Автор любовных романов - Девственница

— Я девственница, — выпалила я, зная, что это как гигантский красный флаг, когда дело касается парней. — И прилипала. Если ты проткнешь меня этим членом, завтра я захочу выйти за тебя замуж. Вообще-то, я уже люблю тебя. Мне не надо было в ванную, я готовила для тебя свою речь для помолвки, потому что хочу предложения, и если у нас будет секс, гарантирую, я забеременею, не важно, с презервативом или без. Вообще-то, моя вагина ест презервативы, и мои яичники более чем готовы затянуть твою сперму в их мешочки. Мы можем сделать ребенка сегодня, скажи лишь слово. Брак, дети, и я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Да, использовала все нужное для того, чтобы это остановить.

Штаны Ланса были натянуты и застегнуты так быстро, как я могла бы сказать «сломанный член», и он попятился от меня.

— Рози, ты мне нравишься, но мы только познакомились.

— Да, но разве ты не хочешь ребенка? В моей семье есть тройняшки.

Не совсем, но все что угодно, лишь бы убраться из его квартиры.

— Все стало странно, — признался он.

Нет, приятель, все стало странным в минуту, когда твой член не смог посмотреть мне прямо в глаза без того, чтобы я перегнулась через твои колени и подмигнула ему.

— Да, плохо, что ничего не получилось, — я пожала плечами, пятясь назад по коридору.

Не оборачиваясь на Ланса, я схватила свою сумочку и убежала.

Я не осмыслила все слова, что сказала ему, пока не оказалась в метро.

Боже.

Я покачала головой, проводя карточкой и проходя через турникет. Прилипала? Правда?

По крайней мере, это помогло мне выбраться из его квартиры, подальше от сладкого сахарного члена.

13 июня, 2014

Заметка для себя: Когда люди говорят, что члены бывают разных форм и размеров, они не шутят.

Члены могут быть большими, они могут быть толстыми, тонкими, длинными, короткими, коричневыми, розовыми, белыми, черными... фиолетовыми. У них есть свой разум, они жилистые, и у них есть глаз, который смотрит на вас, умоляет облизать их, попробовать, удовлетворить. Они отдыхают в темноте, желая увидеть свет, освободиться, только чтобы застрять, толкнуться, и чтобы их снова ласкали в темноте.

Члены мазохисты.

Им нравится, когда их дергают, тянут, шлепают и глотают.

Они нудисты, любят быть лишь обнаженными; предпочитают быть заключенными лишь в кожу.

Члены чувствительны, и если толкаться слишком сильно, могут извергнуться за секунду. Они предпочитают делать это на женщину, в женщину, рядом с женщиной, но даже носок подойдет.

Есть разные виды членов; они разные по-своему, но когда они немного приподнимаются, они готовы к вечеринке.

Вирджиния напугана. Любая вагина испугалась бы, увидев такой сломанный член, который желает прийти за ней. Она не дура, она знает, насколько она большая и что может вместить, и мистер Сломанный Член не подойдет.

Не знаю, когда она будет готова подружиться с другим пенисом, после того как ее испугало такое создание. У нее тоже были большие надежды.

Бедная Вирджиния.

18 глава

Блумы

Я разгладила сарафан, осматривая свой наряд на день. Вчера был кошмаром. Я лишь надеялась, что никогда больше не увижу Ланса, и что он будет молчать о том, что я сказала. Сказать, что я подняла сумасшедшую кошатницу на абсолютно новый уровень, было бы преуменьшением.

Работающая в кошачьем журнале, работающая с кошками, пишущая о кошках девственница призналась, что является прилипалой, признавшись в любви на втором свидании, этим я подтвердила свой статус одиночки на следующие сорок лет.

Тяжело вздохнув, я вытащила из волос бигуди и взъерошила их руками. Удовлетворившись своими волосами и белым сарафаном, я надела коричневые сандалии, взяла сумочку и направилась к двери. Пришло время бранча с родителями.

Я была на полпути к входной двери, когда кто-то прочистил горло позади меня. Я повернулась и увидела Генри, прислонившегося к дивану, на нем были шорты цвета хаки и белая футболка поло, которая идеально прилегала к его груди. Его волосы уложены как обычно, и он тоже был обут в коричневые сандалии. Боже, он выглядел таким аппетитным.

— Доброе утро, Лав. Куда идешь?

Шокированная, что Генри находился в квартире, не говоря уже о том, что разговаривал со мной, я повернулась к нему лицом и ответила:

— Что ты здесь делаешь? Думала, ты не приедешь домой до понедельника.

Он пожал плечами и двинулся ко мне.

— Я голоден, подумал, что пара тарелок французских тостов сотворят чудеса.

— Ты едешь со мной на бранч? — спросила я, немного шокированная изменением в эмоциях Генри.

— Еду, — улыбнулся он, останавливаясь около меня. Он взял меня за руку и поцеловал ее. — Извини, Рози...

Мужчина извинялся передо мной, когда это я была задницей. Как я вообще могла думать о том, чтобы отказать ему той ночью? Я была так чертовски смущена.

— Нет, перестань, перестань извиняться. Это я должна просить прощения. Я не должна была быть такой, такой...

— Давай не будем? — прервал он меня. — Давай просто забудем об этом и повеселимся на Лонг-Айленде, поедая французские тосты и играя в кости.

— Не гарантирую, что мы будем играть в кости, — засмеялась я.

— Лав, когда дело касается твоих родителей, это всегда гарантировано. Я лишь надеюсь, что в этот раз получу неоново-зеленые кости. Они приносят удачу.

— Уверена, если после бранча ты объявишь, что забиваешь себе неоново-зеленые кости, то у тебя будет возможность играть ими.

— Лучше так, в последний раз я играл красными костями, и мы проиграли.

— Красный абсолютно не твой цвет.

— Это так, — улыбнулся он очаровательной улыбкой, и затем притянул меня к своей груди и поцеловал в макушку. — Я скучал по тебе, Лав.

— Я скучала по тебе, Генри. Особенно после вчерашнего.

— О, да. — Он откашлялся и произнес серьезным тоном. — Как он висел, Лав?