Авторитет из детдома

* * *

Вечером Анкудов сидел дома, безразлично щелкая пультом по каналам. В принципе, его дело было улажено. Оставался, так сказать, последний штрих. Но этим уже занимались Копоть с Леней. На экране один канал сменялся другим. Мелькали какие-то дурацкие лица, бессмысленная реклама, взрывы, новости, ток-шоу… На опера накатила ужасная скука. Он взял мобильник и стал уныло перебирать список телефонов. На номере Тамары он остановился и вспомнил, что скоро у нее должна быть выставка в библиотеке. При мысли о девушке сердце его учащенно забилось. Чувства нахлынули на него с новой силой. Наверняка она сейчас у себя в мастерской или в библиотеке. Готовится к выставке, отбирает картины, развешивает на стенах. Вся в приятных хлопотах накануне важного события. Как-никак, первая выставка. Опер вдруг подумал, что неплохо было бы навестить ее. Тамара наверняка волнуется, и поддержка со стороны, несколько комплиментов должны приободрить ее. Да и что греха таить, Анкудов надеялся, что все еще есть у него шанс на взаимность с ее стороны. В последнюю их встречу Тамара была сильно занята, и свою обиду на невнимательность девушки Анкудов воспринимал теперь как какое-то мальчишество. Подумаешь, не уделила внимания, тоже мне – принц. Взаимности женщины нужно добиваться, а не ретироваться при первой неудаче.

Павел поднялся с дивана, надел брюки, свежевыстиранную рубашку. Причесался. Достал из шкафа свой лучший пиджак, который надевал только на дни рождения или культурные мероприятия вроде корпоратива и Нового года. Когда завязывал в прихожей шнурки, в дверь позвонили. Анкудов снял цепочку и повернул замок: на пороге, опершись о косяк, стоял запыхавшийся Копоть.

– Пашка, есть срочное дело, – выдохнул Колян.

– Может, попозже? Я собираюсь Тамару навестить.

– Позже никак. Ленька где-то пропал, сволочь. Дома нет. Трубку не поднимает. А мы с ним, если ты не забыл, должны сегодня угнать подъемный кран. Без него я сам – никак. Поэтому нужна твоя помощь.

– Подожди. Ты понимаешь, что предлагаешь? Меня Гандыбин, можно сказать, уже восстановил в должности. И я, полицейский, буду красть машину!? А если нас накроют? Что тогда? Ради чего, получится, я соглашался на всю эту авантюру? Чтобы меня поперли из органов? Или даже закрыли на зоне на годик-два?

– Паша, не кипятись, я все понимаю. Но выхода нет. Или ты идешь со мной, или мы сворачиваем всю операцию, пока не появится Фокусник. А времени у нас очень немного.

Анкудов стоял в нерешительности. Он уже нарисовал себе в мыслях романтический вечер в компании красивой девушки. Разговоры об искусстве, прогулка вдоль набережной, чашка кофе в уютном кафе. А тут такое.

– А насчет Тамары – не беспокойся, – Копоть заметил мечтательность во взгляде друга и потряс его за плечо. – Вот закончим задуманное, тогда наведаемся к ней вместе. И пусть сама решает, с кем хочет быть. Со мной или с тобой.

– Ладно. Только подожди минуту-две, переоденусь во что-нибудь попроще.

Вскоре они уже шли по улице, и Копоть вкратце излагал оперу свой план.

– Значит, так: угонять буду я, ты стоишь на шухере. Если что – у тебя есть корочка мента. У тебя же Гандыбин не изымал ее, когда отстранял от дел?

– Я тебя умоляю. У меня на всякий случай всегда лежит дома запасное удостоверение, – с улыбкой ответил Анкудов.

– Отлично. И еще. Кран будем брать на стройке – там никого нет, кроме сторожа. Его придется нейтрализовать… Я надеюсь, честь твоего мундира не запятнается, если алкаш-охранник пару часов полежит в отключке?

– А без этого никак?

– К сожалению, никак.

Колян с Пашей подошли к остановке. Вскоре подъехал автобус, они сели и вышли уже где-то на окраине, в спальном районе.

* * *

Стемнело. На улице включили фонари, но в отличие от центра здесь они мерцали каким-то тусклым желтоватым цветом. Причем как минимум половина из них не работала. Атмосфера была мрачной и гнетущей. Люди еще засветло спешили поскорее добраться до своих домов и закрыться за семью замками в маленьких квартирках, где хоть как-то чувствовали себя в безопасности. Именно такие депрессивные районы чаще всего фигурируют в криминальных хрониках, да и менты не особо жалуют их своим вниманием. Разве произойдет что-нибудь серьезное, вроде убийства.

Копоть уверенным шагом сворачивал на еле приметные тропинки, огибая дома, небольшие магазинчики, пересекая темные дворы и скверы.

– Колян, такое впечатление, что ты тут всю жизнь прожил.

– Можно и так сказать. Ты уже, может, и забыл, а я помню, как в детдоме частенько убегал за территорию в город. Шлялся по улицам, клянчил мелочь. Малой еще был. Потом директору настучали шестерки… И с тех пор выбраться на «свободу» стало нереальным. А до этого я успел изучить город. Ходил сюда часто на озеро. Ну, как озеро – небольшой карьер. Потом его засыпали. Теперь многоэтажки строят на том месте. По всему городу реклама висит.

– Помню-помню те времена. Меня как раз перевели к вам из другого города, на перевоспитание, – ухмыльнулся опер.

– Ну вот мы и пришли, – Копоть поднял руку и показал пальцем на возвышавшийся за пятиэтажкой недостроенный дом.

Они обошли его и остановились у недостроенных гаражей.

– Смотри: вон там хорошая точка обозрения. И тебя там никто не будет видеть, – указал Колян на деревянную беседку в тени деревьев. – Ну, я пошел.

Копоть проскользнул в щель приоткрытых въездных ворот на стройплощадку. И ограда, и сами ворота были сделаны из листового железа. В некоторых местах забор был согнут: строителям, видно, было лень обходить его, и они просто перелезали, кто где захочет. Из-за этого любому проходящему мимо становилось понятно, что стройка охраняется чисто формально. Вынести оттуда что-либо не составляло никакого труда. Другое дело, что кражей занимались сами строители, поэтому ворам со стороны здесь делать было нечего.

В вагончике сторожа светилось окошко. Колян незаметно, держась в тени, подошел к нему и осторожно заглянул внутрь. Старик лет шестидесяти сидел за столом, жевал бутерброд с вареной колбасой и пялился в портативный черно-белый телевизор. Колян подошел к двери, постучал и притаился за дверью. Дед приглушил звук, прислушался. Потом, шаркая по полу сапогами, открыл двери и вышел.

– Кто тут? – сторож зевнул и потянулся.

Копоть ловким прыжком очутился у него за спиной и профессиональным движением сдавил сонную артерию. Дед обмяк и вырубился. Такому приему Копоть научился во время второй отсидки, когда мотал срок в одной камере с бывшим чемпионом по карате. Тот уложил у себя в городке целую группу захвата, которая прибыла на его задержание.

Удостоверившись, что пульс есть, Копоть оттащил тело в вагончик-сторожку, вышел, открыл ворота и окинул взглядом стройплощадку. У недостроенного дома стояли трактор, пара самосвалов и два грузовика с крановыми установками. Копоть помедлил немного, делая выбор, после чего заскочил в кабину одного из них. Вставил в замок зажигания ключ, найденный в вагончике, и выехал с территории. На выезде он слегка притормозил. От близлежащей беседки отделилась тень и легко взобралась в кабину – на место пассажира.

– Видишь, Пашка. И совсем не больно, – пошутил Копоть. – А ты боялся.

Водила нажал на газ, выехал на асфальт, и машина покатила, набирая скорость.

– А что со сторожем? – спросил сурово Анкудов.

– Ничего страшного. Лежит отдыхает. Через несколько часов оклемается и будет как огурчик.

В этот момент подельники услышали звуки полицейской сирены и переглянулись. Колян посмотрел в зеркало заднего вида: неизвестно откуда сзади на дороге появилась патрульная машина и стремительно приближалась к их грузовику.