми витражами, длинный, накрытый белоснежной скатертью стол, тяжелые стулья с резными спинками – мне на мгновение показалось, что я нахожусь в одном из музеев-дворцов, которыми так богат южный берег Крыма.

Дражайшая тетушка Светлана Аркадьевна выглядела просто великолепно. Невесомый брючный костюм цвета крем-брюле, на ногах – изящные лодочки. Темные волосы, обычно прикрывающие шею, собраны в высокую прическу так, что чуть мерцающий контур ее драконицы сегодня был заметен всем.

Потоцкий в безупречном темном костюме стоял у окна, сжимая в ладони коньячный бокал. При виде нас он встрепенулся, широко улыбнулся и сделал пару шагов навстречу. Тетушка уже привычно сжала мой локоть, кажется, сейчас позволив своей драконице немного вольности. Я с трудом подавил усмешку, про себя восхитившись ее способностью мгновенно подстраиваться под ситуацию.

– Вечер добрый, друзья мои! – произнес Потоцкий. – Бесконечно рад, что после долгой дороги вы все же нашли силы присоединиться к нашему тихому семейному ужину.

– Еще раз благодарю вас за приглашение, Андрей Евсеевич, – ответил я. – Сожалею, что не смог как следует выразить свою признательность еще утром. Слишком устал.

– Ну что вы, Аркадий Иванович. Никаких обид… Все мы люди, – хохотнул Потоцкий, и зрачки его мгновенно сделались вертикальными.

Я вежливо улыбнулся и напомнил:

– Просто Аркадий.

Ответить Потоцкий не успел. В столовую вошла его супруга.

Ее платье напоминало чешую дракона.

Нет, не так. Оно было чешуей. Тонкая, почти прозрачная ткань не скрывала, а только подчеркивала четкий сияющий контур изящной драконицы, застывшей на спине своей хозяйки в причудливой позе. Будто в притворной скромности, она сложила над острым гребнем кожистые крылья, прикрыв нежную кожу живота мощным хвостом, увенчанным моргенштерном.

Я невольно сглотнул, представив насколько опасным может быть это оружие. По рукам Альбины Потоцкой струились татуировки, доходя до кончиков пальцев. На скулах поблескивали единичные чешуйки.

Наверное, я выглядел полным идиотом, потому что тетушка пребольно наступила мне на ногу.

Я моргнул и тут же склонил голову, легким поклоном приветствуя хозяйку дома.

Альбина улыбнулась мне ласково, и именно в этот момент я осознал главное.

Мой Черный видел не ее, а совершенно другую драконицу!

Из двух дочерей Потоцких только младшая призвала своего зверя, и это значило только одно. Та девушка, что была предназначена мне в невесты, уже обрела свою пару.

Под ложечкой засосало.

Неприятно, когда тебя держат за дурака.

Вдвойне неприятно, когда за дурака искалеченного.

Против воли я скрипнул зубами, чем вызвал испуганный вздох Светланы. Но не успел я толком взять себя в руки, как в столовую вошли трое.

Софию я узнал сразу, хотя сейчас на ней было крайне целомудренное платье, открывающее лишь тонкие ключицы. Длинные светлые волосы собраны в украшенную мелким жемчугом сетку, которая полностью скрывала контур дракона на шее.

– Добрый вечер всем! – произнесла она звонко и уставилась на меня с вызовом, чуть вздернув подбородок. Глаза ее были зелеными. Человеческими.

– Добрый вечер! – ответил я и улыбнулся в ответ, слегка обнажив драконьи клыки.

Клянусь, девчонка вздрогнула и отшатнулась!

И только тогда я перевел взгляд на ее спутницу.

– Вам снова плохо, Аркадий Иванович? – произнесла она, с трудом сдерживая улыбку.

Темное каре, острые скулы, ехидный взгляд и бесконечные, покрытые золотистым загаром ноги…

– Кажется, вы дурно на меня влияете… – Я замолчал, намекая, что мы не представлены.

– Августа! – воскликнул Потоцкий. – Что за тон!

– Августа… – протянул я, вновь обнажая драконьи клыки, и с удовольствием покатал на языке ее имя. – Будем знакомы, Августа.

– Ави… Ави вполне достаточно, – заверила меня девица.

– Аркадий, – запоздало представился я.

– Я догадалась. Сложно было не догадаться, когда весь дом стоит на ушах из-за вашего приезда…

– Августа! – снова одернул старшую дочь Потоцкий, и я заметил, как девушка скривилась и схватила за руку парня, который до сих пор скромно стоял за ее спиной.

Высокий, чернявый, смуглый – он был неприлично юн. Едва ли старше Софии, хотя тетушка обмолвилась, что той, кажется, исполнилось девятнадцать. Раньше я не позволял себе подобной невнимательности, но сейчас был готов во всем винить безумные для обыкновенного человека дозы обезболивающих. Словно напоминая, кто здесь главный, настойчиво заныла рука.

Я осторожно высвободился из цепких пальцев тетушки и потер ключицу, пытаясь отвлечься от надсадной боли.

Конец ознакомительного фрагмента.