Автор любовных романов - Девственница

— Ты прощаешь меня? — мягко прошептал он у моих волос. Как я могла не простить?

— Обязательно. — Я крепко сжала его, прижимаясь щекой к его обнаженной груди.

— Ты правда собираешься ответить ему?

— Собираюсь.

— Ты, по крайней мере, скажешь мне, куда вы пойдете?

— Ты обещаешь не наблюдать за мной через окно?

— Я не могу давать таких обещаний, но могу попытаться.

Смеясь, я сказала:

— Думаю, это лучшее, о чем я могу просить.

Как только Генри отпустил меня, я схватила его планшет, и мы сели на кровать вместе, и написали ответ Алехандро.

Алехандро,

Ты ведешь меня на тако. Дай мне знать, когда и где.

Готова есть.

Рози.

— Ты уверен, что это не слишком отстойно? — спросила я, прежде чем отправить. Это было не очень поэтичное сообщение, но оно было точное.

— Нет, оно идеально.

— Не думаешь, что есть (прим. перев. munch, кроме как есть/чавкать, можно перевести как оральный секс), звучит немного сексуально?

— Да, и в этом весь смысл, — Генри скривился. — Не то чтобы я действительно хочу, чтобы ты посылала сексуальные намеки, но как друг, дающий совет, это идеально.

— Ок, хорошо.

С уверенностью, я нажала отправить и просто надеялась, что не прозвучала слишком дешево.

— Я тобой горжусь, — сказал Генри.

— Почему это? — спросила я, подходя к своему столу и открывая свой ноутбук на сайте свиданий, чтобы оценить остальные сообщения.

Генри поправил свое место на моей не заправленной кровати и помял в руках одеяло.

— Что решилась на все это — это очень храбро.

— Это все для исследования, — ухмыльнулась я.

— Как движутся дела с книгой?

— Все перечеркнула. Я не знаю, смогу ли написать средневековый роман.

— Почему это?

— Ну, с тех пор как я начала это новое путешествие, я читала более современные романы, и должна быть с тобой честной, я влюбилась в них. Современные романы так отличаются от исторических. Они более резкие, сленг современный, и секс, святое дерьмо, Генри, ты должен прочитать некоторые из этих сексуальных сцен.

— Правда? — спросил он, правда заинтригованный. — Как легкое порно?

— Больше как жесткое порно, — я наклонилась вперед и оживленно заговорила. — Девушкам нравится жестко, им нравится, когда с них срывают трусики, и они говорят парню, что они собираются... — я осмотрелась кругом и прошептала: — кончить, и кричать до самых крыш.

Ревущий смех вылетел из Генри, пока он держался за живот.

— Что смешного? Это правда. И ты должен прочитать кое-какие вещи, которые делают эти девушки. Генри, я читала в одной книге, что девушке нравилось, когда парень засовывал карандаш в ее задний проход.

Смех Генри утих и одна из его бровей вопросительно приподнялась.

— Рози, какого черта ты читаешь? Я не помню, чтобы загружал тебе что-то подобное.

— Это роман профессор/студентка. Я знаю, у меня смешанные чувства о таких историях, но я увлеклась. Это оказалось интересно, но затем все вышло немного из-под контроля... но это все еще захватывающе. Ей нравится карандаш в заднем проходе; она протягивала его ему, пока он оценивал ее телосложение. Она получила отлично с плюсом, конечно, но все еще это завораживающе.

— Рози, ты знаешь, она могла просто держать карандаш в руке, он не должен был засовывать его в ее задний проход... это, своего рода, странно.

— Погоди, — остановила я его, поднимая руку и спрашивая: — Разве это не обычная вещь?

— Засовывать карандаши людям в задницы? Нет, Рози, это ненормально.

Я откинулась на спинку сиденья и подумала об этом в течение секунды. Это казалось таким нормальным в книге... не было никаких сомнений. Это было так, будто: о, ты засовываешь карандаш в мою задницу, отлично! Как будто женщина знала, что ее задница была идеальным держателем для карандашей, и должна быть моделью для современных держателей карандашей.

— Ну, тогда это кажется немного тревожным. Зачем автор написала такое?

— Откуда мне, черт подери, знать? — засмеялся Генри. — Мне надо начать отслеживать то, что ты читаешь, и честно, Рози, ты настолько наивна? Ты знаешь, я люблю тебя, но карандаш в заднице?

— Я не знаю, — я пожала плечами и засмеялась. — Я только вчера научилась, как сосать член на банане. Откуда я должна знать, что люди не должны засовывать вещи в задницу?

— О, вещи можно вставлять в задницу, просто не карандаши.

— О! Например, анальную пробку! — произнесла я с гордостью. — У нее в заднице была анальная пробка, прежде чем ей туда вставили карандаш. И, ты знаешь, я думала в тот день, когда он вытащил анальную пробку, чтобы заменить ее на карандаш, как думаешь, она издала хлопающий звук? Как когда ты вытаскиваешь пробку из бутылки вина? Я пыталась представить себе так называемую пробку, и все, о чем я могла думать — это винная пробка.

Изображения пробок в задницах пролетали в моей голове, пока я разворачивалась, чтобы увидеть, как Генри потирает лицо руками, будто ему больно.

— Рози, ты знаешь, как гуглить, почему ты просто не погуглила, как выглядит анальная пробка?

— Так значит это не винная пробка?

— Ради чертова блага, нет, Рози, — засмеялся он. — Анальная пробка тоньше с одной стороны и толще с другой, и они всех цветов и размеров.

— Светятся в темноте?

— Вероятно. Я никогда не использовал ни одну из них.

— О, так они не только для девушек?

— Нет, каждый может засунуть анальную пробку в свою задницу.

— Интересно, — задумалась я на мгновение, думая, могу ли я включить анальную пробку в свою книгу... они кажутся интересными.

— Даже не думай об этом, — остановил меня Генри. — Ты не будешь писать об анальных пробках.

— И почему нет? — спросила я с вызовом.

— Потому что ты даже не знаешь, как в жизни выглядит член. Ты не можешь перейти от девственности до анальной пробки, заполняя этим роман. Действуй постепенно, Рози. Пиши о тех вещах, о которых знаешь.

— Я ничего не знаю, — ответила я, немного раздраженно. — Я знаю, что когда бьешь мужчину в пах, он больше не хочет тебя видеть.

— Это не правда. Аттикус может захотеть позвонить тебе.