Авиор

Убедившись, что все рассмотрели основные детали ноу-хау, преподаватель взял оружие в руки и продемонстрировал его с разных углов, сразу же пускаясь в разъяснения о принципах устройства и типу воздействия:

– У прототипа ещё нет официального названия, поэтому мы его пока называем по-простому "Пистолет", - в зале раздались смешки, но быстро угасли, ведь преподаватель продолжил рассказывать, - Принцип работы основан на уменьшенной технологии, что используется в реплевах. Только здесь разгону подвергается содержимое ствола до таких скоростей, что в точке попадания молекулы цели просто выбиваются из своего положения молекулами заряда. Если говорить попросту - вы проделываете идеальное отверстие в жертве. Оружие универсальное и готово к повсеместному использованию. Заряда хватит лет на пятьдесят, а заряжать его можно чем угодно. Впрочем, учёные, разработавшие его, рекомендуют использовать солёную воду. Что-то там связанное с кристаллической решёткой и тому подобное. Регулятор у основания рукоятки увеличивает и уменьшает ширину выходного отверстия, а вместе с тем и дальность стрельбы. Сейчас пистолет отрегулирован на минимальный диаметр, что соответствует отверстию в мишени в три миллиметра, с возможностью поразить цель на расстоянии до одного километра. Крутанув регулятор до упора, вы можете увеличить ширину выходного отверстия до одного сантиметра, но дистанция поражения упадёт до двухсот метров, что всё равно является отличным показателем. Таким образом можно произвести зарядку, таким образом ускоренно перезарядить, - преподаватель демонстрировал базис обращения с новым оружием, а вся наша группа сидела, не сводя с него глаз, даже Эндрю приоткрыл рот от удивления, - В перспективе оружие будет комплектоваться генным ограничителем, позволяющим пользоваться оружием только его владельцу. Плюс добавятся усовершенствованные прицельные принадлежности, помимо мушки и целика, хотя оружие уже имеет возможность проецировать точку попадания с вашими защитными шлемами или любыми другими оптическими приборами, для прицельного огня. Кто желает первым опробовать новинку?

– он мог бы и не спрашивать, потому что сразу после вопроса вверх взметнулись руки всех присутствующих без исключения.

*****

Я плохо представлял весь план действий в деталях, но вместе с тем точно понимал, что не могу допустить того, что задумал толстяк по отношению к женщине в зелёном платье. Пока я наводил пистолет, та успела отказать главарю ещё раз, после чего терпение толстяка не выдержало, а он выхватил один из револьверов, что находился в кобуре на его спущенных штанах, приставив его ко лбу женщины. После подобного думать уже было некогда. Вытянутый в руке пистолет, подходящая для стрельбы поза из положения лёжа, точка прицеливания, что я видел в своём монокле, совместилась с рукой, в которой толстяк удерживал свой револьвер. Щелчок спускового крючка, тонкий свист разогнанных молекул солёной воды, а затем пронзительный крик боли.

Мне пришлось пару раз моргнуть, чтобы понять, что произошло. Толстяк катался по земле, держась за свою руку, из которой брызгала кровь, а его банда вокруг выхватывала оружие, намереваясь пустить его в ход, как только определят откуда по ним стреляли. Пока что они бесцельно крутили головами и крутились вокруг оси, чтобы увидеть хоть что-то. Но часть из них оказалась поумнее, и бросилась в стороны, ища укрытия. А вот тот боец, что выволок женщину из дома и презентовал своему начальнику, сделал шаг к ней, приставил свой револьвер к её голове, а затем что-то гневно закричал на всю улицу.

Времени было немного, и уж точно не хватало на то, чтобы объяснять ему, что я ничего не понял. Поэтому совершил ещё один выстрел, метя ему в руку с оружием. Вся остальная банда водила стволами из стороны в сторону, а затем они открыли огонь, испугавшись, что могут быть следующими. Короткий выдох, сведение точки в монокле с ногой ещё одного толстяка, вооруженного винтовкой, и он выведен из игры, пав на землю, держась за простреленное колено. Я успел сделать ещё шесть или семь выстрелов, прежде чем все противники, что я видел, были ранены или выведены из боя. Двоица, оказавшаяся ближе всего ко мне, успела среагировать и спряталась из виду, как и остатки банды, лишь изредка высовываясь и стреляя в неизвестном направлении.

Я поймал себя на том, что стреляю по людям, словно по мишеням, будучи абсолютно спокойным. Вот только теперь, задумавшись начало подкатывать осознание и участилось дыхание с сердцебиением. "Спокойно, Майк! Ты делаешь всё правильно. Подобные поступки не могут быть оправданы ни в одном мире. Они угрожали оружием женщине, явно намереваясь нарушить Директиву №1," - я лежал за кирпичной трубой, в которую никто не метил, хотя стрельба продолжалась. К громоподобным выстрелам и крикам боли добавились перекрикивания между бойцами. Я всё ещё не разбирал речи, но судя по тональности и экспрессивности они попали в необычную для себя ситуацию и всё никак не могли найти выход из неё. Как не могли они найти и меня, но уповать на это мне больше было нельзя.

Высунувшись пару раз из-за трубы с разных сторон, я с неудовольствием отметил, что с текущей позиции больше ни по кому попасть не смогу. Крыши соседних зданий были далековато, чтобы перепрыгнуть, и оставалось только спускаться. На помощь местных жителей я не рассчитывал, а заканчивать с этой бандитской шайкой нужно было поскорее. Если они организуют толковую оборону или позовут подмогу, мне не поможет даже мой навороченный пистолет. Так что я медленно пополз назад, стараясь производить как можно меньше шума. Стрельба начала затихать, а крики бойцов наоборот стали громче. Пропажа невидимого противника смущала их не меньше, чем его, точнее моё, неожиданное появление.

Спрыгнув на задний двор, я озадачился вопросом в какую сторону мне двигаться. Лучше всего было бы зайти основной части за спину, при этом не допустив, чтобы и меня обошли со спины, но выбирать по итогу мне не пришлось. Стоило мне дойти до ближайшего угла здания, как я столкнулся нос к носу с одним из двоицы, что успели укрыться первыми. Реакция мужика оказалась не хуже моей, он направил свой револьвер мне в пузо и палец уже почти полностью выбрал свободный ход спускового крючка, но я был на какую-то миллисекунду быстрее. Успел схватить его за руку, в которой был зажат револьвер и по счастливой случайности зажал своей рукой курок, из-за чего выстрела не случилось. Вместо того чтобы стрелять самому, я на чистых рефлексах ударил рукоятью пистолета в скулу неопрятного мужика, от чего он тут же начал заваливаться на землю. Упасть с грохотом ему помешало то, что я всё ещё держал его руку, на которой он и повис, запрокинув голову назад, потеряв сознание.

Я постарался как можно аккуратнее положить его на землю и, прежде чем двинулся дальше, на автомате решил проверить, жив ли бандит. В соответствии с директивами, в подобной ситуации, я имел полное право лишить его жизни, но делать этого не хотел. У меня не было уверенности, что наша физиология схожа, но всё же приложил два пальца к шее, пытаясь нащупать пульс, и он, хвала Обществу, был мерным и ровным. Я уже был готов продолжить свой путь, но стоило мне отпустить мужика, как злополучный курок получив свободу тут же произвёл задержавшийся выстрел. Грянуло так, что у меня заложило уши. Пуля, по очередной счастливой случайности, не попала ни в меня, ни в собственника револьвера, лежащего на земле, а пролетев между нами пробила дырку в сарае, где мне довелось провести прошлую ночь.

– Вот же гадство!
– прошептал я себе под нос. Звук единичного выстрела на заднем дворе явно не сулил мне ничего хорошего, и я бросился вперёд, не глядя перепрыгивая через хилые заборчики задних дворов, всё же пытаясь успеть не быть обнаруженным до того момента, как доберусь в тыл врагов.

О том, что заборчики действительно хилые я понял после четвертого прыжка. Отправив себя в прыжок через забор, ухватившись и опираясь одной рукой за его край, я услышал треск дерева и тут же начал заваливаться на спину, с двумя кусками деревяшек в руках. Рухнул я знатно. Удар выбил из груди воздух, заставляя раскрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег, в попытках вдохнуть. Монокль вылетел и откатился в сторону, но мне было не до того. По удивленным крикам за спиной, где я оставил одного бойца без сознания, и сбоку, где проходила центральная улица, стало понятно, что моё местоположение уже не является тайной.

В боковом проходе появилась фигура и я не глядя выстрелил в неё, благо свой пистолет я из руки не выпустил при падении. Два щелчка и тихий свист, а неизвестный заваливается на бок. Учитывая, что ответного огня не случилось, следовало, что я попал. "Главное, чтобы не на смерть!" - лишь успел подумать я, перекатываясь и пытаясь подняться.

Позади, от дома Катрайоны, послышалось пыхтение, и судя по приближающимся звукам — это был второй боец из двоицы, что была передовым отрядом. Я поднялся, не разгибаясь полностью и держась за грудь, всё ещё пытаясь отдышаться после падения, и разумно рассудил, что вместо того, чтобы бежать "от", стоит устроить примитивную западню. Я сделал несколько хромающих шагов назад и замер под забором. Кряхтение приблизилось, и я почувствовал, что меня от моего преследователя отделял лишь тонкий заборчик. Руки с короткими и грязными пальцами схватились за верхнюю часть забора, прямо надо мной. В одной руке преследователя был зажат револьвер. Из-за более низкого роста бандиту пришлось подтягиваться и перелезать через преграду, в отличии от меня. Но я не дал закончить его упражнение на импровизированных брусьях. Стоило показаться из-за забора голове, как я тут же зарядил точный апперкот. Последовал лязг зубов, а запрокинувшаяся голова, что только-только успела появиться из-за забора тут же исчезла. И ещё до того, как бандит свалился за не преодолённый им забор, я вырвал из его рук револьвер. Грохот упавшего тела оповестил меня, что этот противник в нокауте.

Пока не было слышно, чтобы ко мне кто-то спешил, я потратил пол минуты, чтобы отыскать свой монокль и убрать его в карман. Хоть на короткой дистанции он мне не требовался, но оставлять его здесь я точно не хотел. Дальнейшая часть плана, составленного наспех и на коленке, представляла из себя единственный пункт - "устрашение". Я двинулся в проход между домами, туда, где оставил подстреленную фигуру. Мужику повезло, двумя выстрелами я снёс ему пол уха и продырявил плечо из которого сейчас обильно текла кровь, не смотря на тщетные попытки мужика зажать рану. Он лишь катался по земле и сыпал ругательствами, так мне показалось, судя по экспрессивности речи. От боли он зажмурил глаза, а из-за собственных громких криков, даже не заметил то, что я подобрал его брошенный на землю револьвер и прошёл чуть дальше, приближаясь к центральной улице.