Авиатор
Шрифт:
Бриг слушался ее, но не в этом дело. Лиза чувствовала его, как собственное тело, и управляла им с естественностью ходьбы. Она не понимала, как это возможно, ведь это не ее жизнь, не ее способности. Зато она знала кое-что другое. Чувство, которое она испытывает, управляя огромной махиной корабля, заставляя бриг по ее, Лизы, воле, увеличивать скорость или замедляться, подниматься или опускаться, менять направление полета, — это чувство, это переживание, это состояние души — доставляет ей невероятное наслаждение.
«Лучше мужика, честное слово!»
Истинная правда! Это было круче кокаина и «постельного троеборья», хоть с мужчиной, хоть с женщиной. Это вообще невозможно было объяснить
В Бремене летное поле находилось на левом берегу Везера. Рядом с городком Сихаузен Сторм.
— Что мы здесь делаем? — спросила Лиза, швартуясь к 9-й башне Бременского порта, на самом берегу реки.
— Ищем фрахт, — коротко объяснил Райт, наблюдавший с мостика за причаливанием и швартовкой.
— У вас здесь назначена встреча? — руки работали сами собой, глаза внимательно следили за происходящим.
— В принципе, да. Но! — шкипер поднял вверх указательный палец и строго посмотрел на Лизу. — Старайтесь, капитан, не задавать неудобные вопросы. Меньше знаешь, крепче спишь, так, кажется, у вас говорят?
— Извините!
— Не стоит! — отмахнулся Райт. — Привыкнете, научитесь. Сразу умными не рождаются, ими становятся. Постепенно! — и он ушел.
Лиза посмотрела шкиперу вслед и пожала плечами.
«Вы шкипер, Иан, вам и думать, а я пойду гулять!»
В Бремене она никогда не бывала, как, впрочем, и в любом другом немецком городе. Ни в той жизни, ни в этой.
— Я уволюсь на берег? — спросила она старшего помощника.
Субординация на борту простая: последнее слово за шкипером, в его отсутствие царь и бог — канадец Конрад Джейкобс.
— Лучше бы с кем-нибудь в паре, — засомневался старпом.
— Не бойтесь, Конрад! — улыбнулась ему Лиза. — Я не пропаду! Я взрослая!
— Оно, конечно, — почесал затылок старпом, — но Бремен, Лиза… Здесь, знаете ли, перевалочный пункт. Европейская Тартуга, в каком-то смысле. Хуже только Реека. Всякая шваль по улицам бродит, ей богу!
— Я не буду ввязываться в пьяные драки, — любезно пообещала Лиза. — И заходить в темные переулки не буду тоже!
Она умела закрывать дискуссии, вернее, научилась это делать за последние полгода-год. Так что уже через сорок минут Лиза спустилась на лифте к основанию швартовочной башни, взяла такси — старенький «Майбах» с передним приводом, — и поехала в город. Правду сказать, ей очень не хотелось переодеваться, но, делать нечего, пришлось. Женщина в галифе и кожане привлекает к себе слишком много внимания. Даже на «Тортуге». Поэтому Лиза надела светлый летний костюм, туфли на устойчивом каблуке и шляпку колоколом, плетеную из соломки. Подвела глаза, обозначила губы, припудрила щеки и лоб. Добавила к образу белые кружевные перчатки и зонтик на длинной трости. Получилось неплохо, как, на самом деле, и задумывалось.
«Просто глаз не отвести! — улыбнулась Лиза, изучая свое отражение. — Была бы не такая дылда, вообще, могла бы и за женщину сойти!»
Улыбнулась шутке, мазнула открытым флакончиком итальянских духов по вискам, за ушами и по запястьям, глотнула коньяка и пошла. Но под левую руку надела все-таки наплечную кобуру на тонких ремнях. Выходить в город без револьвера, показалось неправильным. Ни разу не предчувствие, один лишь трезвый расчет.
Город Лизе понравился. Узенькие, мощеные камнем улицы. Несколько улиц пошире, пара бульваров, набережная, садики, скверики, уютные площади. И еще очень чисто. Ни в СССР, ни в Себерии такой упорядоченной чистоты не встретишь. Другая культура, иная традиция.
Лиза шла медленно. Ей некуда было спешить, она просто прогуливалась. Неторопливо, не спеша.
Зашла в несколько лавок, посмотрела ткани, примеряя китайские шелка к цвету глаз и волос, полюбопытствовала франкским дамским бельем и северо-африканским серебром, осмотрела пару достопримечательностей, из тех, что рекомендовал путеводитель по Германским государствам, и, наконец, решила перекусить. Пиво и сосиски, представленные в местных трактирах и кабачках в огромном разнообразии, ее не заинтересовали, да и публика… Что ж, первый помощник прав, швали на улицах города оказалось гораздо больше, чем мусора. Тем не менее, отметать идею «пива и сосисок» на корню, Лиза не стала.«Возможно, позже! Перед возвращением на борт», — подумала она, заглядывая в витринное окно очередного заведения. Кроме выбора кафе, ее живо интересовал вопрос, кого за ней пошлет Джейкобс и пошлет ли кого-нибудь вообще? Поэтому, являясь ученицей-отличницей советских и американских фильмов о разведчиках и шпионах, Лиза нет-нет, да и посматривала себе за спину. Но не грубо, прямолинейно, а как бы невзначай, по какой-нибудь естественной надобности, ну, например, вернуться к мастерской ювелира, мимо которой только что прошла. И, разумеется, — как без этого! — смотрелась в зеркала витрин. Соглядатая или телохранителя — зависит от истинных мотивов Джейкобса и Райта, — Лиза так и не увидела, зато обнаружила кое-кого другого. Вернее, сразу двоих.
Она как раз подошла к невероятно вкусно пахнущей кондитерской, заранее предвкушая вкус сливочного крема, взбитых сливок и ванильного теста, когда снова увидела этих двоих. В третий раз за последние полчаса!
«Ну, и что это значит? Вы вообще, кто такие, и чего вам от меня надо?!»
Двое. Пожилой и молодой. Одеты прилично. В глаза не бросаются, и один с другим, вроде бы, никак не связан. Но идут-то за ней.
«Карманники? Может быть…»
Лиза все-таки вошла в кондитерскую. И, как делали все советские разведчики, села за столик в углу, чтобы видеть и входную дверь, и часть улицы через окна. Заказала большую чашку кофе со сливками и эклер, между делом аккуратно поглядывая на улицу. Молодой мужчина был тут как тут — подпирал спиной стену напротив, курил, смотрел в другую сторону. Пожилого видно не было, но в тот момент, когда, приняв заказ, кельнерша отходила от лизиного столика, он неторопливо прошествовал мимо окна, бросив мимоходом взгляд внутрь кондитерской.
«Не карманники, — решила Лиза. — Слишком много усилий из-за пары ассигнаций! И не насильники. И по той же самой причине».
Насильники импульсивны, как она слышала.
«Или нет?»
Торопиться Лизе было некуда, поэтому она просидела в кафе целых полчаса. Молодой из поля зрения, в конце концов, исчез, зато возник пожилой, зашедший в лавку напротив.
«Упорные!»
Она расплатилась и вышла из кондитерской. Никаких специальных планов у нее не было, поэтому, припомнив карту города, Лиза решила пойти на Рыночную площадь. Однако ее соглядатаям, по-видимому, надоело мотаться за ней, как привязанным, и они перешли к решительным действиям. Не успела Лиза пройти ста метров вниз по улице, как слева от нее возник давешний молодой мужчина и крепко взял за руку чуть повыше локтя.
— Не дергайся! — приказал он по-немецки. — Не ори, а то получишь нож под ребра!
Лиза замерла, — ну, любой бы на ее месте замер, — и хотела было закричать, но тут до нее дошел смысл слов мужчины, и она решила с истерикой обождать.
— Что происходит? — спросила она, рассматривая между тем напавшего на нее бандита. — Вы кто такой? Это ограбление?
— Помолчи! — остановил ее мужчина. — Это не ограбление, и ничего плохого с тобой не случится. Ответишь на несколько вопросов и свободна!