Австро-Венгерская империя

26 октября армия под командованием Виндишгреца окружила Вену. Осажденным было предложено капитулировать; за отказом последовали методичный обстрел города и штурм. Жертвами уличных боев и последующих казней стали около 4 тыс. человек. К тому времени Елачич нанес венграм поражение у Швехата, не позволив им прийти на помощь осажденным венцам. В покоренной столице начались репрессии. «Зло должно быть вырвано с корнем, если мы не хотим, чтобы погибло все государство, — писала в конце ноября лояльная газета «Цушауэр» («Обозреватель»), — Для этого нужны средства, которые дает только чрезвычайное положение».

Тем временем императорский кортеж, сопровождаемый огромным воинским эскортом, медленно двигался из Вены в Ольмюц (Оломоуц) — городок в Моравии, где находилась одна из самых мощных крепостей на территории монархии. Именно там предстояло свершиться заключительному событию царствования Фердинанда I Доброго — его отречению от престола, первому в истории габсбургской династии со времен Карла V.

Планы возведения на трон 18-летнего Франца Иосифа уже несколько месяцев разрабатывались Виндишгрецем и его зятем, князем Феликсом Шварценбергом — талантливым дипломатом и военным, бывшим советником Радецкого, назначенным в конце ноября 1848 г. на должность премьер-министра. В качестве преемника Фердинанда рассматривался именно Франц Иосиф: его отец Франц Карл, непосредственный наследник трона, как уже говорилось, был слишком бесцветной фигурой. К тому же юный император, как справедливо полагали Виндишгрец и Шварценберг, мог бы стать символом обновления и надежды, завоевав симпатии значительной части общества и повысив престиж монархии. После того как Шварценбергу удалось привлечь на свою сторону кроткую и набожную императрицу Марию Анну, дело было сделано: Фердинанд I, который искренне любил жену я прислушивался к ее советам, согласился отказаться от власти.

2 декабря 1848 г. в Оломоуце в зале епископского дворца, где собрались члены императорской семьи и высшие сановники империи, прошла церемония передачи власти. Нетвердым голосом зачитав текст отречения, Фердинанд, в глазах которого стояли слезы, обнял племянника со словами: «Благослови тебя Бог, только будь молодцом, и Бог тебя не оставит. Я рад, что так случилось». Вероятно, сам император, измученный событиями революционного года, в этот момент испытал огромное облегчение.

Старая Австрия уходила в прошлое, хотели этого при дворе или нет. Новый император первоначально должен был именоваться Францем II, однако в конце концов был сделан выбор в пользу имени Франц Иосиф, которому придавалось символическое значение: с одной стороны, оно подчеркивало преемственность власти и габсбургских традиций, связанных с Францем I, а с другой — напоминало об Иосифе II, намекая тем самым на возможные реформаторские планы молодого монарха. Воцарение Франца Иосифа I (1848—1916) совпало с переломом в ходе революции. Но буря еще не улеглась.

ОТКАЗ ОТ ЛИБЕРАЛИЗМА

«Виндишгрец, Елачич (Iellacic), Радецкий» — так в конце 1848 г. расшифровывали либеральные венские остряки слово Wir («Мы»), с которого начинался первый манифест юного государя («Мы, Франц Иосиф Первый, Божией милостью император Австрийский...»). В ту пору, да и позднее было модно говорить о камарилье — группе высших военных и придворных во главе с тремя перечисленными лицами, в руках которых якобы сосредоточилась власть в стране в первые месяцы Нового царствования.

На самом деле камарильи как таковой не существовало. Не потому, что действия Виндишгреца, Елачича и Радецкого Не были согласованными, и не потому, что все трое придерживались неодинаковых политических убеждений (если Виндишгрец был консерватором-абсолютистом до мозга костей, то Радецкий выступал с умеренно-либеральных позиций, Елачич же вообще не располагал значительным политическим влиянием за пределами Хорватии). А потому, что, несмотря на явное усиление позиций консерваторов, либеральная политическая альтернатива в Австрии существовала вплоть до весны 1849 г. Эту альтернативу в той или иной степени представляли собой члены нового правительства — министр внутренних дел граф Штадион, министр юстиции Александр Бах, в марте 1848 г. стоявший рядом с революционерами на баррикадах в Вене, да и глава кабинета князь Шварценберг, практический политик, который презирал идеологию и видел свою задачу в восстановлении порядка и создании в Австрии эффективной системы государственного управления. Именно эти люди определяли в конце 40-х гг. курс Вены в гораздо большей степени, чем военные.

Кроме того, на протяжении более чем полугода — с июля 1848 по март 1849-го — в стране действовало Конституционное собрание, которое вышло в историю как «кромержижский парламент» и оценивалось и современниками, и историками очень по-разному. Одни видели и видят в нем пустую говорильню, другие — хитрую уловку правительства, которое позволило либералам «выпустить пар», после чего отправило их по домам, третьи же считают это собрание упущенной возможностью создать в Австрии прочный либерально-конституционный режим. Депутаты собрались в Вене в конце июля, разошлись после начала октябрьских событий в столице и в ноябре по приказу императора Фердинанда съехались вновь в моравском городке Кромержиж (немецкое название — Кремзир). Главным их достижением стало принятие 7 сентября 1848 г. акта об освобождении крестьян от феодальных повинностей. Так спустя почти 70 лет было закончено дело, начатое Богемским патентом Иосифа II.

С проектом же конституции, который должен был стать итогом заседаний собрания, вышла заминка. Депутаты раскололись на ряд группировок в соответствии с политическими взглядами и национальной принадлежностью. Целью пангерманских радикалов, поддержанных польскими депутатами из Галиции, было включение большинства габсбургских владений в Германскую конфедерацию или же Германскую империю, к воссозданию которой в это время призывали члены немецкого парламента во Франкфурте. По большому счету, это был немецкий вариант программы Кошута: германоязычные австрийские земли, Богемия, Моравия и Галиция остались бы связаны между собой исключительно личной унией; де-факто же их включение в состав «большой» Германии означало бы конец власти Габсбургов. Такой вариант не устраивал ни династию, ни правительство, ни чешских депутатов, которым «не нравилось нейтралистское правление Вены, но немецкого национализма Франкфурта они опасались еще больше» (Taylor, 83).

Ф. Палацкий, лидер чешской фракции, предложил смелый проект федерализации империи, согласно которому габсбургские владения должны были быть разделены на 7 равноправных земель по национально-географическому признаку: австро-немецкую, чешскую (или чехо-славянскую), польско-русинскую, венгерскую, румынскую, югославянскую и итальянскую. Каждой из них Палацкий предлагал предоставить широкие полномочия, оставив в ведении центрального правительства лишь вопросы международной политики, армии, финансов, внешней торговли, транспорта и связи. Этот проект настолько противоречил централизаторским планам правительства Шварценберга, что Палацкого едва не обвинили в государственной измене, и в 1850 г. он был вынужден надолго отойти от политической деятельности.

Большая часть депутатов парламента разделяла идею равенства всех народов монархии, которая была закреплена в статье 21 проекта конституции: «Все народы империи обладают равными правами... Право использования своего языка в системе образования, государственного управления и в общественной жизни гарантировано государством». Конституция обеспечивала гражданские свободы и базировалась на принципе суверенитета народа, что было неприемлемо для Франца Иосифа, воспитанного в верности династическим принципам и божественному праву государей. К тому же документ сильно ограничивал полномочия императора, передавая большинство

вопросов внутренней политики в ведение парламента и ответственного перед ним правительства. Основным недостатком кромержижской конституции стало, однако, то, что она обходила молчанием вопросы государственного устройства Венгрии и Ломбардо-Венеции. Авторы проекта тем самым предполагали, что эти земли будут располагать собственными конституциями. Последнее отнюдь не входило в планы молодого императора и его советников, убежденных централистов Шварценберга и Баха. Кромержижской конституции было суждено остаться в стадии незавершенного наброска: 4 марта 1849 г. парламент был распущен, а народам имперйи дарована иная конституция, составленная министром внутренних дел Штадионом и его сотрудниками.

Тем не менее историческое значение кромержижского парламента и конституции трудно переоценить. Во-первых, представители разных народов монархии впервые в истории получили опыт парламентской работы и свободного обсуждения важнейших политических проблем. Во-вторых, упрочилось австрийское государственно-правовое сознание, ощущение принадлежности немцев, чехов, поляков, словенцев, русинов, участвовавших в работе парламента, к общему государственно-политическому организму, что способствовало укреплению единства империи — естественного, идущего снизу, а не искусственного, навязанного сверху силой штыков. В-третьих, официальное признание получил принцип равенства народов — хотя последующая политическая практика австрийских, а затем австро-венгерских властей противоречила этому принципу. В-четвертых, культурная и ограниченная административная автономия отдельных народов противопоставлялась кромержижским парламентом агрессивному национализму «кошутовского» типа, венгерскому, германскому, итальянскому или польскому, целью которого было создание соответствующих национальных государств.