Автор сценария

– Слушай, Коль, - Вася обращается к Николаю, протягивая ему ключи. – Отнесёшь их в машину, а потом встретишь Марка на проходной, хорошо? А я к Марьяне на пару минут заскочу … Ждите меня в кафе! – оборачивается он уже на ходу.

Николай, пыхтя, тащит по снегу мешок, держа его за края. Навстречу ему, в направлении съемочной площадки, проносится художник Олег Сергеевич, едва не сбив Николая с ног…

– Витя! У нас несчастье! – художник подбегает к режиссёру Виктору Ивановичу, мирно беседующему с оператором. – А где старикан? – художник озирается по сторонам и на нем, как говорится, «нет лица». – Он на площадке?

– Нет, он девицу свою пошел в кафе выгуливать, – отвечает оператор.

– Ребята, кобздец. Стариканов макет расплющило. Лёшка только что из Шереметьево звонил, я его встретить груз отправил, говорит, там авария произошла, то ли кран упал, то ли другая хрень какая-то, и весь багаж парижского рейса навернулся, причём с концами, ни фига не осталось…

– Да ты что?! – ужасается режиссёр,– Нельзя говорить старику, а то его сразу

же инфаркт хватит, или паралич…

– Может, оно и к лучшему… - мрачно шутит художник.

– Какой ты злой, Олег… - качает головой Виктор Иванович, – Старик почти угомонился, а ты…

– Да шучу я! – перебивает художник.– Чего делать-то?

– Ну, значит обойдёмся без макета! – предлагает оператор.– А что ещё?

– Надо позвонить Маше, – решает режиссёр.

СЦЕНА 48. «В кафе». Интерьер. День.

Николай и Марк пьют кофе в кафе «Тон». Марк – высокий, худощавый человек лет тридцати пяти, интеллигентного вида, с лысиной и в очках, почти всегда говорит грустным голосом.

В противоположном конце кафе сидит Лев Львович с девушкой лет двадцати пяти. У девушки длинная русая коса, румяные щёки, крепкое телосложение, в общем «кровь с молоком». Она внимает речам старичка, не сводя с него лучистых глаз, хотя за соседним столиком обедает несколько знаменитых актёров…

– А облысел я уже в десятом классе… - вздыхает Марк.

– Так же не бывает! – удивляется Николай.

– А бывают зубы без эмали? А главное, ведь я не больной, на здоровье не жалуюсь… - вздыхает.
– Просто какая-то глупость со мной происходит, и так всю жизнь.

– Так что тебе сказал этот продюсер?

– А… Он мне позвонил, назначил встречу, я прихожу, а он умер… - Марк

вздыхает.

– Как это?! На твоих глазах?

– Нет, за час до моего прихода… Да какая разница? Просто не везёт мне, и всё… Вон старикашка сидит с девушкой, ему же лет восемьдесят, не меньше, а у него может ещё и стоит. Или он при деньгах… или она актриска, а он режиссёр, это не важно… Главное, что он везучий, и это видно… - Марк вздыхает, смотрит на часы.

– Ну, в общем да. У этого старикашки сын миллионер, в Париже… а наш Василий с его внучкой живёт. Она в России какими-то папашкиными делами занимается, типа торговый представитель, точно не знаю… Только я тебе не говорил!

– Ладно… Значит, это они дают ему деньги на кино? Я, честно говоря, думал, что это всё не серьёзно. Так, разговоры…

– Какие разговоры? Там деньжищ – не меряно, так что Вася своего не упустит, можешь не сомневаться.

– Может, он скоро во Францию уедет… - предполагает Марк.

– Насовсем? На фига ему надо? – удивляется Николай. – Он же тут снимать собирается, я у него директором буду.

В кафе входит Вася, у него звонит телефон:

– Здравствуй, любимая… Вечером? А я тебе ещё не надоел? Я дома уже неделю не был…

Да, я понял, что-то важное… целую, пока, – прячет телефон, подходит к столику, за которым сидят Марк с Николаем.

– Марк, извини!– затем приветствует издали старичка и его спутницу,– здравствуйте, Лев Львович, здравствуйте Танечка!

– Здравствуйте деточка! – глаза старичка полны нежности.

– Слушай, мне в монтажку надо зайти, - говорит Вася Марку,– пойдём, поговорим по дороге. Коль, через двадцать минут встречаемся в машине!

СЦЕНА 49. «Проход по Мосфильму». Интерьер. День.

Марк вместе с Васей выходит из кафе. Разговаривая, они идут по коридорам Мосфильма…

– У тебя классный сценарий, как раз то, что надо!
– сходу сообщает Марку Вася.

– Вам понравилось? – тихо радуется Марк.

– Давай лучше на ты.

– Ну да… Это последний, я его ещё никому не показывал.

– Меня знаешь что удивляет? Ты вроде тихий такой, скромный парень, как будто бы и не ты писал.

– Это я, честное слово.

– Да я шучу! Просто в самом деле мощная штука. Ритм, динамика, диалоги, всё как надо.

– Это сублимация, – вздыхает Марк,– В жизни одно, а на бумаге я отвязываюсь…

– Супер! Мне нравится. Я уже кучу сценариев прочитал, этот – самый лучший. Только если его снимать не за три копейки. У тебя спецэффекты с голливудским размахом, а то и покруче… а это проблема.

– Разве?

– Графику лучше делать заграницей. У нас этим в основном технари занимаются, освоят программу, и давай колбасить спецэффекты, а настоящую графику должны делать художники. Короче, это дорогой фильм. Здравствуйте, Алла Ильинична! – здоровается Вася с проходящей мимо Аллой Суриковой (или другим известным кинорежиссером -женщиной).

– Привет, Васька! Иди-ка сюда, ты мне нужен.

Вася подходит, Марк остаётся его ждать.