Автопортреты на асфальте

– Чего ты резинку-то тянешь?
– говорил дед.
– Хорошая же баба!

– А вы откуда знаете?
– вдруг насторожился жених.

– Да мужики говорят, - замялся дед.

– И чем же она хорошая?
– мрачнея, спросил жених.

– Чистая, - сказал дед.
– По пять часов моется. Пока все мыло не смылит. И свое, и чужое.

Когда Аська наконец-таки выскочила замуж и уехала к мужу, дед стал всем хвастать, что она выскочила благодаря ему. Правда, потом выяснилось, что Аська выскочила не совсем за того жениха, с которым дед вел агитационную работу. Тот после дедовской агитации наоборот смылся.

Но дед все равно настаивал на признании своих заслуг.

– Может, она и матерью стала благодаря тебе?
– спрашивали деда.

– Сомневаюсь, - говорил дед.
– Благодаря мне она только стала женщиной. Это ж театр одного актера был. И одного зрителя. Думаете, она не видела, что за ней подсматривают? Она ж лепила себя под моим художническим оком! Это ж водная феерия была! Купальщица! Наяда!

Драма с собачкой

У моей тети была собака. Фокстерьер - по национальности.

Однажды, когда тетя была в магазине, у нее эту собаку украли. Она даже видела сквозь витрину, как вор отвязывал собаку от водосточной трубы, но не в силах была покинуть очередь за костями для собаки.

На другой день после кражи мы с мамой пошли к тете, чтобы поддержать ее в трудную минуту, а заодно и пообедать.

Я надеялся, что обед будет хороший, поскольку собаки теперь нет и тете не на кого сваливать вину, что котлеты без мяса.

Но обед оказался хуже, чем я надеялся, и состоял из трех блюд: на первое - стакан чая, на второе - второй стакан, а на третье - полстакана.

Тетя сказала, что не смогла нам устроить котлеты, поскольку они ей напомнили бы Тобика. Тобик - это фамилия фокстерьера.

Помню, я спросил тетю, какой породы ее фокстерьер - кобель или сука?

Тетя сказала:

– Когда он гуляет с другими собаками, это - кобель. Но когда он ворует котлеты...

Мы с мамой стали пить чай, а тетя стала рассказывать, какой замечательный у нее был Тобик. Она называла его: умница, золотой ребенок и собачий Карл Маркс.

Вообще, когда тетя рассказывала о Тобике, казалось, что речь идет не о фокстерьере, а о супермене. Он защищал тетю от некрасивых хулиганов, нырял с вышки и плавал всеми способами, включая кроль, брасс, баттерфляй и немного по-собачьи.

Хотя позже тетя проговорилась, что плавал он только на спине. Да и то - на тетиной.

– А как мы с Тобиком загорали на пляже!
– говорила тетя.

– И Тобик загорал?
– спрашивал я.

– Нет, - говорила тетя.
– Тобик лежал без дела. Но всякий раз, когда я выходила из воды, он приносил мне полотенце. Правда, один раз он принес чужое. Но оно оказалось еще лучше моего.

Я уже с отвращением допивал пятый стакан чая, когда мама вспомнила, что у нее есть один знакомый инспектор уголовного розыска.

– А он захочет искать моего Тобика?
– спросила тетя.

– Это зависит от того, сумеешь ли ты его к себе расположить, - сказала мама.

И они стали обсуждать, как лучше расположить испектора.

– Лучше всего приготовить хороший стол, - сказала мама.
– И бутылочку хорошего коньяку.

– Боюсь, что такой стол будет напоминать мне Тобика, - сказала тетя.

– Он что, пил коньяк?
– спросил я.

– Нет, он был порядочной собакой, - сказала тетя.
– Не пил, не курил.

Мы с мамой наседали на тетю с трех сторон: мама с одной и я - с двух. Потому что когда тетя от меня отворачивалась, я заходил с другой стороны.

– Нет!
– говорила тетя.
– Устраивать такое застолье, когда Тобик не известно, где!

– Наоборот, - говорила мама.
– Посидим, выпьем, помянем Тобика.

В назначенный день мы пришли к тете. Тетя надела на себя все украшения, какие у нее были, кроме, кажется, медалей Тобика.

Инспектор уголовного розыска опоздал.

– Еле нашел вашу квартиру, - сказал он и сел рядом с моей мамой.

– Потерпевшая - она, - указала мама на тетю вилкой.

Инспектор покосился на тетю, которая рядом с ним выглядела, как старший инспектор, и, вздохнув, пересел к ней.

– Ну, приступим!
– сказал он.

И открыл бутылку коньяку.

Выпив рюмку, инспектор сказал:

– И где же ваш песик?

Тетя сказала, что песика сейчас нет, но он оставил после себя фотокарточку, которую, правда, бывший муж тети сжег из ревности.

Тогда инспектор спросил, нет ли у кого авторучки, потому что его авторучку украли в трамвае.

Я подал инспектору свой карандаш, мама подала ему свой блокнот, а тетя на всякий случай - свои очки.

Инспектор высморкался в свой платок и спросил, есть ли у собаки приметы.

– Приметы есть, - сказала тетя.
– Но они украдены вместе с собакой.

Тогда инспектор попросил тетю описать вора. Но тетя стала описывать его такими словами, что инспектор покраснел и сказал:

– Ваше описание, конечно, яркое, но абсолютно непригодно для розыска.

Тем не менее он все это занес в блокнот и даже нарисовал морду вора, которая, правда, смахивала на лицо тети.

Результаты поисков превзошли все ожидания: каждый день инспектор приводил тете свору собак. Причем тут были не только фокстерьеры, но и бульдоги, болонки, дворняжки и даже затесалась одна кошка.

– Вы бы еще крысу привели!
– сказала тетя.

Но закончилась эта история хорошо: тетя вышла за инспектора замуж. И судя по ее разговорам с мамой, новый муж вполне заменил ей Тобика.

Он, по словам тети, так же приносил ей тапки, рычал на нее, когда она не пускала его гулять, таскал с кухни котлеты и бегал за каждой юбкой.

В общем, был настоящий кобель!

Примерный дед

"Над вымыслом слезами обольюсь"

А. Пушкин

На все случаи жизни у моего деда были примеры.

Когда я не хотел есть, дед говорил:

– Что значит - "не хочу"? Нет такого слова - "не хочу"! Есть слово "надо". Вот, например, командир тебе говорит: "Костик, надо выполнить задание. Съесть тарелку каши". И все. Удавись - но съешь! А тебя, понимаешь ли, упрашивают: "Ну, ложечку за маму... Ложечку за папу..." А вот я в армии, знаешь, как ел? Еще до того, как обед протрубят! И за себя съем. И за товарища. И за командира.