Айзек: Коалиция. Часть 1

А сейчас он смотрел на бирку и думал: "Менеджер... Как ни назови дерьмо, а воняет так же". Он не имел ввиду саму профессию. К тому же считал, что они все важны, и кто-то должен быть и продавцом, и охранником. Он имел ввиду конкретное существо, носившее конкретную бирку с конкретным словом - МЕНЕДЖЕР.

2

Магазин уже пылал, когда Айзек аккуратно отделял присохшие волосы шатенки от асфальта. Он хотел максимально сохранить образ той женщины, которую встретил в зале. Она это заслуживала, пусть и была мертва. Когда все было сделано, он бережно взял ее окаменевшее тело на руки и понес в направлении дома. Там, в цветущем палисаднике отправит ее в последний путь, предав земле. Каждый шаг давался ему с трудом. Не потому, что болела спина и не потому, что яркое Солнце давило на голову. Просто Айзек понимал, что большее ее не увидит. Тяжело хоронить близких людей, особенно когда приходится делать это самому. Они были знакомы всего несколько минут, а ему казалось, что всю жизнь.

– Мы были знакомы всего несколько минут, а мне кажется, что я знал тебя всю жизнь, - сдерживая слезу, шептал ей Айзек.

Желтый осенний диск в зените ярко освещал мертвый город, когда клеру работал лопатой, откидывая землю в стороны. "Ты останешься здесь, среди цветов, говорил он себе.
– Все, что я могу тебе отдать...". Чувство горечи стояло у горла комом, пытавшимся вырваться наружу потоком слез. Но он держался. Отдать ему было действительно нечего, а если бы мог - отдал бы все. Однако история не терпит сослагательных наклонений - шатенка была мертва и приходилось с этим мириться. Чувство долга съедало изнутри, но все что у него было - лопата, цветущий палисадник под ногами и обещание.

Через два часа промокший от пота и уставший, он сидел на краю ямы, глубиной чуть ниже пояса. Ему повезло - земля была достаточно мягкая. Он копал бы еще, если бы не уперся в какую-то трубу с коммуникациями. Да и пора было заканчивать с этим. Как бы не хотелось, но сделать это было необходимо. День неутомимо близился к концу, оставляя в его распоряжении часов семь - восемь.

Он вернулся в квартиру, забрал оставшуюся воду, чистое полотенце и вернулся к шатенке. Ее тело лежало среди ярко-красных и желтых цветов, растущих замысловатыми узорами, созданными фантазией соседки по лестничной клетке. Айзек молча протирал ее бледные щеки и лоб от следов засохшей крови, укладывал волосы, отмывал руки. И когда он опускал тело в могилу, лицо девушки выражало спокойствие и умиротворение. Она уходила в последнюю дорогу гордой, сильной и непобежденной. Такой, какой он ее запомнил.

Еще через два часа он сидел около горки песка, аккуратным овалов возвышавшейся над цветами.

– Я буду иногда приходить к тебе. По крайней мере на сколько смогу... Обещаю...

Затем взял ее сумочку и стал изучать содержимое. Разряженный телефон, какие-то рецепты, визитка бардового цвета с замысловатыми узорами по краям и надписью: "НАША ФИРМА ОБЕСПЕЧИТ ВАМ КАЧЕСТВЕННЫЙ ОТДЫХ". В углу - номером телефона.

– Кем же ты была? Наверно работала в каком-нибудь турагентстве, - разговаривал он с могилой.
– В общем, какая разница. Хотя бы имя твое узнать.

И тут, во внутреннем кармашке сумочки, сбоку, за молнией он нашел пластиковую карточку. Водительское удостоверение с фотографией. Это было ее лицо. Хоть и не так похоже на то, что он знал и помнил. Немного моложе и чуток полнее, но такое же прекрасное и живой. Он узнал бы ее из тысячи однотипных и серых лиц этого мира. Из миллиона копий она была оригиналом.

– Ника... Тебя зовут Ника, - изучая надписи, прошептал он с радостью и горечью одновременно.
– Хорошее имя... Красивое.

Айзек еще минут десять всматривался в фотографию. Он просто любовался ею, каждой чертой ее лица, каждым волоском. А потом нежно провел по снимку пальцем и спрятал удостоверение себе в карман. В сумочке были еще помада, кошелек с деньгами и кредитными картами, в котором он нашел еще одну фотографию. Были влажные салфетки, ампула с таблетками неизвестного предназначения, зеркальце, тени, связка ключей и брелок с ключом от машины.

Он сложил все обратно.

– Мне пора уходить. Если ты не против, я оставлю твои вещи себе... На память...Пока, Ника.

Айзек закурил сигарету. Тяжело дыша и едва сдерживая слезы, он стоял еще минут пять, смотря на последнее пристанище девушки. Потом глубоко и обрывисто вздохнул и добавил:

– Еще раз прости, если сможешь, Ника... Прости...

3

Клерк вышел из дома с рюкзаком, сумочкой Ники с бутылкой виски в руках. Та около года стояла в столе, нетронутая, подаренная когда-то и отложенная на случай праздника. К сожалению, повод выпить был теперь намного печальнее, чем день "Святой Елены". Опустошение пришло после похорон. Ему не хотелось ни о чем думать и ничего делать. Мимолетом приходила мысль все пустить на самотек. Просто упасть на диван и дожидаться ночи. Он знал, что Демон будет стремиться обыскать каждый угол и каждое укромное место. Будет искать его всеми возможными способами и силами.

"Да хрен тебе. Слишком легкий подарок, - одергивал себя Айзек.
– Если я тебе нужен, значит попробуй найди". С этими словами собрал кое-какие вещи в рюкзак, взял виски, сумочку и вышел из квартиры.

Дневное светило заметно опустилось к западному краю земли. Едкий запах гари и пелена дыма стелились по двору. Магазин пылал, сжигая все своё великолепие вместе с обитателями и прихватив с собой часть соседнего дома. Айзек отправился на поиск машины Ники. В городе стало совсем небезопасно и единственным выходом он видел возможность его покинуть. Шестое чувство подсказало бы правильное направление движения, где не было одержимых. По его расчетам, машина находилась где-то в районе магазина, если конечно Ника не пришла пешком. Но, к сожалению, в последние три дня расчеты Айзека давали серьезные сбои. Однако проверить стоило.

Второй раз за день ему приходилось возвращаться к тому месту, где все началось. Второй раз приходилось проходить мимо мертвого мужчины на асфальте, осколков битого стекла и прочего хаоса. Ничего не изменится и завтра и послезавтра. Только со временем труп разложится и высохнет, а стекла зарастут травой, скрывая следы того злополучного вечера.

Путник глотал из бутылки и медленно шагал в сторону пожара. Теперь его уже не остановят сотрудники полиции за распитие горячительных напитков и за вождение в нетрезвом виде. Город был в полном его распоряжении. По крайней мере ближайшие три часа. Он мимолетом бросал взгляд на фасады домов, чувствуя, как там прячутся сотни тех, кто скоро будет рыскать в поисках наглеца. Наглеца, который знал то, что не должен был знать ни при каких обстоятельствах. Конечно, такая слава польстила бы каждому, но не в данном случае. Однако все было сделано. Случайно брошенная фраза в магазине и вторжение в чужой разум усугубили участь Айзека и участь тех, кто мог еще скрываться от неминуемой гибели.

Вдруг в одном из немногих целых окон соседнего дома мелькнуло лицо. На втором этаже. Мелькнуло быстро, но клерк заметил его краем глаза. Он схватил бутылку за горлышко и что было сил кинул в окно: "Что смотришь, тварь?! Чтоб ты сдохла..." - прошептал он, отвернулся и пошел дальше. Осколки стекла посыпались вниз, ознаменовав точное попадание. Но пройдя пару шагов, путник остановился и замер. Холодный пот выступил на спине. Стало ясно одно - он не чувствует присутствие этого существа. Да и стоять радом со светом оно не могло. Еще раз он попытался использовать свой дар - ничего. Но он же видел лицо и как оно скрылось за стеной.

"Это человек! Живой человек!" - наконец до него дошло.

Айзек подбежал к окну и крикнул:

– Вы там? Я Вас увидел!

Но в ответ никто не выглянул. Он испугался, что своим броском мог причинить кому-то вред.

– Извините, я не хотел... Я думал...
– выдавливал тот слова не, зная, что сказать в свое оправдание.
– ...Я живой. Не бойтесь... Ответьте, вы там?!

Тишина, и ни единого шороха. Мимолетом пришла мысль, что он сходит с ума. Но все-таки клерк еще доверял своим глазам. Там кто-то был, и в этом он не сомневался. Он вошел в подъезд и поднялся по лестнице. Квартиры слева и впереди были обитаемы. Там находились "жильцы", и он их чувствовал. Может, даже истинные хозяева, правда только внешне... А вот из квартиры справа не приходило никаких сигналов.

Он постучался, прислонившись ухом к двери:

– Есть кто? Я не причиню Вам вреда.

Снова никто не ответил. Только шипящие вопли разнеслись за соседними дверьми. В голове мелькнула мысль: "Вдруг нужна помощь?". Айзек стоял перед дилеммой - попытаться выбить дверь и, возможно, получить ножом в грудь от испуганного человека, защищавшего свою жизнь. Или просто уйти. Но вдруг действительно обитатель нуждался в помощи, и тогда клерк просто бросит его умирать. От одной мысли в голове родился образ Ники и спорт решился сам собой.