Авиатор: назад в СССР 5

— Оленьку нашу не вспоминаешь? — толкнул меня в плечо Барсов, сидевший напротив.

— Ты о чём?

— Ха! Думаешь, все вокруг слепые. Вся общага знает, что вы уже чаи гоняете на кухне, — ехидно посмеивался Марик, словно гиена.

— Завидуешь?

— Ну а почему бы и нет. Девочка-то она ничего… — начал говорить Марик, но тут же поймал острый взор комэски. — Мне она неинтересна. У меня есть кем… интересоваться, — отмахнулся он и продолжил смотреть на дорогу.

Никак не успокоится златовласый. Когда поймёт, что его старания меня «прожарить» ни к чему не приведут? Но в чём-то он прав — про Оленьку я начал вспоминать.

Проехали штаб, у которого уже стоял Томин, обнимаясь с кем-то на ступенях. Рядом с этим зданием есть отдельные посты охраны, которые проверяют каждого перед входом.

Можно заметить самые настоящие землянки, вырытые, как я понял ещё в самом начале ввода в Афганистан. За неимением, да и вообще непригодности к местному климату, производственных палаток П-38, похоже, что пехота прибегла к обустройству своих жилищ самостоятельно. Оно и понятно — в палатку пыль постоянно просачивается, брезент приходит в негодность, да и летом температура внутри запредельная. Приятно удивляет, что по большей части электричество уже централизованное, но и генераторы кое-где имеются.

— Налаживается быт. И досуг есть, я смотрю, — сказал Валера, указывая на военных, гоняющих на песчаной площадке в футбол.

Если есть время на такие перемещения по открытой местности, значит, о снайперах здесь не слышали. Но вот мы рядом с жилыми модулями.

Стоят эти тёмные домики за высоким частоколом, напоминающим средневековые крепости. Представляют собой наши жилища не что иное, как обычные вагончики. В таких в будущем будут жить строители и другой рабочий персонал на дальних производствах и добычах.

Да что далеко ходить, если и в армии будущего снова обратятся к опыту эксплуатации подобных построек. Именно по образу таких афганских модулей и делались известные в будущем «кимбы». Как минимум во внешнем виде внуки «модулей» обходят своих старичков.

— Так, ребятушки, выходим! — послышался армянский голос Бажаняна.

Оказалось, что это не так. У Арараратовича есть в Баграме «земляк». Да только не видно его из-за борта. Откуда говорит, непонятно.

— Ай, подкинь брат, а? — послышалось у края кузова, и через секунду показался выходец страны коньяков. — Выходим. Сейчас покажу, где надо кушать, спать, попку приложить и… ну сами придумаете себе досуг, — спрыгнул он вниз и снова пропал.

Знакомый Араратовича, оказался начальником тыла. Представился он нам как подполковник Горонян. Из отличительных его особенностей — он армянин с хорошим чувством юмора, находчивости и доброты. Ну и ростом Горонян был чуть выше хоббита.

— Эу, что стоим, не понял я, а? — недоумевал Бажанян, подошедший к нашей толпе, когда мы слушали очередной рассказ о рейде Гороняна за какими-то украшениями в город.

— Эй, брат! — загорелись глаза у Гороняна, когда он увидел родную душу и пошёл обниматься к нашему заму командира.

— Мамой клянусь, не знал, что тут есть братья! — не меньше тыловика обрадовался Тигран Араратович. — Слушай, здесь такое дело. Давай отойдём. Мне только надо расселить, по вышечке там, чтоб тепло… Ну, по-братски чтоб всё было. Ай, брат, сделаем, да?

— Да, слушай, брат, всё сейчас сделаем. Ты лучше скажи кто, как, откуда…

В общем, теперь есть о чём поговорить этим двум сыновьям Армянской ССР.

И таки да, условия Горонян нам обеспечил очень даже неплохие. Комната на 6 человек, шкаф, стулья, стол. Даже есть кондиционер, который правда требовал ещё подключения и место для установки в окне. Этим уже можно заняться ближе к тёплому времени года.

Внутри достаточно тепло. Как работает отопление, я ещё не разбирался, да и не очень-то и хочется. Самое большое желание — опробовать уборную. Здесь всё без изменений — переоборудовали кунг от какого-то грузовика под это дело. Правда, пол уж очень подвижный. Кто-то уже точно ронял что-то в дырку. Как мне сказал сержант с мотострелкового батальона, стоявший рядом с местом помывки рук, случаи уже были.

— Как вообще обстановка? — уточнил я у него.

— Да относительно, товарищ лейтенант. Днём тихо, ходить можно спокойно и не бояться. Ограждение сделали мы хорошее. Снайперы не видят, кто ходит внутри по перемычкам между модулями.

— Ночью концерты выдают?

— А то! — воскликнул он. — В небе, что салют на 9 мая. На заставах несладко приходится. Я завтра туда убываю.

— Удачи! — пожал я ему руку. — Береги своих ребят и себя.

— Вы тоже… не знаю, как у вас желают удачи, — улыбнулся он.

Разгрузившись и установив привезённые с собой бытовые приборы, мы начали попеременно их включать. После нескольких выбиваний пробок, раздались крики соседей. Только после этого, мы смогли определить алгоритм использования бытовой техники.

Телевизор «Рекорд» с кучей тумблеров, радио с кассетным магнитофоном и самовар вместе включать нельзя. Холодильник «Сокол» работает только от определённой розетки, находящейся в конце коридора, а плитку и вовсе можно включать, когда выключено всё. Зато ни на что не влияет работа кипятильника.

В комнату я попал к Валере, Менделю, замполиту Гусько, Гнётову и Барсову. Марик был не очень рад этому обстоятельству, но указание Григория Максимовича было именно такое.

— А чего ты здесь? — спросил у меня Барсов, видя, что я устраиваюсь на втором ярусе над его кроватью.

— Не переживай. У меня сильный мочевой пузырь. Капать не будет, — сказал я, продолжая заправлять кровать постельным бельём.

Марик взял паузу, подошёл к Менделю и начал с ним шептаться.

— Барсов, какие у тебя проблемы? — спросил у него Валера.

— Никаких. Я на свободную кровать лягу. Нас всё равно неполным составом заселили, — пробубнил недовольно Марик.

Валера хотел что-то сказать, но я подмигнул ему, что не стоит. Гаврюк давно заметил между мной и Барсовым неприязнь. Не есть хорошо, когда в одном звене такие отношения.

— Чего? Куда? Кому, братцы? — протараторил Гусько, войдя в нашу комнату.

— Раскладываемся Савелич, — ответил ему Валера. — Ты уже сходил к техникам?

— А то! — прошёл к столу замполит с солдатским вещмешком. — Это на день, — выставил он на стол бутылку «Столичной». — Это на вечер, — поставил он под стол пятилитровую канистру.

— А наутро? — поинтересовался Мендель.

— О, точно! — сказал Гусько и вытащил из запазухи флягу. — Чтоб голова не болела. Подготовились, мужики! Сомневаюсь, что всё это будет осилено за сутки, но вечерком бутылочку однозначно оприходуют.