Аз Есмь Мудищев

— Ку-ку, мой мальчик! — я нагло улыбался, уже стоя на своих обрубках позади него. Конечно, на целых ногах было бы эпичнее, но, что есть, то есть.

Мужик резко развернулся и тут же схватился за бок, где появился довольно глубокий порез. Бодро вытекающая кровь моментально превращалась в облачка красного пара, который мгновенно исчезал. Но сейчас его волновало совершенно другое!

Его глаза расширились сперва от удивления, а потом и от ужаса — за моей спиной лежали его друзья! Они страшно корчились, разевали рты в немом крике и судорожно скребли землю скрюченными пальцами.

— Что? — я усмехнулся и театрально огляделся в поисках причины его замешательства, с безразличием скользнув взглядом по лежащим людям. Сделал вид что понял и развёл в стороны свои полторы руки: — Ну а как ты хотел? Или мне надо было подождать, когда они тоже вступят в бой? Продолжим!

Не успел он ответить, как я согнулся в пояснице и резко выбросил себя правее его корпуса. Мужик отшатнулся. Вновь просвистела цепочка и второй надрез появился чуть выше первого, который продолжал обильно кровоточить. Мой оппонент уже заметно побледнел от кровопотери, ведь дух, без жёсткого контроля, радостно сосал его кровь.

— Эй, не спи! — я подбадривал противника как мог, но тот, к моему глубочайшему сожалению, уже потерял волю к борьбе и развернулся, чтобы бежать. Этого я допустить не мог!

Снова прыгнул к нему и хлестнул кулоном, подрезая связки под коленом ближайшей ноги. Мужик вскрикнул и растянулся на земле, а его дух с радостью присосался к свежей ране.

Я медленно подковыливал поближе, беззаботно поигрывая окровавленным кулоном и собираясь прикончить болезного, чтоб не мучился, но тот внезапно перевернулся на спину и отозвал духа. В его расширенных глазах плескался океан ужаса неотвратимой смерти.

— Я сдаюсь! Сдаюсь! — кричал он, тем не менее стремясь отползти от меня как можно дальше.

— Не, ну я так не играю, — я надул губы, — а как же кошелёк или жизнь и всё в таком духе?

— Вот, забирай всё что есть! — он вытащил бумажник из кармана и поспешно швырнул его к моим обрубкам.

— Эх, разочаровал ты меня… — я грустно вздохнул, задумчиво разглядывая свою искалеченную правую руку. — Так хотелось повеселиться, а ты сдулся после пары пустяковых ран. Твоя смерть будет крайне жалкой, в моих глазах.

Едва я занёс правую руку для финального удара, как мужик заорал сса в штаны и пуская пену изо рта:

— Ты не можешь! Подумай о сестре!

— А она то тут каким боком? — я остановился, ожидая услышать пояснения.

— Убьёшь меня и вас казнят!

— Ты тоже, что ли, вымирающий вид, как опричники? Сеструля говорила то же самое, когда я вчера убил троих.

Глаза бедолаги практически вылезли из орбит от удивления, и он начал задыхаться от переполняющих его чувств. Теперь он даже не скулил, а подвывал, всё ещё продолжая потихоньку отползать.

— Ладно, дам тебе возможность прожить ещё минутку, если объяснишь, с какой стати меня должны казнить за твою смерть, если ты сам хотел меня пристукнуть.

— Я не собирался тебя убивать, клянусь! — быстро и хрипло зашептал он. — Припугнуть, покалечить, но не убивать! Нельзя убивать на вольной территории!

— Интересная условность, — задумчиво произнёс я, анализируя информацию. — Продолжай.

— Что продолжать? — испуганно прохрипел он, сглатывая слюну. В его глазах загорелся огонёк надежды.

— Про войну домов рассказывай, дурилка. Заниматься смертоубийством можно только на территории династий что ли?

— Д-да! Ещё есть серая зона, — добавил он.

— А это что за хрень? Ты рассказывай сразу всё, я ж говорю, что не местный, — ободряющим и миролюбивым тоном произнёс я, наступая обрубком на его раненую ногу, чтобы он больше не отползал…

— Улицы, где маяки стоят.

Кажется я понял о чём он. Видел странные красные столбики по обеим сторонам дорог. Не трудно догадаться, что это оно и было. Уверен, если взглянуть на карту, то эти зоны изолируют районы, чтобы в случае разборок между династиями не давать противникам свободно перемешаться. А вообще, тут походу будет если не весело, то не скучно уж точно.

— Ну и последний вопрос, — я наступил другим обрубком на его грудь, — Как опричники узнают, кто и кого убил? А если тела не будет?

— Родовой знак, в нём вся информация! — прокряхтела моя жертва, с трудом дыша. — Они сразу всё узнают!

Любопытно. Я поднёс кулон к глазам и внимательно осмотрел. Он был слишком мал, чтобы в него можно было поместить сложную электронику, по крайне мере с местным уровнем технологий. Но это и не привязка к душе, иначе бы он среагировал на мой приход в мир. Загадка? Да похер, если честно.

Ладно, не будем нарушать местные традиции — играть по чужим правилам всегда сложнее, а значит интереснее.

Отдал безмолвный приказ исходящей слюной фрикадельке и костяные клинки пронзили душу моего оппонента ровно так же, как это было сделано с его друзьями. Не смертельно, но невероятно болезненно. Уж что-что, а в причинении боли я мастер. Тем более, что страдающая душа быстрее впитывает энергию мироздания и толстеет прямо на глазах, становясь настоящим сочным деликатесом.

Теперь главное нести аккуратно, чтобы не выдернуть душу из тела. Если они умрут здесь, то Алёнку казнят, а я провалю контракт и опять застряну в бесконечном ничто на очередную вечность.

Внезапно возникла проблема. Мужички оказались настолько тщедушными, что связь их души и тела не выдерживала нагрузки и норовила порваться при подъеме метафизическими щупальцами. Пришлось их осторожно перекатывать по земле до ближайшей серой зоны.

Картина, блин, маслом — три хрипящих тела катятся колбаской по грязи, а за ними в раскоряку шагает безрукий на обрубках ног.

Проковыляв метров двести, я вспомнил, что оставил деньги в том тупике, но здраво рассудил, что вполне успею восстановиться и вернуться, поскольку район выглядел крайне безлюдным.

Наконец впереди показалась ярко освещённая дорога и приметные, метровые красные столбики, стоящие через каждые десять метров обочины. Ради интереса осмотрел один из них и обнаружил небольшую лампочку и динамик. Вполне вероятно, что оно светится и гудит, предупреждая всех об опасности.

Ещё одним интересным фактом, не замеченным ранее, было то, что фасады зданий вдоль красной границы выглядели очень крепкими, а все окна имели ставни, причём явно автоматические.

Теперь я был в разрешенной зоне, и, видимо, мог делать с неудачливыми грабителями всё, что угодно.