Азовский гамбит

Представшая предо мной делегация выглядела многолюдно и внушительно, но что более важно, представляла собой практически всех прижившихся в России иностранцев. С правого фланга толпились голландцы в строгих черных камзолах, с белоснежными отложными воротниками. Слева не менее представительная группа подданных короля Якова Стюарта. Отдельно англичане, и подозрительно поглядывающие на них шотландцы.

Ближе к центру рядком выстроились шведы. В последнее время, то есть, после смерти Катарины, дела у них идут не так хорошо. Прежде они всегда могли рассчитывать на заступничество царицы, откровенно благоволящей к своим соотечественникам, но теперь ее нет и у шведских негоциантов на душе неспокойно.

В центре, особняком ото всех стояли мои старинные подданные – мекленбуржцы, ощущавшие себя в России едва ли не хозяевами положения и «белыми господами», возвышающейся над коренным народом страны. Свято убежденные, что я такой же как они немец, только более высокого происхождения, удачно занявший сказочный трон московских царей, с их неисчислимыми богатствами, соболями, дешевизной еды, многолюдством населения и бескрайними просторами восточных земель. Так что желания у них были просты и незамысловаты – получать выгоды от такой улыбки фортуны, разом превратившей глубоко провинциальный Мекленбург в центр мировой политики и могущества.

Так все виделось им. И разубеждать моих «земляков» я даже не пытался. Тем более что по части упертости германец ничем не уступит русскому, а если дело касается гордыни и чувства собственного превосходства, то и обойдет всякого иного с хорошей форой. С другой стороны, эти ребята были глубоко преданы мне лично и всегда готовы к драке. Вот и во время последнего бунта, даже пивовары с горшечниками закрыли свои лавки и дружно встали под знамена фон Гершова. К тому же почти у всех у них имелось оружие, которым они недурно владели.

Но самой крупной компанией оказались чехи. Среди вынужденных переселенцев нашлись промышленники, купцы, солдаты, ученые-профессора Карлова университета, бежавшие из Праги, и даже «чешские братья» во главе с самим Амосом Коменским [34] , выдающимся практиком и теоретиком педагогики. И конечно земледельцы, жаждущие получить свой кусок земли и поскорее приступить к ее вспашке, благо и время самое подходящее.

Появились они передо мной не вдруг. Вскоре после подавления бунта вся эта веселая и разношерстная публика, не сговариваясь, избрала своим послом фон Гершова, принялась осаждать меня, вразнобой выпрашивая аудиенции. Естественно, Лелек, получал от всех подарки и как мог, старался донести просьбы до моих августейших ушей. Я же, как тот Васька, лишь слушал да ел. Но всему приходит конец. Устав от бесконечных просьб, мое величество решило встретиться со всеми разом, чтобы зря не тратить время. Тем более и пора уже поговорить толком.

34

Чешские или Моравские братья – евангелическая деноминация созданная из остатков гуситов. Ян Амос Коменский – в описываемое время проповедник «Чешских братьев», впоследствии ставший их епископом и одновременно выдающийся педагог.

В стране большие перемены и новым ее жителям, конечно, есть о чем спросить, попросить, а то и потребовать. Тем паче, обещания я давал. Хотя, обещать не значит жениться… Царь я или не царь? Так что послушаем, с чем пришли гости дорогие.

И первым оказался тот самый, показавшийся мне поначалу смешным, вопрос о существенном расширении границ Немецкой слободы, а более того, о придании ей статуса города и получения привилегий согласно магдебургского права, вроде как вольным градом желают быть и сами собой править, а мне отчислять лишь ренту. Заодно и стены хотят поставить по периметру, для защиты, и стражу свою завести, а того более, просят выделять роту мушкетеров для постоянной охраны себя любимых.

Дальше рассказали, что желают храмы побольше отстроить – и кирху, и костел. Полная свобода вероисповедания и мирное сосуществование конфессий, особенно наглядная на фоне европейской войны, в немалой степени как раз разностью религий и объясняющейся. Хотя на деле, вопрос конечно в другом. В деньгах и власти.

Идея сама по себе интересная. Можно и по всей России со временем такую реформу провести, выстраивая местное управление на базе объединения русских и немецких установлений. Глядишь и выйдет толк из земств и магистратов! Но это потом, надо все обдумать тщательно и взвесить. А пока слушаем главного британского агента в России, мистера Джорджа Кингсли.

– Государь, – напыщенно начал речь представитель английской компании, предварительно помахав шляпой, – мы весьма рады возможности приветствовать ваше величество и поздравить его с успешным подавлением бунта!

Едва он договорил, все присутствующие вне зависимости от национальности и вероисповедания дружно поклонились. Говорил он, кстати, по-английски и без обычного по этикету толмача. Дело в том, что русский царь имеет репутацию человека просвещенного, да к тому же еще и полиглота. Поэтому с англичанами, шведами, поляками и прочими немцами я говорю на их родных наречиях. Это, помимо всего прочего, помогает установить доверительные отношения.

– Благодарю вас, Джордж. Но если это все, что вы хотели мне сказать, то, право же, не стоило утруждать себя.

– Вовсе нет, сир, – смешался британец. – Просто нам всем хотелось бы, чтобы подобные эксцессы более не происходили…

– Мне тоже, мой друг. Однако, как вам вероятно известно, мои русские подданные обладают от природы весьма живым темпераментом и потому время от времени подобные казусы случаются.

– Вы, ваше величество, несомненно, правы, но я все же поостерегся бы называть грабежи и убийства просто казусами.

– Кстати, мистер Кингсли, разрешите мои сомнения. Мне доложили, что разбойникам недавно удалось разграбить купеческий караван на Волге. Виновные впрочем, были скоро найдены, равно как и отобранные ими у несчастных негоциантов товары. И представьте себе, каково же было удивление моих подданных, когда они нашли среди этих товаров табак и вино!

– Видите ли, государь, – замялся англичанин. – Мы свято чтим запрет вашего величества на торговлю табаком и винами в России, хотя и не понимаем причины подобных строгостей. Однако хочу напомнить, что этот запрет не является абсолютным. По вашему великодушному разрешению иноземцы могут иметь некоторое количество табака для собственных нужд!

– Мистер Кингсли, вы отнимаете мое время!

– Я уверен, что найденный табак не является собственностью подданных британской короны.

– Уже лучше. Это именно то, что я хотел от вас услышать. Что касается прочего, то спешу заверить всех собравшихся здесь, что их жизни, здоровью и имуществу ничего не угрожает. Я как законный государь Русского царства гарантирую выполнение всех дарованных мною прав и свобод, разумеется, при непременном соблюдении законов моей страны. Так же, спешу выразить вечную признательность любезным моим подданным, поспешившим выступить на защиту своего сюзерена с оружием в руках. Ваше рвение не останется без награды!

– Хох, Кайзер! – дружно выкрикнули мекленбуржцы, не забыв смерить пренебрежительными взглядами своих соседей.

– Ваше величество, – низко поклонился вышедший вперед Коменский. – Могу я отнять немного вашего драгоценного времени?

– Конечно, друг мой. Более того, я сам собирался переговорить с вами и рад, что наши желания совпадают. Для меня большая честь видеть в моих землях столь достойного мужа, прославленного своей ученостью.

– Вы слишком добры, государь, – едва не поперхнулся молодой человек, бывший, всего лишь двумя годами старше меня.