Автоликбез
Шрифт:
– Ни в коем случае не становитесь здесь между отцом и сыном, – вступаю я в разговор с порога.
– Почему? – удивленно поворачиваются ко мне обе головы.
Удивленно, но заинтересованно – оно и ясно: мнение мужика бабам в таких делах всегда интересно послушать.
– Да потому, что приходящий папашка для сына всегда авторитетнее родной матери. К сожалению, – изрек я и добавил: – Сам такой…
Слово за слово, разговорились, я осмелел, подошел ближе…
– Фу, парень, ты давай дыши в другую сторону, – попросили они меня.
Рассказал я им все: что я журналист, что вышла классная статья,
Сержант, надвинув на глаза фуражку, дремал на топчане, за нами алкашей больше не оказалось – разговор тек задушевно.
Прервал его проснувшийся сержант.
– Товарищи, имейте совесть! Я встрепенулся.
– Ну, что ему напишем? – спросила одна женщина другую, не обращая никакого внимания на сержанта: – Хороший парень-то.
– Давай – «остаточное».
Я встрепенулся опять, не зная, что такое «остаточное» и много ли за него дадут. (Сейчас «остаточного» больше нет.)
– Не бойся, – успокоили они меня, – «остаточное» после бутылки кефира бывает.
Сержант забрал их бумажку с печатью – душевно я с женщинами попрощался.
– Приходите к нам еще, – говорили они, и мы вместе расхохотались.
– Нет, уж лучше вы к нам.
С сержантом ехали обратно молча. Он равнодушно вошел в дежурку и скучно так брякнул бумагу на стол майора:
– Оста-а-точное, товарищ майор!
Тут я понял, как же не любил тот сержант своего майора!
Видели бы вы лицо майора в ту секунду! Я же только что тут, перед ним, по стеночке ходил, еле лыко вязал и – «остаточное»?!
Но бумажка-то с гербовой печатью, и выше центральной экспертизы ГАИ только сам Господь Бог.
Я думал, он меня ударит. Но каково же было мое удивление, когда майор протянул мне мои права, техпаспорт, положил на эту святую стопку ключи от моего «Москвича» и, глубоко и печально вздохнув, спросил:
– Тебя домой отвезти или сам доедешь?
Весь остаток ночи я посвятил развозу подарков – и тем двум женщинам, и майору: виноватым себя почувствовал…
К сожалению, откупиться в такой ситуации – не проблема.
Такса – в зависимости от региона: в Москве 400–700 долларов, если ничего серьезного вы не натворили. В провинции дешевле. Можете попробовать заранее отложить в карман устраивающую вас сумму и, если остановят, слезно заявить, что больше ни гроша нет, – иногда помогает, сэкономите.
Но еще больше сэкономите, если оставите машину и поедете домой в метро. Можете взять такси, все равно это будет гораздо дешевле. А чтобы не мучиться сомнениями – ехать или не ехать за рулем в подпитии, – представьте тюремные нары, лязг замков, вы сидите на жесткой казенной кровати и вспоминаете именно эту секунду: ехать – не ехать? Потом тяжело вздыхаете и думаете: «Господи, ну какой же я был идиот!..»
Сейчас мне стыдно за этот мой опыт, не повторяйте его.
Часть вторая: практика умудренного водителя
Чего только по поводу выпивки за рулем мы не наслушались «из разных источников»! Сколько и чего можно выпить, чтобы не подлежать наказанию? Одни говорят одно, другие другое, а на дороге-то
с инспектором ты – один на один. И отвечать – тебе. И потому решили мы с друзьями никого не слушать, а все алкогольные проблемы проверить на собственных шкурах. Для этого созвонились с институтом наркологии в Москве, договорились в лаборатории провести тесты на алкоголь и сколотили группу «подопытных кроликов» разной комплекции и пола:«Кролик № 1»: Юрий Гейко, 53 года, вес 80 килограммов, водительский стаж 31 год. Ведущий «Автоликбеза» «Комсомольской правды» и «Авторадио». Должен выпить «дабл дрынк» – 60 граммов водки.
«Кролик № 2»: Юлия Федоткина, 22 года, вес 58 килограммов, водительский стаж 4 года, внештатный автор «Автоликбеза». Должна выпить бокал (100 граммов) десертного вина 9-градусной крепости.
«Кролик № 3»: Олег Рашидов, 28 лет, вес 63 килограмма, водительский стаж 6 лет, спецкор «Комсомолки». Должен выпить одну бутылку пива средней, 5-градусной крепости.
В институте наркологии нас радушно встретил начальник отделения профилактики среди работников профессий повышенного риска кандидат медицинских наук Зеренин Александр Георгиевич. Алкотестеры в количестве трех штук, проверенные и оттарированные накануне эксперимента, были готовы и подмигивали нам зелеными лампочками-глазками.
Материальное обеспечение эксперимента:
Два украинских алкотестера АГ-1200, дающих ответ: «Трезв» (зеленая лампочка), «Нетрезв» (красная). Если ни одна не зажигается – пограничное состояние, которое инспекторами не наказывается. Приборы отрегулированы на 0,2 промилле – до этой дозы зажигается зеленая лампочка, выше нее – красная. Канадский алкотестер «ALERT» со шкалой, показывающей промилле. Плюс грозные милицейские трубки Мохова – Шинкаренко, рассчитанные, как нам сказал Александр Георгиевич, на 0,2–0,3 промилле.
Выпивку мы купили на свои кровные в соседнем с институтом магазинчике – четвертинку «Гжелки», бутылку пива «Пит» и бутылку десертного муската. Закуска не планировалась. Однако при предварительных переговорах по телефону господин Зеренин сказал: «Эксперимент надо делать натощак, иначе он не получится». На что я ему ответил: «Александр Георгиевич, давайте будем ближе к жизни. А в ней как – выпивают и закусывают, а потом, через какое-то время (а то и сразу), садятся за руль». Зеренин возражений не нашел. Но когда эксперимент начался, Александр Георгиевич не преминул вставить нашей бригаде шпильку: «Первый раз за мою практику на подобный эксперимент приходят с четвертинкой – только с «ноль пять»!» Мы этот выпад проглотили.
Все очень волновались – ваш покорный слуга накануне вечером обмывал приобретение автомобиля и потому 50 граммов водки были ему в кайф. Однако ученый Зеренин настоял на 60 граммах, поскольку это есть западный «дабл дрынк», который больше всего популярен у русских за границей – я не сильно возражал. Но, чувствуя похмельный синдром и ратуя за чистоту эксперимента, настоял на проверке «до того». Каково же было мое удивление, когда все приборы дружно показали: «Трезв». После чего я стал мучительно вспоминать: сколько же я вчера выпил?