Австралийские этюды Полет бумеранга

Очень чистенько и с большой любовью содержится зоопарк в Перте. И тем не менее сиднейский Таронга-парк надо признать ведущим среди всех зоопарков Австралии, а заодно отметить и несомненную заслугу в организации зоопарков на всем континенте почетного президента сэра Эдварда Халлстрома. Спасибо ему за это! Впрочем, с 1959 года сиднейское Зоологическое общество возглавляет уже его сын Джон Эдвард Халлстром.

Глава тринадцатая Животное с перевернутой сумкой

^{Поставщик «барсучьей ветчины». — Еще один «вредитель». — Детям и собакам вход воспрещен. — Грозный вомбат лезет «на ручки». — Беглецы на «Вилле Боргезе». — Война с павианами не мешает хорошему аппетиту. — Характер портится с годами}

Когда речь заходит о брюшной сумке сумчатых животных, то каждый невольно представляет себе сумку на животе кенгуру, поскольку они, как правило, единственные представители сумчатых, которых нам приходилось видеть в зоопарке. Эта сумка на животе выглядит, как карман на фартуке домохозяйки. Детеныш зачастую выглядывает оттуда, высунувшись по пояс наподобие зеваки, удобно устроившегося с локтями на подоконнике. У животного, которое проводит большую часть жизни на двух ногах, держась в вертикальном положении, сумка и не может быть устроена иначе, а то детеныш легко бы мог вывалиться оттуда. Но вот у других сумчатых животных сумка устроена совершенно по-другому.

Выяснилось это в 1914 году, когда работники Галльского зоопарка, к своему несказанному удивлению, неожиданно обнаружили, что детеныш вомбата выглядывает наружу… между задними ногами своей матери. Значит, сумка вомбата открывается в обратную сторону! Насколько мне известно, это был вообще единственный случай удачного размножения вомбата в неволе. Правда, в 1931 году этого же удалось добиться и в Англии, в городе Випснеде. У маленького вомбата его первое в жизни путешествие — из влагалища самки в ее сумку — значительно короче и безопасней, чем у новорожденного кенгуренка. Зато самке вомбата значительно сложней с «уборкой» в сумке: она не в состоянии, как мамаша-кенгуру, открывать ее руками, всовывать туда голову и наводить в ней порядок. Да и лапы у вомбата не приспособлены для подобных операций: они слишком коротки и неуклюжи.

Теперь нам уже известно, почему у роющих, живущих в земляных норах сумчатых, сумка, как правило, открывается в обратную сторону: дело в том, что иначе во время рытья туда легко бы залетал песок, да и при перебежках на таких коротких ногах его тоже того и гляди туда можно зачерпнуть. Но между прочим, и у коала, проводящих свою жизнь на деревьях, сумка открывается назад, а не вперед.

Первые европейцы, которым удалось обнаружить вомбатов, не ломали себе голову над подобными проблемами. Для них эти животные были просто «разновидностью диких свиней», которых они подстреливали и съедали. Впервые обнаружили вомбатов моряки с корабля «Сидней коув», которые по пути в Индию потерпели кораблекрушение в Бассовом проливе, отделяющем австралийский берег от Тасмании. Они спаслись на одном из бесчисленных маленьких островков в этом проливе. Морякам мясо вомбата пришлось по вкусу, и, когда в июле 1797 года их подобрало судно «Фрэнсис», они захватили с собой живого вомбата и подарили его тогдашнему британскому губернатору Хантеру.

Год спустя в пролив направились Джордж Басс (его именем и был назван этот пролив) и Мэтью Флиндерс, чтобы обследовать острова, на которых обитали эти необычные животные. Оба исследователя пришли к заключению, что вомбаты напоминают «маленьких медведей». Первые же поселенцы прозвали их барсуками, а мясо их называли барсучьей ветчиной. Недавно в одной книге я прочел, что вомбат — это то же самое, что большой хомяк.

Тем временем новые поселенцы Порт-Джексона (теперешнего Сиднея) обнаружили, что эти животные водятся и во внутренних районах материка. Аборигенам, населявшим тогда эти земли, они были хорошо известны, и само название «вомбат» взято именно из их языка.

Одного из вомбатов с островов Бассова пролива ботаник Броун привез в Лондон. Там животное благополучно прожило два года в доме известного хирурга Клифта из королевского хирургического колледжа, где с ним познакомились многие анатомы того времени, и среди них замечательный хирург Эверерд Хоум. Этот вомбат был исключительно приветливого нрава и доверчиво шел ко всякому, кто изъявлял желание с ним пообщаться. Он вставал на задние лапы, клал передние на колени гостю и охотно засыпал у кого-нибудь на руках. Даже детям он разрешал себя таскать по комнатам, а если и кусался, то не всерьез — только так, для порядка.

Эверерд Хоум опубликовал в 1808 году подробное описание повадок этого вомбата, где говорилось о его пристрастии к рытью, от которого он не мог отказаться, даже живя в комнатных условиях, о беспокойстве, которое он причинял по ночам своей беспрерывной беготней взад и вперед, и о том, что это чисто травоядное животное.

Спустя более чем сто лет, в 1924 году, биолог Вуд Джонс отметил, что за этот долгий срок наши познания об образе жизни вомбата не очень-то продвинулись вперед. Правда, в последние десятилетия зоологи, следуя новой моде анатомических исследований, старательно посылали в музеи скелеты и шкуры вомбатов, по которым были описаны многие «различные» виды этих животных. Но теперь нам уже известно, что это были не различные виды, а один и тот же, просто варьирующий по своим размерам и окраске в зависимости от места своего обитания.

Сейчас выделены два основных вида или, если хотите, даже рода вомбатов. Первый — это жесткошерстный, гладконосый вомбат (Phascolomis ursinus), обитающий в юго-восточной Австралии, на острове Тасмания и на острове Флиндерс в Бассовом проливе. У него круглые уши, голый гладкий нос, а окраска шерсти варьирует от желтоватой до серой и даже черной. Второй — мягкошерстный, широколобый, волосатоносый вомбат (Lasiorhinus latifrons) — отличается от него мягкой шерстью, острыми ушами и тем, что весь нос у него покрыт короткими волосками. Этот вид прежде обитал в холмистой местности юго-восточного Квинсленда, где в настоящее время, по-видимому, полностью истреблен; теперь он встречается только в самой южной части штата Южная Австралия. У этих волосатоносых манишка (шея и грудь) обычно белая, в то время как остальной шерстный покров в серых, черных или коричневых пятнах.

У европейских поселенцев к вомбатам было двойственное отношение: с одной стороны, они их очень устраивали как поставщики «барсучьей ветчины», с другой — ужасно злили тем, что, обладая огромной силой, прорывали проволочные заграждения от кроликов; к тому же и в норах, вырытых вомбатами, укрывались ненавистные кролики. За такие проступки вместе с кроликами отравляли ядом и душили газом и вомбатов. Этих безобидных увальней обвиняли и в тех случаях, когда какая-либо лошадь или корова ломала себе ногу, провалившись в их нору.

Вомбатов уже давно начали безжалостно отстреливать. Так, штат Виктория в 1909 году объявил их вредителями. Даже еще в 1963 году были выплачены премии за 7814 убитых вомбатов.

Их не только отстреливали, но и отлавливали живьем. Делалось это так: перед выходом из норы ставилась западня в виде ящика, и после нескольких дней голодовки вомбат уже сидел в ней. Или же точно напротив того места, где вомбат прорыл дыру в садовой ограде, закапывали в землю бочку и сверху клали качающуюся доску, которая под тяжестью животного переворачивалась.

Рассматривая пойманных или застреленных вомбатов, люди вскоре обнаружили, что зубы у них растут совершенно иначе, чем у всех прочих сумчатых. Зубы вомбата не имеют настоящих корней, а отрастают в течение всей жизни, по мере стачивания, так же как это происходит у грызунов. Это объясняется, видимо, жесткостью пищи, которую потребляют эти животные. У вомбата, как у бобра, спереди растут по два мощных нижних и верхних резца. При желании этих животных можно было бы даже назвать «сумчатыми грызунами». Питаются они травой, корнями, корой, а при случае и грибами. В длину вомбат вместе с его коротким обрубочком-хвостом достигает от 70 до 120 сантиметров и весит от 15 до 27 килограммов.