Автономный рейд (Солдаты удачи)

Прохожие, если и замечали, что происходит что-то необычное, слишком торопились по своим делам. Впрочем, звуки из багажника почти не доносились, а лежащее на тротуаре колесо давало некое объяснение суете вокруг машины. Когда я, вырубив водителя ударом по затылку, уложил его на пол возле заднего сиденья, поближе к забившейся в угол салона женщине, я напоролся на нечто поразительное. Дамочка сидела, впав от газа в странное оцепенение. Рвотная масса без судорог, мерными толчками поднималась по ее горлу, беззвучно вытекая на подбородок, а оттуда - на грудь. Глаза неподвижные, остекленевшие. Испугавшись, что у нее сердечный приступ, я взялся за ее запястье, но пульс у нее, насколько я мог судить, был почти нормальным.

– Эй, подруга!
– Закрыв дверцы и не зажигая света в салоне, я сел рядом с ней, поставив ноги на водилу, и похлопал ее по щекам.
– Ты в порядке?

– Я в порядке.
– Голос у нее был сомнамбулический, как в трансе.

– Тебя же рвет?

– Да...
– Она говорила, будто машинально, будто думая о чем-то более важном и совершенно не обращая внимания на рвоту.

С того момента, как машина с При уехала, прошло уже четыре минуты. Мне нужно было поторапливаться.

– Я тебе - не враг. Понимаешь?

– Да.

– Слушайся меня, и все будет тип-топ. Скажи, куда повезли... похищенную женщину?

– Нет.

– Что - нет?

– Это нельзя говорить.
– Она произносила слова устало и безразлично, будто отвечая на вопросы в домоуправлении.

– Почему?

– Потому что может повредить.

– Кому повредить?

– Нет.

– Оружие есть?

– Да.

– Отдайте мне, - попросил я, держась настороже, но она совершенно спокойно, как подавала бы спички соседу по столику в ресторане, достала из рукава стилет с двадцатисантиметровым жалом и откуда-то из пазухи махонький револьвер. Помня, что людям свойственно забывать некоторые мелочи, я попросил:

– Поднимите-ка руки...

Она послушно развела локти, и почему-то не без смущения я быстро прощупал ее шею, плечи, потом сквозь пальто - маленькие груди в просторной сбруе, подмышки, бедра с обеих сторон и ноги до щиколоток. Она не выразила ни малейшего неудовольствия, словно и не чувствовала моих прикосновений. Я решил попробовать говорить с ней как с ненормальной: ничего лучшего в спешке просто не приходило в голову:

– Послушай... Если ты присоединишься к увезенной женщине, это может повредить?

– Нет.

– Что - нет? Не повредит?

– Да.

– Та-ак. А куда вас отвезти к этой женщине?

– В бар "Глобус".

– Адрес?

– Возле перекрестка улицы Каховка и Севастопольского проспекта.

– Вот и хорошо. Вы пока приведите себя в порядок, а я вас отвезу. И давайте закончим доставлять друг другу неприятности, ладно?

– Да.

– Вот и ладушки.
– Я похлопал ее по тугой коленке и перелез на водительское место. Включив свет в задней части салона, чтобы она могла смотреться в свое зеркальце, пока утирается, я все время приглядывал за ней в зеркало заднего вида. Раньше походка, а сейчас посадка выдавали в ней человека, который умеет не только постоять за себя, но и причинить немало хлопот.

Да и обнаружившийся у нее стилет о многом говорил.

Это особое оружие. Редкое нынче. Оно для грамотного и беспощадного убийцы. Оставлять такого профи за спиной, сидя за рулем, глупо. Но газ очень странно на нее подействовал, и я побоялся, что, если суну ее в багажник или уложу связанной на пол между сиденьями, как водилу, она может захлебнуться собственной рвотой. Такое случалось: газ, как и прочая химия, действует на людей очень по-разному. И то, от чего один и не чихнет, для другого оказывается смертельной дозой.

Я заставил ее перебраться на переднее сиденье, и пока она справлялась с этой процедурой, волнение мое улеглось, и я начал рассуждать более осмысленно.

Какой смысл Катку силком похищать человека, которого он чуть ли не ежедневно, во всяком случае когда хотел, встречал в своей САИП? И с которым работает в бункере у Полянкина?

Если следовать логике, выбор возможных объяснений невелик. Либо случилось что-то из ряда вон, либо он решил побеседовать с ней втайне от прочих, либо таков итог ее разногласий с генералом Ноплейко. Ясно было только то, что с добрыми намерениями таким образом на рандеву не приглашают. И что же из этого следовало? Вот он, существенный минус работы в одиночку: не с кем посоветоваться, не на кого свалить головную боль. Между тем решение по стрессовой ситуации, основанное на взгляде со стороны, зачастую самое трезвое из возможных. Тем более если исполнитель, как вот в данном случае я, лично затронут происходящим. И уж тем паче, когда явно не хватает информации. Но как бы то ни было, а оставлять При в недружественных ей руках я никак не мог.

Проверяясь, я выскочил на Ленинский, несколько раз перестроился и, не обнаружив ничего подозрительного, попросил "пассажирку":

– Рассказывайте, как ехать.
– Хоть я и знал примерно, как ехать, но, делая эту странную женщину в какой-то степени своей сообщницей, я надеялся упрочить наши отношения и по возможности что-то прояснить в обстановке. Она спокойно придвинулась, вглядываясь в ветровое стекло, и возле площади Гагарина посоветовала:

– Здесь налево, на Профсоюзную...
– От нее сильно несло рвотной кислятиной, и я, достав из бар-дачка жвачку, припасенную водителем, протянул ей:

– Хотите?

– Не знаю.

– Возьмите.

Она спокойно достала "дольку" и, сунув ее в рот, принялась жевать деловито, как послушный ребенок на глазах у строгого взрослого.

– Как вас зовут?

– Зоя Матвеевна Каткова...
– прямо как солдат на плацу отрапортовала моя симпатичная, но странная спутница. Исключительно редкая для женщины привычка: точно и кратко отвечать на заданный вопрос. Мы, мужики, тоже часто мямлим вокруг да около. Но мы, как правило, от неумения формулировать, а они от желания узнать побольше.

Оп-па!
– дошло до меня: сестра или жена? Вроде бы одну Каткову, Валентину, я уже имею честь знать. Я лихорадочно вспоминал отчество Катка. Отвратительная у меня память на имена-отчества. Практики маловато. Все больше клички, звания да фамилии приходится запоминать. А, чего уж теперь:

– Кем вы подполковнику Каткову приходитесь?

– Его первой женой, - так же спокойно, без эмоций ответила женщина.

– Вы служите вместе с ним?

– Он привлек меня к операции "Первый этап".

В беспокойстве за При я уже не знал, что спрашивать. Возле площади Келдыша моя спутница без напоминаний подсказала:

– Направо.

Потом по ее указке я свернул во дворы, проехал между рядами гаражей какими-то полутропками-полудорожками и оказался во дворе длинного дома возле двери с козырьком. Судя по специфическим пристройкам и окнам, это был служебный вход в какое-то предприятие общепита.

Продолжая гадать: от чего будет больше вреда - от моего выжидания или от немедленного вмешательства, я обратился к Зое Матвеевне: