Автор сценария
Шрифт:
Среди этих местных женщин была девушка лет тридцати, вполне цивилизованного вида … вернее, девушка сидела в одиночестве, под деревом, и читала книжку. Рита хотела пообщаться с ней, но засмотрелась на гусыню с выводком, а девушка в это время ушла… Рита тоже собралась уходить, но вдруг услышала, как сегодня женщина убила гадюку прямо у себя в спальне… «А Несторович смеется – цыц, Люба, лучше мовчи, а то тебя оштрафують, цэ ж преступление… То нормально? Шоб таку гадисть занэслы в Красну книгу?!» Рита подошла и спросила про гадюк, неужели они здесь водятся? «Так тьма! Лиман кишмя кишит, та повсюду они… Я говорю – эка Красна книга?!» Ужас… Правда, другая тетушка объяснила Рите, что на природе гадюки не кусаются, и в траве, и в воде сами уходят от человека. Поэтому ходить надо неторопливо, особенно по высокой траве. А вот если змея случайно заползает в дом, то может и укусить…
Возвращалась она другой дорогой, обычной песчаной, из-за этих гадюк. Вышло почти на час дольше, чем по лиману… До соснового леса не дошла, да и сумерки бы скоро начались. Коса в этом месте уже довольно широкая, расстояние от лимана до моря километра три …
Нина Борисовна нажарила бычков. Пошел сероводород и они с Эдуардом собрали на море рыбу. Теперь будет, что засолить и посушить… А это не опасно? Рыба точно не отравлена? А то звучит уж как-то… Нет, рыба совершенно здоровая, просто сероводород гонит ее все ближе к берегу, рыба убегает с глубины в поисках чистой воды, тут-то ее и хватают… еще раз терпеливо объяснила хозяйка. «Некоторые и дохлую берут, и с серыми жабрами забирают на продажу, в Очаков везут… а я только живехонькую, вон у меня сачок специальный для этого». Интересно… в ближайшие дни Риту будут кормить одной этой рыбой? А потом соленой? Нет, надо будет сказать, что она не большая любительница рыбы, и готова доплачивать за нормальный обед. Нина Борисовна попросила двадцать пять гривен за жилье вместе с питанием, но это ведь копейки, всего пять долларов. Понятно, она пытается экономить. А что? Предложить ей десять, как в той гостинице, и пусть баню каждый день топит, и замок повесит на домик, чего церемониться? Это ж счастье, такие деньжищи по местным меркам…
Но завести разговор на эту тему не удалось. Хозяйка ушла топить баню – мол, вначале Рита помоется, а уж потом она и Эдуард. Рита сидела за столом под камышовым навесом, пила чай… вернее, какие-то местные травы, заваренные Ниной Борисовной. Запомнились только чабрец, лимонник и мята. Вообще-то Рита не любитель травяных чаев, но тут, на природе, очень даже хорошо… А Эдуард подбирался все ближе. То курил на крыльце папиросу, то пересел на ящик возле умывальника, потом подошел, попросил сигарету. Рита протянула ему пачку, а он, запинаясь, стал говорить, что лучше сами, своей рукой и всего одну… В конечном итоге скромно присел за стол, но на самый край скамейки. «А Вам м-музыка, ну… не это… ну… нормально? Ну, не мешает? Н-нравится?» Имелось в виду работающее радио в летней кухне. Какая-то попса. Хозяйка слушала и оставила. Рита сказала, что не нравится, но и не мешает. «А я… вот я м-музыку это… ну… я ее очень, как это… если плохо, то болит у меня вот тут… сердце, да?» И стал ей рассказывать, как он однажды зашел в церковь и услышал хоровое пение, но какое-то неприятное, то ли фальшивое, то ли бездуховное, Рита не поняла – «Такое н-не п-правильное, нехорошее очень, ну… не к-красивое, понимаешь?» И от этого нехорошего пения у Эдуарда остановилось сердце, но ненадолго. Когда он понял, что теряет сознание, то выбежал из церкви, и сердце снова пошло… Потом еще пытался сообщить ей про медведку, которая пожирает огород, переживает за мамино хозяйство, оказывается… Потом что-то совсем бессвязное… Он уже так осмелел и разговорился, что не контролировал свою речь, глотал слова. Обращался к ней то уважительно «вы», то дружески «ты» и подмигивал, а может, это нервный тик… Рита сказала, что пойдет к себе, почитает немного… А Эдуард на это: « А я, ну… в двенадцать лет прочел, целых ну… четыре этих тома, как же их…а, Плутарха. И больше ничего уже не хочу. Мне на всю мою жизнь, понимаешь? Не надо мне уже читать всякое … А! Я Коран еще читал, мне Василич дал, вы Коран читали?... Нет? А это… мне там только одно место понравилось, ну… про этого, как его… Мухаммед, он больной на голову, наверное… что у него были такие видения? Или он наркотики принимал, когда пас стадо…
Рита ушла в свой домик, потому что переносить Эдуарда уже не было сил. К тому же он выкурил полпачки ее сигарет, а здесь ничего нормального не купишь. Якобы в магазинах бывают сигареты, но ведь они хронически закрыты…
Баня представляла собой маленький глиняный домик с печуркой, на которой стояли ведра с кипятком и холодной водой. Воду надо было смешивать в корыте и обливаться ковшом. Но протопила Нина Борисовна отлично – жар стоял такой, что даже голова закружилась…
После бани работать не хотелось, но и заснуть не удалось. Рита завесила окошко покрывалом – мало ли, вздумает еще подглядывать за ней… Нет, не будет она ничего доплачивать хозяйке, потому что это наглость. Почему она не предупредила Риту о своем бомжеватом сынке?! Если бы Нина Борисовна сразу сказала, что живет с алкоголиком, вряд ли бы Рита у нее остановилась. И она понимала … А теперь это несчастье будет лезть с разговорами, посидеть спокойно нельзя во дворе… Нет, надо что-то делать. Может, походить по домам, поспрашивать… Хотя тоже неизвестно, на что нарвешься. Так ничего и не решив, Рита нашла на книжной полке брошюру про Луну и углубилась в чтение… Вот так живешь себе, видишь эту луну каждый день, и ни черта про нее не знаешь. Нет, то что там нет воды и атмосферы она знала, конечно… и что Луна всегда обращена к нам одной стороной, вот только почему, не задумывалась. А вот теперь знает, что солнце там включается мгновенно, без всяких рассветов, и сумерек тоже не бывает – секунда и полная темнота… и температура в тот же миг падает на 300 градусов, нет постепенного перехода… Что лунный день и ночь длятся по две недели... и что Луна ужасно намагниченная, поэтому так влияет на все живое… Эта брошюра заставляет задуматься…. брошюра выглядит так, будто ее уже сунули в печку, но в последний момент пожалели. Столько вокруг интересного, даже в самых привычных вещах, а люди так быстро устают от жизни. Кого ни спроси - все достало, одно и то же каждый день… да она сама не лучше. Ничего
ведь толком не знает, ничем особо не интересуется… как будто все и так понятно. Зациклилась на Ване, теперь на этом сценарии…Нет, о Ване она старается не думать. Но ведь не очень получается… Как можно сравнивать Ваню и космический порядок небесных тел? Они все ходят по своим орбитам, там Зодиак, там леший бродит… и это все тайна, какой-то сверхмеханизм непостижимый… Ведь это должно возбуждать, волновать, будить воображение. А ее волнует совсем другое... что это, тупость? Ладно, луна. На Земле мало интересного? А у каждого свой малюсенький мирочек, и тот уже надоел … с такими мыслями Рита наконец-то уснула.***********
Проснулась не на рассвете, но довольно рано – в восемь. Нина Борисовна явно ее поджидала, сразу вышла из дома, как только Рита стала умываться. Извинялась за Эдуарда - мол, понравилась ты ему, видать… он вообще ни с кем обычно не разговаривает, дичится. А тут неожиданность прямо… Вот уж спасибо за доверие, этого еще не хватало! Понравилась… Но хозяйка строго-настрого приказала сыну больше к гостье не подходить, не мешать отдыху. К тому же его теперь несколько дней дома не будет – отправился в Покровку на сенокос. Два дня работы плюс три дня пьянки, как минимум. Так что неделю, считай, не появится. Вот это хорошая новость, потому что Эдуард напрягает, хоть и добряк.
Рита спросила, почему какую-то Катю все время называли гнидой? Вспомнила вчерашний разговор у магазина. Оказалось, не фамилия, а кличка. Ее так в молодости прозвали, эта Катя остра на язык. И так прилипла кличка, что до сих пор иначе и не скажешь, Катя-гнида. А относятся к ней хорошо, уважают…
На завтрак Нина Борисовна приготовила оладьи, поставила пиалу с грецкими орехами в меду, сметану, варенье из крыжовника, порезала дыню и арбуз, очень постаралась. После завтрака хозяйка отыскала в сарае шезлонг, весьма старый и линялый, с запахом сырости и, видимо, мышей… но удобный. Рита устроилась под старой раскидистой грушей, набросала заметки на память. После чего отправилась в сторону моря, прихватив два яблока и набрав воды в пластиковую бутылку…
Морской берег сегодня был густонаселен. Народ хватал живую рыбу. Стольких людей одновременно на косе она еще не видела, похоже, все жители собрались здесь… Может, и не все, но человек двести было. Вода не просто холодная – ледяная. Даже стоя на мокром песке, сводит ноги… мутно-бурая, даже прикасаться противно. И кишит серебристыми рыбными тушками, неестественно извивающимися, плохо рыбе совсем… Весь берег усеян дохлятиной, на солнце она разлагается быстро, и запашок еще тот … Приехала на дикое море, называется. Не верится, что завтра-послезавтра вода очистится и потеплеет. Да уж, явно не везет. Причем на цивилизованных пляжах никогда такого не бывает. Интересно, почему… море ведь одно и то же. Надо как-нибудь выяснить. Старики собирают рыбу на берегу, если не дергается - проверят жабры, и в мешок. Те, что помоложе, охотятся в воде, кто по колено, кто по пояс - ловят сачками. У некоторых уже наловлено по нескольку мешков. И все так возбуждены… нет, не будет она больше есть эту дурацкую рыбу. Ведь не зря считается, что если животное мучается перед смертью, мясо становится вредным. Поэтому лучше всего убитая на охоте дичь, а свинина-говядина с мясобойни отравлена страхом… Наверное, это чушь… разве нормально выловленная рыба не мучается, пока лежит и задыхается? Засыпает, говорят…
Надоел этот разгул жизни и смерти, Рита закурила и собралась уходить. Можно было бы сходить на самый конец косы, но если в такую жару не купаться… Нет, лучше она позагорает на огороде, обливаясь из бочки…
– Простите, у вас не найдется спичек или зажигалки? Мои отсырели.
– Да, конечно… пожалуйста.
Точно, это она… та самая девушка, читавшая около магазина. Только вчера у нее был городской вид, а сейчас она больше напоминает косовчанку. Лимонного цвета комбинезон, заправленный в высокие резиновые сапоги, волосы убраны под косынку… в руках сетчатая сумка с крупными рыбинами. И курит какую-то местную дрянь без фильтра.
– Спасибо. Отдыхаете здесь?
– Да, несколько дней уже…
– Как там Москва поживает?
– Да ничего, нормально… А что, у меня акцент, да?
– Ну да, а-акающий, есть немного.
– А я вас вчера у магазина видела, там, дальше…
– И я вас видела. Кстати, открылся магазин?
– Не знаю, я ушла. Вы тоже здесь отдыхаете? Меня зовут Рита.
– Дина. Нет, я здесь живу…
– Что, и зимой?!
– Ну конечно, постоянно живу…
– Хм, странно… то есть, вы совсем не похожи... то есть я бы никогда не подумала…
– Вообще-то я из Одессы… просто мне больше нравится здесь.
– Да… нет, тут хорошо, природа… Но тут же никаких удобств, я бы не смогла, наверное.
– Почему? У меня все удобства есть, с этим все в порядке… Скучно бывает зимой, но я читаю. А вы чем занимаетесь, если не секрет?
– Я сценаристка… пишу сценарии для документальных фильмов.
– Понятно… я так сразу и решила, что вы пишущий человек. Даже не знаю… просто интуиция. А у кого вы живете?
– У Нины Борисовны.
– А, на Рымбах… а я на хуторах, возле магазина. Если будете в наших краях, заходите в гости.
– Спасибо, с удовольствием… какой-то хутор? Я не поняла.
– Нет, это деревня так называется - Покровские хутора. Поэтому говорят «на хуторах». В общем, от магазина первый дом направо, если стоять лицом к лиману…
Дина проводила Риту почти до самого дома, сначала она хотела зайти к Нине Борисовне, потому что ей скоро понадобится Эдуард для каких-то хозяйственных целей… но побоялась за рыбу. Солнце припекало нещадно, и ни ветерка… Рита так устала, пока шла с моря, даже удивительно, всего каких-то двадцать минут. Облившись из бочки, упала в свой шезлонг и часа два сидела в тени… ни о чем не думая… а это и есть самый лучший отдых.