Авиатор: назад в СССР 10

Совенко пошёл провожать советника политкомиссара, а в классе начались бурные обсуждения. Выходка начфина забылась, а вот подсчёт денежных средств, которые здесь зарабатывались, начался с удвоенной силой.

И как-то быстро позабылись те самые 6 минут группового воздушного боя. Я сам стал забывать, насколько было сложно всё это провернуть. Когда вернулся Совенко, он ещё раз поблагодарил всех за работу и предложил на выбор варианты проведения досуга.

— Тимур Борисович, а сухой закон ещё действует? — спросил Гусько, для которого этот момент был очень важным.

Оказалось, что пока Совенко ходил с гостями, Штыков и Савельевич смогли разжиться целым ящиком кубинского рома. Даже представить себе не могу, что им пришлось сделать за такую награду!

— Совсем немного, командир, — улыбнулся Штыков.

— Один пузырёк на всех. Ничего ж не будет, — добавил Гусько.

— Евгений Савельевич, ваш ящик «Гавана клуб» уже находится в другом месте, — сказал полковник. — Идея спрятать его под сидение в автобусе — хорошая, но не самая лучшая.

Гусько злобно посмотрел на Марка и пригрозил ему кулаком, пока Совенко отвернулся к окну. Кажется, это была идея Барсова спрятать ром под сиденье.

— Ладно. Предлагаю вам завтра устроить себе экскурсию. С собой возьмёте одного из переводчиков и осмотрите местные достопримечательности, — сказал Совенко. — Я через некоторое время убываю в Луанду. Если есть вопросы, подходите сейчас.

Ни у кого вопросов не возникло. Кроме как у Савелича к Марку. На месте Барсова я уже бы бежал в сторону границы с Намибией. Там у него больше шансов выжить, поскольку лишить ящика рома советских лётчиков после победного боя — это вынести себе смертный приговор.

Пока все подкалывали Марка и сочувствовали потере целого ящика отличного алкогольного продукта, меня подозвал Совенко. Он ещё раз поблагодарил меня теперь уже лично.

— Странное дело, Сергей. Как тебе подобный план в голову пришёл? — спросил Тимур Борисович.

— Мы уже попадали в подобную уловку южноафриканцев здесь, — ответил я. — Решил сыграть на их самоуверенности.

Не говорить же ему, что когда-то израильтяне подобное применили в Египте, тем самым сбив несколько наших лётчиков.

— Просто, я участвовал в бою с подобными манёврами в Египте. 30 июля 1970 года навсегда останется в моей памяти, — с некой грустью в голосе произнёс Тимур Борисович. — Нас тоже тогда подловили на самоуверенности, наших запретах, ограничениях и прочем буквоедстве.

Совенко по-отечески приобнял меня и пошёл в сторону Ан-26.

— Тимур Борисович, а может, ящик вернём? На сухую и правда как-то не очень будет личному составу отмечать. Буду следить за ними, — улыбнулся я.

— А кто мне ручался, что больше никаких попоек? — возмутился Совенко.

— Так… я же только про спирт говорил. Ни грамма спирта не будет выпито. Про ром разговора не было.

Полковник попытался что-то сказать, а потом вспомнил наш с ним разговор в курилке. Я правда там про ром, вино и другой алкоголь ему не говорил.

— Родин, ты слишком хитрожопый для старлея. Ну, если только что-нибудь опять выкинете мне, пешком в Москву отправлю. Пошли со мной. Отдам тебе реквизированное имущество.

Настроение у всех улучшилось моментально. Когда мы добрались до гостиницы, на часах было только 11.00. Целый день впереди.

В течение часа был накрыт стол, охлаждён ром. Все собрались отпраздновать победу. Ещё по прошествии получаса, начались песни под гитару. Ренатов где-то нашёл гармошку, которую отдал мне.

Сыграть что-то стоящее у меня не очень-то и получилось, однако я заинтересовался этим инструментом.

— Приеду домой, научусь играть на гармошке, — сказал я, откладывая этот музыкальный инструмент в сторону.

— Мужики, вы хоть что говорите, но мне скучно, — сказал Костя, который уже начинал переходить в состояние «нестояния».

— Ты никуда не пойдёшь, — сказал я, не давая встать моему товарищу со стула.

Но мысль, поданная Костей, стала вирусной. Даже Штыков, который должен был нас ограничивать в приключениях, загорелся идеей развлечений.

— Пошли купаться, — предложил Марк. — Вон озеро за окном, — указал он на огромную лужу перед нашим домом, где вчера купались детишки.

— Это лужа и там много продуктов жизнедеятельности зверей, — ответил я. — Чего вы приключений на пятую точку себе ищете?

— А чего сидеть?! — возмутился Гусько. — Никуда не ходим. Лубанго с высоты я уже разглядел. Сколько в Африке, а в океане ни разу не купался. Точно! Есть отличная идея! Надо лететь в Мосамедиш!

Бардин активизировался и обратился ко мне.

— Что скажешь, Серёга? Давай с вертолётчиками ангольцами договоримся. Они нас туда добросят, мы искупаемся и назад, — предложил Бардин.

Услышав это, я понял, что останавливать своих товарищей смысла нет. А раз варианты предотвратить «хаос» отсутствуют, то нужно его возглавить.

Глава 20

Я смотрел за тем, как собирались мои товарищи, и удивлялся их скорости. Они бы так по тревоге вставали, как нагружали в вещевые мешки консервы, фрукты и выпивку. Не забыли и про плавки, а также магнитофон Шарп с кучей батареек. Я сразу сказал, что данное чудо техники таскать не буду.

— А тебе никто и не предлагает, Сергей. Ты в нашем большом и дружном экипаже сегодня лётчик, штурман, бортач и так далее, — похлопал меня по плечу Штыков, надев панаму на голову.

— А бортпроводницы будут, Валентин Николаевич? — улыбнулся я.

— В этом вопросе придётся ждать окончания командировки, — расстроено выдохнул подполковник, присаживаясь рядом со мной.

Марк продолжал греметь банками, Савельевич переворачивал свои вещи в поисках плавок. Только после того, как он перевернул кровать и несколько раз обвинил, что у него их украли, я посоветовал ему посмотреть, что он надел под свои штаны.

— Я, по-твоему, идиот?! — воскликнул Савельевич, ресстёгивая пуговицу на штанах, чтобы доказать свою адекватность.

Судя по задумчивому выражению лица товарища майора, его реплика была недалека от истины. Плавки оказались на нём.

— Раньше не мог сказать? — спокойно спросил Гусько.

— Так, ты и не спрашивал, — улыбнулся я.

Вещи были собраны. «На ход ноги» по стопочке выпито, и на дорожку все присели. Штыков тут же подскочил со своего места и стал задумчиво чесать затылок.