Ай да Пушкин, ай да, с… сын!

— Принесла же нелегкая, — недовольно бормотал Александр, вскрывая особым ножичком конверт. Бумага была плотной и просто так не собиралась поддаваться, заставляя потрудиться. — Так… И что тут у нас? Ух ты! Оказывается, мы приглашены на бал, мать его!

У женщин тут же к верху взлетели брови. Приглашение на бал — это целое событие, которого ждут с нетерпением, к которому долго и тщательно готовятся.

— Вот же, б…ь! — выругался Пушкин, заставив поморщиться супругу. Явно, не привыкла к такому. А он просто сдержаться не смог, читая письмо дальше. — Бал ровно через четыре дня! Через четыре чертовых дня! Они там совсем что ли ошалели?!

Он уже на скорую руку прикинул, во сколько ему обойдутся туалеты его супруги и ее сестер. Прикинул и ужаснулся. Получалось, что все его недавние барыши от задумки с газетой уйдут на женские тряпки. А ведь все свободные деньки были уже учтены и заочно потрачены на дальнейшее развитие.

— У нас опять проблема с деньгами, — растеряно пробормотал он, отрываясь от письма. — Черт…

— Сашенька, может тогда не явимся. Я скажусь захворавшей, а ты останешься ухаживать за мной, — предложила супруга, беря его за руку и начиная ее поглаживать. Знала, чертовка, что это всегда успокаивало ее в минуты сильных эмоций. — Давай, пропустим этот бал. Их еще много будет, — улыбнулась Наталья. — На наш век точно хватит.

Александр встретился с ее глазами и тоже улыбнулся, прекрасно понимая, как нелегко ей далось такое предложение. Красивая, статная, невероятно изящная, Наталья никогда не была затворницей. Очень любила шумные веселые мероприятия, заслуженно «блистая» на них и буквально «купаясь» в комплиментах и мужском внимании. Отказаться от посещения бала, причем добровольно, ей было очень и очень непросто.

— Ташенька, девочка моя, — не обращая внимания на остальных, он притянул ее к себе и крепко обнял. Затем, зарывшись в ее густые волосы, нежно поцеловал в шею. Он у себя дома, и к чему стеснятся своих чувств. — Как же мне повезло с тобой… Только нельзя. Все равно придется идти.

Со вздохом показал ей приглашение, на котором была приписка — «присутствовать непременно». Рядом красовалась узнаваемая подпись самого императора Николая Первого.

— Ты же знаешь, что я камер-юнкер и обязан присутствовать на мероприятиях, которые посещает Его Величество.

— Что же делать? — тревожно всплеснула она руками. — Наши с сестрами платья никуда не годятся. В том же самом туалете, что и в прошлый раз, нас не пустят. Это будет самый настоящий скандал.

Качнул головой и поэт, подтверждая ее слова. Действительно, будет скандал и позор, если кто-то узнает их прежние платья. Сразу же пойдут слухи об их финансовой несостоятельности. Напридумывают такого, что легче будет застрелиться.

— Да, именно так… Нужно все новое… платья, перчатки, туфельки… — в задумчивости бормотал он, даже боясь представить масштаб затрат. — Может еще и белье новое? Белье? Что?

Вдруг его взгляд окаменел. Прекратилось бормотание. В голове промелькнула одна интересная мысль, которую он вновь судорожно пытался воспроизвести. Почему-то показалось, что это и есть решение их проблем.

— Так, так…

Пушкин снова начал выстраивать ассоциативную цепочку, надеясь наткнуться на ту самую идею.

— Новый туалет — новые платья, перчатки, туфельки — белье. Мать-то вашу! Есть! Это оно самое…

Медленно поднялся из-за стола. На лице появилась довольная улыбка, не хуже чем у чеширского кота.

— А вот, дорогие дамы, и для вас нашлось дело, — его голос буквально звенел от предвкушения. Родившаяся идея обещала не просто решение этой проблемы, но и решение многих других. — Мы пойдем на бал и… утрем всем носы. Дамы при взгляде на вас буду шипеть от зависти, а господа таять от восторга… Мы сошьем такие туалеты, что век нас буду помнить.

В свое время он неспроста был учителем высшей категории, лауреатом многочисленных конкурсов профессиональному мастерству и участником десятков весьма непростых грантов. И все, что составляло жизнь поэтов и литераторов Золотого и Серебряного веков, знал на зубок. Словно открытая книга, были для него их интересы, занятия, кухня этого времени и конечно же мода. А благодаря бурным девяностым, когда приходилось заниматься и портным делом, он наверняка сможет произвести фурор в местной индустрии моды.

— А давайте-ка, запустим новые Fashion-тренды…

— Что? — испуганно спросила Наталья, до сих пор еще не пришедшая в себя. Видимо, решила, что ее супруг снова выругался.

— Ничего плохого, Ташенька. Это, значит, начало! — Пушкин нежно накрыл ее ладошку своей. — Таша, ты сейчас пошлешь кого-нибудь за модистской. Есть на примете, кто-нибудь помоложе, поживее, с перчинкой и ясной головой? — супруга растерянно кивнул. — Пообещаешь ей золотые горы за работу. Пусть берет с собой все нужные инструменты и живо едет к нам. Выделим ей одну комнату под мастерскую. Иди, Ташенька, распорядись. Лев, пожалуйста, сопроводи Ташу.

Едва они вышла из столовой, Пушкин нацелил свой взгляд на ее сестрах.

— А к вам, сестрички, у меня особое дело. Подойти ближе.

Сев рядом с ним, девушки в выжидании замерли. При этом поглядывали явно с опаской. Слишком уж сильно переменился в последние дни поэт, что не могло не настораживать. Раньше он больше в облаках витал и растерянно разводил руками, сталкиваясь с трудностями. Сейчас же он стал чрезвычайно деятельным, излишне собранным, ни минуты не оставаясь на месте. Вообще, казалось, у него на все было свое мнение, ответ на любой вопрос.

— Таша проговорилась, что вы положили глаз на известные вам панталончики?

Катерина и Александра сначала покраснели, потом побледнели. Поджали губки, переглядываясь друг с другом. Прямо чувствовалось, как им сильно неловко от этого вопроса. Конечно же, такое не принято было обсуждать вслух даже в кругу близких.

— Вижу, что вам они понравились. Так ведь?

Первой решилась Катерина. Глубоко вздохнув, она решительно кивнула. Причем вид у нее в этот момент был такой, словно она на эшафот всходила.

— А тебе?

Глядя на сестру, кивнула и Александра, покраснев еще сильнее. — Отлично, и нечего было это скрывать. Теперь вопрос: думаете, такие кружевные панталончики другим дамам из высшего света понравятся?

Конечно, же он знал ответ на свой вопрос. Какой из женщин, так падких на модные новинки из своего гардероба, не понравится такое кружевное чудо, больше похожее на плетеную драгоценность? Но Александр хотел услышать это от них самих.

— Да, — первой вновь пискнула Катерина.