Азовский гамбит
Шрифт:
– Это дело доброе. Найдем и ему хоромину. Я вот и сам прихворнул. Может, твой немец полечит?
– Само собой. Заходи в любое время, атаман.
– Это так, присказка. А сказка у нас наперед будет, господин полковник. От того, что мы Азов держим великая польза народу православному и всей России. Сколько мы тут сидим, ни одного набега серьезного на Русь не прошло! Есть у нас послухи свои из числа русских пленников в Крыму, бают, что не раз слышали, как говорят мурзы и татаровя промеж себя, съезжаючись, и тужат гораздо об Азове: пропало де у нас мало не треть государства, и простор, и воля в степи вся у нас отнята. Азов де наша защита, а Крыму то была оборона немалая. И еще сказывают ежели московские люди сядут крепко на Азове, тогда де и до Перекопа всю степь у нас отымут, да и сам город, чают, возьмут.
43
Один раз.
– Как оборону держать собираетесь?
– Приступом турки города не возьмут, это точно! А где османские пушки стены порушат, там будем тарасы [44] ставить, набитые хрящом [45] и землей. Рвы раскопали, валы насыпали, стены, какие порушились, заново отстроили, наняв греков-каменщиков. А больше всего подкопы и ходы подземные, да «слухи» ведем. Волчьи ямы роем, туда порох закладывать будем. Придет турка, мы ужо угостим его на славу!
44
Бревенчатые укрепления, срубы
45
Различный строительный мусор с камнями, часто – крупный песок с примесью мелкой гальки.
– То доброе дело! Я розмысла привез с собой, француза, Безе. Он в этом деле вам подмогой будет.
– Помню его, круглый такой коротышка! Ишь как нас царь-государь обласкал, и лекаря, и розмысла и людей воинских, и припасов, и пушек прислал, ничего не пожалел, то честь для нас великая. Ценит Азов Иван Федорович!
– Иначе никак! – Глядя прямо в глаза атамана строго отозвался Федя.
– Понимаю. – В тон ему ответил и Родилов.
На том и порешили. И закрутилось. Одна сплошная беготня и заботы. Голову некогда приклонить, да чего там, поесть толком времени не находилось! Так, на бегу перехватит кусок и дальше.
Так что Панину пришлось нелегко в первые дни. Разом навалилось столько задач, что голова шла кругом, ночами он не мог уснуть от круговерти навязчивых мыслей, то и дело поднимаясь выпить кваса и не паля лучину в полных потьмах просто смотрел на ночное южное, все в россыпи огромных ярких звезд и широкой ленте Млечного пути небо.
Казаки и сами трудились, крепя оборону истово и с полной отдачей. Не за кнут и пряник, а за совесть! Знали, вольные люди, что их ждет, от того и вкладывались всей душой. Это молодого полковника не могло не радовать. Захваченные общей атмосферой, прониклись и его подчиненные – бывшие воры и душегубцы. Подчиняясь напору и следуя примеру командира, они, засучив рукава, принялись работать вместе с донцами, укрепляя стены и копая подземные ходы, заодно и дополнительно укрепляя свои казармы, в ожидании осады и обстрелов тяжелыми пушками со стороны османов.
Потому и стоял нынче Федор, и сурово смотрел на прибывших казаков. А заприметив побратима повеселел. В тот же день, уже вместе, прихватив заодно и француза-минера Безе, они втроем отправились обследовать состояние фортификационных сооружений.
– Сам видишь, стена тонкая, не кирпишная – камень самород кладен и смазан глиною, от того не крепка. Почасту обваливаются прясла от сильных дождей. Приходится их поновлять. Но то не беда. Сам, поди, помнишь, как взяли Азов, по городьбе нигде ни зубцов, ни обламов [46] , ни боев по верху не было. Сыскали горододельцев искусных, так они нам всё понастроили. И нижние бои [47] , и середние исделали для пушек.
46
Сооружения
с бойницами по верху городских стен.47
Бойницы нижнего («поземного») боя.
– Сколько всего пищалей?
– Почти три сотни. Орудий вроде и много, да только калибром небольшие. Наших девять десятков – от шести гривенок до полугривенки ядро. Да тут по стенам взяли двести штук. Иной наряд без станков, попросту в камень вделан. Слава богу, государь нам пушек добрых прислал, есть чем от басурман отбиваться.
– Я смотрю, избы татарские выше городовой стены и прямо к ней примыкают.
– Это да, но не рушить же их. Начнется осада – посбивают.
– Тоже верно.
– Анри, – обернувшись к Безе, спросил француза Федор, – много из того, что ты думал тут сделать, казакам удалось осуществить?
– Меньше половины, мон колонель. Но и того не мало. Хотя против осадной артиллерии этим фортификациям не устоять. Разобьют. Нынче наука требует trace italienne [48] . Что означает необходимость вести за рвом земляные завесы-куртины с бастионами и равелинами. Тут же старые каменные стены…
– Кто знает, может, и успеем еще чего накрутить…
48
Итальянский обвод (фр.) бастионная система укреплений 17 века.
– Мон дье, все будет зависеть от воли Провидения и того, сколько времени нам отпущено до начала битвы.
Если бы пару лет назад молодому чешскому дворянину Вацлаву Попелу сказали, что злая судьба занесет его, бог знает куда, в маленькую крепостцу, захваченную местными разбойниками у злобных врагов христианского мира осман, он бы ни за что не поверил в подобную возможность. Однако вот вам, пожалуйста, Азов, а в нем целые толпы вооруженного до зубов народа, притом самого зверского вида. И что самое интересное, никакого края света рядом не наблюдается, а знающие люди, напротив, говорят, будто именно здесь самая середина Ойкумены.
Если само путешествие обошлось для самозваного эскулапа и его таинственной помощницы без приключений, то стоило им прибыть на место, как происшествия посыпались, будто из рога изобилия. И началось все с того, что местные жители попытались Попела обокрасть.
Все дело в том, что ратники Охотницкого полка относились к непонятному иноземцу с опаской и старались держаться от него и его вещей как можно дальше. Поэтому, как только повозку с аптекарскими припасами вытащили на пристань, караульные немедленно потеряли к ней интерес. Зато несколько аборигенов неопределенного возраста и исповедания таковой сразу же проявили и если бы не бдительность Фатимы, непременно что-нибудь стащили.
– Тать! – тихонько шепнула она своему начальнику, одновременно показывая на удальца, нагло сунувшего нос в святая святых медицинской мысли.
– Ps'i syn [49] ! – выругался тот, и схватил неудачливого воришку за шиворот.
– Пусти дяденька! – заблажил тот, хотя по возрасту вряд ли уступал Попелу.
– Почто мальца обижаешь! – попробовал заступиться за уголовника бородатый сообщник с блестящей серьгой в ухе, но напоровшись на бешеный взгляд и мгновенно обнаженную шпагу, предпочел ретироваться.
49
Песий сын! (чеш.)
– Нашли у кого красть, – криво усмехнулся кто-то из наблюдавших за событиями охотников.
– Что такого?
– Так он же колдун! – без тени сомнения в голосе заявил служивый. – Неровен час, порчу напустит, сгниете заживо и сами и вся родня до седьмого колена!
– Да ну!
– Вот те и ну!
В общем, главным последствием этого происшествия стало, что теперь и местные стали относиться к Попелу с опаской. Так что единственным пациентом молодого врача в первое время оказался сам войсковой атаман – Епифан Родилов.