Аз Фита Ижица. Часть I: Прогулка по висячему мостику. Книга 1: Золотистый свет
Шрифт:
Отношения Иры и Игоря Афанасьевича отличались некоторой странностью.
Игорь Афанасьевич Барсавин родился лет на пятнадцать-двадцать раньше Иры, а может и на все двадцать пять.
Только официально он был разведён (соответственно, предварительно женат) семь раз. Свои дальнейшие отношения с женским полом он не оформлял. Понял, что бесполезно.
Игорь Афанасьевич терял голову исключительно от юных особ в возрасте щенячьей пухлости с невинными глазками и длинными вьющимися волосами.
Наивные ангелоподобные существа
Потом прекрасные порывы любви в душе Барсавина напрочь иссякали. Конечно, не обходилось без слёз и истерик, но Игорю Афанасьевичу удавалось выпутываться с честью.
С Ирой он познакомился давно, где-то в начале девяностых. Тогда она трудилась в швейной мастерской, а по выходным подрабатывала, рисуя портреты всех желающих в парке Ривьера.
В те времена ей было чуть больше двадцати, но она и тогда, да и в более ранние годы, не претендовала на ангелоподобность, представляя собой полную противоположность идеалам Игоря Афанасьевича.
В Ривьере они и познакомились. В течение какого-то времени Ира периодически запечатлевала на картоне прелестные лики очередных пассий Барсавина.
Как-то, мужественно переживая очередной разрыв с очередным повзрослевшим и утратившим вожделенную прелесть ангелочком, Игорь Афанасьевич бесцельно бродил по парку.
Начал накрапывать дождик. Ира сворачивала своё портретное производство, и Игорь Афанасьевич пригласил её посидеть в какой-нибудь кафешке.
Поначалу казалось, что общих тем, окромя погоды, найти не удастся. Но тут в ту же кафешку забрели два иностранца, благодаря которым Ира ненароком продемонстрировала свои познания в английском.
Вообще-то, она никогда не считала себя знатоком сего популярного языка. И, надо сказать, обоснованно. Но её скромного словарного запаса хватило, чтобы помочь зарубежным гостям объясниться с официантом.
Барсавин тут же оживился.
Дело в том, что за какую-то сделку с ним по модному в девяностых бартеру расплатились новеньким компьютерным оборудованием, и он лелеял надежду наладить производство полиграфической продукции типа визиток, но не мог найти сколь-либо приличного специалиста в этой области.
Художественные способности Иры и её познания в традиционном для компьютерной техники языке показались Игорю Афанасьевичу вполне достаточным набором качеств для воплощения его визиточной мечты в жизнь, что он и предложил Ире.
Она его оптимизма не разделяла, но согласилась попытаться разобраться с чудом техники.
Первые две недели Ира забегала к нему в офис после работы, а потом окончательно распрощалась со швейной мастерской. Зарплату Барсавин определил такую, что отпала необходимость заниматься по выходным рисованием портретов.
В офисе Ира провела всего года два, а потом, обзаведясь собственной техникой, перебралась трудиться домой, плодотворно сотрудничая уже не только с клиентами, поставляемыми Игорем Афанасьевичем, и не только в области полиграфического дизайна.
В одной постели они оказались ещё
в офисный период.Игорь Афанасьевич диву давался: и как его туда занесло? Ну полная противоположность его вожделениям!
Иру же подобные вопросы не одолевали. Её устраивало то, что он не обременяет её великими чувствами и вполне пригоден к употреблению. Что она и делала. То есть, периодически употребляла по назначению.
Правда, исключительно с его подачи, дабы не испытывать угрызений совести, когда их сугубо личные отношения доводили бедного Игоря Афанасьевича в полном смысле до слёз. Не при Ире, конечно. Не раз он клялся и божился, что ни при каких обстоятельствах не позволит себе зайти в общении с ней дальше работы.
Проходило некоторое время и…
Нет, он не успокаивался и не переоценивал ценностей. Ирка для него являлась чем-то вроде наркотика. Ему от неё становилось плохо до невыносимости, но и без неё он почему-то не мог.
Весь день обрушившейся на город стихии Игорь Афанасьевич провёл у своего друга и делового партнёра Аристарха Поликарповича.
Этот милый старичок родился в начале ХХ века в Канаде, куда его дальновидный отец, не дожидаясь ни революции, ни даже Первой Мировой войны, вывез всю свою семью вместе с небольшим состоянием.
Аристарх Поликарпович в списке мультимиллионеров не значился, однако и не бедствовал, мягко говоря. На старости лет он передал дела своему сыну и двум внукам, а сам уехал доживать свой век в Россию, которую знал и любил по рассказам родителей с младенчества, но никогда не посещал.
Он выкупил некогда принадлежавший его семье особнячок в одном из городов Поволжья, где и поселился.
Несмотря на возраст, без дела ему не сиделось, и он открыл небольшой бизнес. Не для денег. Разнообразия ради. Через сие предприятие он и познакомился с Игорем Афанасьевичем.
Как-то раз неугомонный дедуля попросил «Игорёшу» присмотреть ему в окрестностях Сочи небольшой участочек:
«Подальше от моря, от суеты, где-нибудь на горке с красивым видом».
Игорь Афанасьевич поставил на уши всех риэлторов города, и через месяц выбор составлял 23 варианта.
Аристарху Поликарповичу понравился самый первый и оставшиеся он даже смотреть не стал. А через несколько месяцев на месте зарослей ежевики красовался изумительный особняк, построенный и оснащенный по последнему писку современных технологий.
Совсем перебираться в Сочи Аристарх Поликарпович не стал, но заезжал «погреться» на недельку-другую частенько.
Во время его отсутствия за домом присматривала соседка. Впрочем, весь присмотр сводился к тому, чтобы накормить подаренных незнамо кем на новоселье огромного пса неизвестной породы по кличке Зив и не менее громадного – естественно, по отношению к сородичам – кота Лоренца.
Против обыкновения, в этот свой приезд Аристарх Поликарпович гостил в своей южной резиденции уже третий месяц, так как в этот раз он приехал не только отдохнуть. Как он сообщил Игорю Афанасьевичу, здесь в Сочи он ждал какой-то архиважной встречи.