Австро-Венгрия: судьба империи
Шрифт:
Возможно, именно поэтому внимание наследника престола привлекла вышедшая в 1906 году книга выходца из Трансильвании румына Аурела Поповича “Соединенные Штаты Великой Австрии”, в которой излагалась концепция федерализации государства Габсбургов на принципах, более справедливых с точки зрения национальных чаяний отдельных народов. Попович предлагал разделить Австро-Венгрию на пятнадцать равноправных автономных образований (штатов) по национально-территориальному принципу: 1) Немецкая Австрия, 2) Крайна, 3) Трентино, 4) Триест, 5) Чехия,6) Немецкая Богемия, 7) Немецкая Моравия, 8) Венгрия, 9) Словакия, 10) Трансильвания, 11) Секейские земли [28] , 12) Воеводина, 13) Хорватия и Славония, 14) Западная Галиция, 15) Восточная Галиция. Управлять этой федерацией помимо императора должно было правительство из представителей отдельных штатов. Государственным языком “Соединенных Штатов Великой Австрии” предполагалось сделать немецкий, однако в отдельных штатах широко использовались бы местные языки. Главным проигравшим в результате такой гипотетической реформы стала бы Венгрия, хотя ее границы, предлагавшиеся Поповичем, все равно оказались более широкими, чем те, в рамки которых страну загнали после Первой мировой войны и в которых, с незначительными изменениями, она существует по сей день.
28
Секеи (секели, секлеры) – родственная венграм субэтническая группа, ныне составляющая часть венгерского национального меньшинства в Румынии (примерно 650–700 тысяч человек). Секеи компактно проживают в нескольких областях на востоке
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
ИВАН ФРАНКО,
поэт-революционер
Иван Франко – поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, журналист, историк, этнограф, экономист, общественный деятель. Владел несколькими языками, переводил с четырнадцати языков. Родился в 1856 году в семье деревенского кузнеца. Закончил гимназию в Дрогобыче, учился в Черновицком, а затем в Венском университетах, защитил диссертацию по философии. В молодости в качестве литературного языка пользовался язычием – языком на основе украинской и русинской лексики с применением церковнославянской словообразовательной модели. В политических убеждениях Франко сочетались украинский национализм и социализм, поначалу радикальный. Императорская полиция несколько раз арестовывала молодого поэта за социалистическую агитацию. В последние годы жизни Франко осудил марксистское учение, но с консервативной частью украинского национального движения по-прежнему враждовал. Франко был одним из основателей Русско-украинской радикальной партии (1890) и Национально-демократической партии (1899); трижды баллотировался в депутаты рейхсрата и сейма Галиции, но неудачно. До 1906 года оставался одним из редакторов выходившего во Львове-Лемберге “Литературно-научного вестника”. Франко был известен и за пределами Галиции, много публиковался в периодических изданиях Вены и Кракова. Его статья в венском журнале Die Zeit в 1897 году вызвала скандал: Франко нелицеприятно отозвался о классике польской литературы Адаме Мицкевиче, назвав его “поэтом измены”. Выступал за развитие самосознания украинцев, живущих как в Австро-Венгрии, так и в России, за отказ от использования самоназвания “русины”: “Мы должны научиться чувствовать себя украинцами – не галицкими, не буковинскими, а украинцами без социальных границ”. Писатель скончался в 1916 году во Львове. Полное собрание сочинений Франко – от поэм (“Смерть Каина”, “Моисей”) и пьес (“Украденное счастье”) до повестей (“Борислав смеется”, “Захар Беркут”), сказок (“Красная лиса”) и романов (“Перепутья”, “Лель и Полель”) – включает в себя почти 150 томов. В советское время в украинском литературном пантеоне Ивану Франко отводилось второе по значимости место после Тараса Шевченко. В 1962 году город Станислав – в год его трехсотлетнего юбилея – переименовали в Ивано-Франковск.
Так далеко, как предлагал Попович, Франц Фердинанд заходить не хотел, но федералистский проект оказал на него заметное влияние. В 1910–1911 годах в окружении наследника разработали проект политических реформ, которые предполагалось осуществить сразу по восшествии на престол Франца II (это имя намеревался принять Франц Фердинанд в качестве императора). Краеугольным камнем преобразований должно было стать введение в Венгрии всеобщего избирательного права. По замыслу реформаторов, это привело бы к появлению в парламенте Венгерского королевства по меньшей мере двухсот депутатов, представляющих национальные меньшинства, и тем самым – к резкому сужению политической базы мадьярского дворянства. Франц Фердинанд не был демократом, резкое расширение электората ему потребовалось, чтобы отказаться от ненавистного Ausgleich. Новый парламент, по мнению престолонаследника, мог бы заняться устранением старой системы органов венгерского местного самоуправления (комитатов), служивших опорой политической власти шляхты, реализацией требований национально-культурной автономии для этнических меньшинств, унификацией в армии и так далее.
Разработчики проекта, однако, не исключали возможности сопротивления со стороны националистически настроенной части венгерского общества, прежде всего дворянства. В таком случае, в полном соответствии с представлениями Франца Фердинанда об армии как опоре трона, предполагалось использование военной силы. Программа действий будущего Франца II предполагала два по сути противоположных варианта действий: конституционно-демократический (преобразование Венгрии путем либерализации ее политической системы) и авторитарно-силовой (фактическое повторение 1849 года, когда была подавлена венгерская революция). Из-за гибели наследника престола в 1914 году эти замыслы не были реализованы, но само существование проектов Франца Фердинанда говорит о том, что многие в Вене отдавали себе отчет: потенциал дуализма исчерпан, новые времена требуют более демократичных схем устройства многонациональной империи. В правящих кругах Будапешта этого не понимал почти никто, и после 1918 года Венгрии предстояло заплатить за такое непонимание высокую цену.
Впрочем, проблемы межнациональных отношений в габсбургском государстве не ограничивались одной лишь Венгрией. В Цислейтании хватало своих, не менее острых конфликтов. Народы западной части империи были равны, статья 19 императорского Основного закона, принятого в 1867году, гласила: “Все народности империи обладают равными правами… Равенство всех общеупотребимых на данной территории языков в школах, административных учреждениях и общественной жизни признается государством. На территориях, где проживает несколько народностей, общественные институты и образовательные учреждения должны быть организованы так, чтобы каждая из народностей имела возможность получать образование на родном языке”. На практике реализация этого закона – а габсбургская администрация в большинстве случаев честно стремилась выполнять указания императора – сталкивалась с серьезными проблемами. Если самосознание так называемых исторических народов – австрийских немцев и галицийских поляков (равно как венгров и хорватов в Транслейтании) – опиралось на традиции древней государственности, то формирующиеся нации (словенцы, словаки, румыны, украинцы) [29] такого опыта были лишены, их национальные элиты поначалу представляли собой лишь немногочисленные кружки разночинной интеллигенции. С тем большим рвением отстаивали эти народы свои права и протестовали против истинных или мнимых притеснений со стороны как имперской администрации, так и (главным образом) представителей “исторических” народов. Наиболее выразительным из таких конфликтов – и потенциально губительным для монархии – оказалось противостояние чехов и богемских и моравских (позднее неточно названных судетскими) [30] немцев.
29
Особый случай представляли собой чехи. Традиции чешской государственности уходят корнями в IX–X века. Однако после поражения восстания богемских сословий против императора Фердинанда II (1620) Габсбурги целенаправленно лишали земли короны святого Вацлава административной самостоятельности. Одновременно шел процесс онемечивания местной элиты, так что к началу XIX века чешская аристократия была почти целиком немецкоязычной. Новая национальная элита складывалась в основном из представителей буржуазии и интеллигенции. Таким образом, чехи, формально принадлежа к “историческим” народам империи, фактически оказались близки к “молодым” нациям.
30
Название “судетские немцы” как обозначение немецкого меньшинства в чешских землях появилось только в ХХ веке. Географически оно не отражало реального расселения немцев в Богемии и Моравии. Немцы на протяжении почти 700 лет населяли не только Судеты (горный массив на границе Чехии и Германии), жили также на западе и юго-западе Богемии, на севере и юго-востоке Моравии, а также в большинстве крупных городов обеих земель. Численность судетских
немцев к 1918 году составляла примерно три миллиона человек. В результате трагических событий 1930–1940-х годов судетские земли были присоединены к нацистской Германии, но после Второй мировой войны возвращены Чехословакии.Юлиуш Коссак. “Император на балу в ратуше города Львова”. 1881 год.
Этническая карта монархии была чрезвычайно пестрой, причем во многих районах можно говорить о чересполосице – расселении разных народов вперемешку; четкие границы между областями обитания того или иного этноса часто невозможно было провести. Таких районов особенно много в чешских землях, где “перемешанными” оказались чехи и немцы; в Галиции с ее польским, украинским и еврейским населением; в Буковине, которая по этнической пестроте вообще представляла собой габсбургскую монархию в миниатюре: здесь вместе жили украинцы, поляки, румыны, немцы, евреи, русины… Характерно, что именно в Буковине габсбургская администрация ближе всего подошла к созданию эффективной модели многонационального общества, обеспечив всем основным национальностям пропорциональное представительство в местных выборных учреждениях.
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
ТЕОДОР ГЕРЦЛЬ,
сионист
Родился в 1860 году в Пеште в богатой, не слишком религиозной еврейской немецкоязычной семье. Вскоре отец Герцля потерял свое состояние. После переезда обедневшей семьи в Вену в 1878 году Теодор поступил на юридический факультет университета. Недолго поработав в судах Вены и Зальцбурга, занялся журналистской и литературной деятельностью. Написал несколько пьес и рассказов, получил известность как автор газетных фельетонов. Активно продвигал идею ассимиляции австро-венгерского еврейства путем соглашения с Ватиканом: политическое и социальное равенство в обмен на обращение в христианство. Брак Герцля с дочерью богатого еврея-промышленника Юлией Нашауэр оказался несчастливым – из-за социального неравенства, несовпадения политических взглядов, но еще и потому, что Юлия страдала психическим расстройством. В 1891–1895 годах Герцль работал корреспондентом газеты Neue Freie Presse в Париже. В этот период он сформулировал идею образования еврейского государства. Сионизм (термин введен в обращение ранним идеологом еврейского движения, тоже австро-венгерским подданным, Натаном Бирнбаумом) в опубликованной в 1896 году в Вене книге “Еврейское государство” Герцль определил как национальное движение, созданное с целью возрождения еврейского народа на его исторической родине. В 1897 году на Всемирном сионистском конгрессе в Базеле, проведенном на средства жены Герцля, он был избран президентом Всемирной сионистской организации. В 1899 году создал Еврейское колонизационное общество с целью закупки земель в Палестине. В опубликованном в 1900 году утопическом романе “Старая новая земля” нарисовал картину идеального еврейского государства. В 1904 году Герцль скончался в городе Эдлах от болезни сердца, вызванной переутомлением. Жена пережила его на три года. Старшая дочь Герцля Паулина в 1930 году совершила самоубийство (по другой версии – умерла от передозировки наркотиков), в день похорон на ее могиле застрелился сын Герцля Ханс (он не разделял идеи отца и принял христианство). Младшая дочь Герцля Маргарет умерла в концлагере Терезин в 1943 году. Ее сын Стефан, убежденный сионист, воевал в годы Второй мировой войны в британской армии, а в 1946 году в состоянии депрессии бросился с моста в Вашингтоне. Останки Теодора Герцля и его родителей в 1946 году перезахоронены в Иерусалиме.
Другим примером такой модели стал “моравский компромисс” 1905 года, согласно которому область поделили на районы, официальным языком в каждом из которых становился язык большинства, чешский или немецкий. Каждый взрослый обитатель Моравии регистрировался по месту жительства в соответствии с национальной принадлежностью. Таким образом, национальность, по выражению А. Дж. П. Тэйлора, “низводилась… до уровня некой личной характеристики – такой же, как, например, цвет волос”, что должно было способствовать снижению межнациональной напряженности. Однако, как отмечает другой видный исследователь, Роберт Канн, “хотя персональный подход к решению национального вопроса и был более тонким, чем национально-территориальная автономия, в долгосрочной перспективе он не мог стать способом достижения справедливости в отношениях между народами. Он имел слишком мало общего с национально-государственным самоопределением, о котором мечтали националисты”.
Евреи в Вене. Фото 1915 года.
Особое положение в обеих частях габсбургской монархии занимали евреи. При Иосифе II евреям (прежде всего крещеным) предоставили большую часть гражданских прав. После 1867 года евреи были окончательно уравнены с остальными подданными. Значительная часть этого меньшинства успешно ассимилировалась: многие уже считали себя не евреями, а немцами или венграми. Стремясь стать полноправными подданными монархии, евреи, как правило, “примыкали” к одной из двух наций, располагавших наибольшим политическим влиянием. Однако и здесь возникали противоречия. Как отмечает франко-венгерский историк Франсуа Фейтё, “принятие немецкого языка и культуры было, возможно, само собой разумеющимся в Австрии или Германии, но в Чехии, Венгрии и Галиции оно принимало иной смысл. Евреи, решившиеся на такой шаг, представлялись естественными союзниками немцев против чехов, венгров, поляков. Так же обстояло дело с евреями, которые перенимали венгерскую культуру в Словакии, Трансильвании, Хорватии или Далмации: они делали это как бы против румынского, хорватского и т. п. большинства”.
Для многих венгров и австро-немцев ассимилировавшиеся евреи не стали “своими”, многовековые предрассудки так просто не исчезают. Даже многочисленные венские или будапештские евреи – ремесленники, учителя, врачи, адвокаты, актеры, журналисты, – чувствовавшие себя естественно в немецкоязычной или мадьярской среде, находились между двух огней. Параллельно с ассимилированным, в основном буржуазно-интеллигентским еврейством крупных городов монархии, существовал и другой еврейский мир. Это были небогатые местечки Галиции, Буковины и Закарпатья, среда еврейских сельских и городских жителей со своеобразной культурой, глубокой религиозностью и уникальным, ныне почти исчезнувшим, языком восточноевропейских евреев – идиш. Образ жизни пражанина Франца Кафки сильно отличался от образа жизни выходцев из еврейских местечек Галиции и Трансильвании (в их числе будущие нобелевские лауреаты Исаак Башевис-Зингер и Эли Визель).
Консерватизм и патриархальность социальной структуры, прежде всего в Венгрии (влиятельная аристократия, многочисленная небогатая мелкая шляхта, слабость национальной буржуазии), привели к тому, что значительная часть торговли, промышленности, финансовых операций оказалась под контролем “инородцев” – армян, греков и особенно евреев. “Евреи были главным космополитическим элементом, объединявшим всю Центральную Европу, – справедливо заметил чешский писатель Милан Кундера в эссе “Похищенный Запад, или Трагедия Центральной Европы”, – были ее интеллектуальным цементом, концентратом ее духа, созидателями ее духовного единства”. Предприимчивость и трудолюбие евреев вызывали зависть и ненависть, которая накладывалась на традиционно негативное отношение к ним как иноверцам, особенно в тех районах, где сохранялось сильное влияние католической церкви. В каждой из двух частей монархии в конце XIX века были свои антисемитские процессы, напоминавшие дело Дрейфуса во Франции или дело Бейлиса в царской России. В 1899 году некоего Леопольда Хильснера, двадцатитрехлетнего умственно отсталого бродягу из бедной еврейской семьи, обвинили в ритуальном убийстве чешской девушки Анежки Грузовой. Доказательная база обвинения была малоубедительной, но Хильснера приговорили к смертной казни (император заменил ее пожизненным заключением). В защиту подсудимого высказался профессор Томаш Масарик, будущий первый президент Чехословакии. Этот поступок стоил Масарику популярности у студентов, а пражские газеты дружно насмехались над профессором-“жидолюбом”. В те же годы в Венгрии перед судом предстал молодой еврей из городка Тисаэслар, которого подозревали в ритуальном убийстве юной венгерской служанки.