Азраиль. Спустись с Небес! Том 1

Однако это не избавляло от стреляющей боли от каждого движения!

Казалось, я всё ещё отчётливо помнил те мучения на седьмом Небе — ощущал, насколько терпелив был к самым страшным побоям. Вот только... сейчас ощущал физическую боль во всех её палитрах. И если ранее переломы казались даже обыденностью, то сейчас...

О, Боги. Как же было больно!

Уменьшив напор воды, я неспешно вышел из душа, обмотал голый торс белым полотенцем — и направился в просторную кухню.

Небольшой круглый столик был набит приятно пахнущей едой. Однако Лиза к еде не прикоснулась; она сидела на мягком диване и, с животным аппетитом глядя на рис со свининой, ждала меня.

— ...понимаю, как странно выглядит мой визит, учитывая лица, с которыми вы на меня смотрели, — с усмешкой добавил Дмитрий Бисфельд, обтирая руки полотенцем и открывая холодильник. — Но дело действительно важное, так что... я вот даже еды купил. Гостинец, так сказать.

Я промолчал, присаживаясь за стол. Всё не могу сосредоточиться на том, что говорит Дмитрий. Как будто... в голове стоит шум, перекрывающий любые попытки воспринимать информацию.

— Ближе к сути, — бросил я в ответ, глядя на еду в своей тарелке. — Я отложил сон вовсе не для обмена любезностями. И да, чинопочитаний тоже можешь не ждать.

Бисфельд, открывая бутылку виски, с улыбкой кивнул.

— Да я и не рассчитывал на них. Тут, у вас в гостях, я такой же обычный человек, как и вы, — выдохнул он, переливая алкоголь в стеклянный стакан. — Однако просьбу твою — перейти ближе к сути — выполнить чуть сложнее, чем ты думаешь. Дело и впрямь достаточно важное. В большей степени для Лизы.

Меня уже раздражает его манера делать интригующие паузы. Парень покачал головой и развёл руками; сидящая рядом со мной Лиза лишь неловко обернулась на меня — и захлопала глазами.

— ...когда отец попросил обезопасить тебя, Эраст, на Всеимперском турнире, объяснив это тем, что ты неплохо смотрелся бы в роли студента Высшей Имперской академии, я принял задание как что-то заурядное и обычное. К тому же японцы и впрямь в последнее время ведут себя как твари бездушные: вытворяют в столице всё, что хотят — и даже не думают о последствиях. И всё потому, что Аристарх Карпович, государь наш, закрывает на них глаза.

Я еле-слышно усмехнулся. Так в государях всё так же сидят Романовы? Так же об Аристархе в моей прошлой жизни отзывались буквально все, кто так или иначе наблюдал за его слабохарактерными решениями и закрытием глаз на «мелочи».

— ...но вот когда отец узнал, что Лиза — твоя сестра, — с невозмутимым видом продолжил Бисфельд, сооружая себе бутердброд. — Причём сразу же после того, как я отпустил тебя с самураями восвояси — он впал в ступор. Сам Роберт Бисфельд попросту не знал, что и думать.

Вот как...

Не сказать, что я сейчас уверен в своей правде, однако... теперь стало более ясно, почему этот парень стоит перед нами в такое время; и из-за чего слуги в академии были с Лизой так обходительны.

Роберт Бисфельд... может, пришло время рассказать нам об Эмилии? Нет-нет. Я не уверен, могу ошибаться. Однако...

— И что же такого в том, что мы брат с сестрой? — Лиза, одёрнув меня от размышлений, обратилась к Дмитрию с вилкой риса у рта.

Парень загадочно улыбнулся.

— Ладно, — он махнул рукой с весёлой улыбкой. — Прости, Эраст, но здесь коротко не получится.

Впрочем, если его слова и впрямь будут важными, готов его выслушать до конца. Я коротко кивнул. Лиза, казалось, и вовсе навострила уши.

— Ты спрашиваешь, что в этом такого? — задумчиво протянул парень, наполняя второй стакан алкоголем. — В том, что вы брат и сестра, по факту нет ничего такого. Однако... под этим вопросом как раз и кроется другой, более важный. А именно — кто вы такие. И сейчас, когда всё стало ясно, у меня есть ответ на этот вопрос. Вы — потомственные аристократы.

Лиза часто заморгала изумлёнными глазами; я лишь спокойно кивнул. Да, всё идёт именно к тому, о чём и думал. Потомственный аристократ, значит?..

Любопытно.

— А можно подробнее? — прозвучало со стороны Лизы.

Разговор, полагаю, затянется — я шумно выдохнул, сутулясь; а Дмитрий растянул улыбку на все тридцать два зуба.

— Ну, разумеется, госпожа Орлова, — казалось, будто он только этой просьбы и ждал. — Но начать придётся с самого начала.

А?

— Давай! — резво кивнула сестра.

Дмитрий сел поудобнее, аккуратно наполнил стакан пойлом — и оглянул нас медленным взглядом.

— Жил-был в одном поселении очень страшный человек... — начал парень так, будто решил провести на этой кухне всю ночь. — Со страшным лицом и таким же страшным характером. И было у него два ребёнка... двойняшки. Мальчик и девочка.

Я поморщился, невольно отводя глаза. Это протянется надолго. Сейчас, стараясь пропускать неважное мимо ушей, думал о том, насколько мягкой окажется кровать в новом доме.

Полагаю, явно лучше прошлой — той, что гнила на чердаке.

— ...что может быть хуже отца-зверюги, когда ты ребёнок? — вопросил Дмитрий, играя стаканом; сделал небольшую паузу, смерил нас долгим взглядом — и продолжил: — Только отец-зверюга, который любит своих детей... даже если эта любовь выражена... немного по-своему.

Лиза чуть скривилась, глядя на Дмитрия исподлобья. Полагаю, о такой «любви» она знала гораздо больше, чем кто-либо другой в этой комнате. И, казалось, сейчас думала как раз-таки о вожделении Тельдора, параллельно слушая парня.

— История как раз о том, во что выросла столь «своеобразная» любовь отца к своим детям, — Дмитрий опрокинул уже третью стопку.

— Не настолько подробно, — не выдержал я. — Избавь, Дмитрий.

Бисфельд неохотно кивнул.

— Ладно-ладно, не ломай атмосферу, — отмахнулся он и загадочно оглядел нас. — Я говорю о вашем отце, Эраст и Лиза.

Лиза выронила из рук вилку и чуть поперхнулась; я лишь невольно дёрнул уголками губ. С этого момента даже мне стало немного интересно.

В прошлой жизни я не особо старался разузнать о предыстории смерти матери. И даже, наверное, не хотел подробно о ней знать — всё и так было ясно, когда был найден и опознан её труп.

...Лиза, казалось, всё ещё смотрела на парня с приоткрытым ртом. Глаза её часто хлопали, а взгляд откровенно буравил. Да, стоило ему только пояснить, что рассказ именно о нашей прошлой жизни, как девушку осенило.

— ...и о вашей матери, — невозмутимо припечатал Бисфельд, вводя Лизу в ещё большее недоумение. Он слегка развёл руками, а сестру будто пронзила жгучая боль; девушка поморщилась, слёзы, казалось, за мгновение брызнули из глаз.

...тем не менее, никто не перебивал.

— Но. Я бы не сидел тут перед вами и не рассказывал вам о ваших же родителях, если бы не ещё один персонаж в моей истории, — новая стопка; небольшая пауза, прерываемая тихими звуками глотков. — Роберт Бисфельд — мой родной отец и человек, который однажды встретил и полюбил вашу мать впервые за долгое время после смерти его первой жены. Нашей с Юджиной матери.