Азы волшебства. Принципы магического взаимодействия с миром
Шрифт:
Вселенная есть Бог (или управляется Богом)
Теистическая метафора позволяет нам менять мир, апеллируя к Богу. Магия в данном случае – это молитва и религиозное поклонение. Здесь часто выдвигаются определенные требования – например, жизнь, соответствующая каким-то стандартам святости. Религиозный маг может презирать символы персональной силы и трактовать события как проявление божественной воли. В магии происходит обращение к религиозным фигурам прошлого и символам святости.
Представленный выше список метафор – это колоссальное упрощение. На самом деле они взаимодействуют в любой магической системе, и каждая из них содержит другие метафоры, которые мы могли бы раскрыть. Например, метафора «что наверху, то и внизу» включает в себя такие элементы, как «выше = лучше; ниже = хуже» и «небо = верх; земля = низ» [180] .
Наша задача заключается не в том, чтобы составить полный список всех метафор, а в том, чтобы показать, что мы используем их для отбора и интерпретации своих магических переживаний и опытов. Тот, кто говорит: «Все
180
Да, это тоже метафора. Она соответствует истине только тогда, когда мы находимся в определенном месте. На орбите и в космическом пространстве небо будет так же «внизу», как и Земля. – Примеч. авт.
Итак, базовые метафоры влияют на нашу магию и даже на способность допускать ее существование. Но мы не просто идем по жизни в окружении базовых метафор. Мы сами являемся творением системы, поэтому пытаемся каким-то образом систематизировать метафоры. Мы связываем их в истории. Истории, или мифы, состоят из метафор, которые наравне с кодами организуют наши жизненные впечатления.
Символы, коды и метафоры
Вот пример, который поможет нам прояснить, что представляют собой разные уровни взаимодействия символов, кодов и метафор. Христиане верят, что когда-то люди были совершенны, потом произошло грехопадение, и теперь они борются за возвращение милости Божией с помощью Иисуса, который в один прекрасный день объявит о завершении процесса. Эта история содержит больше метафор, чем слов! В ней есть такие метафоры, как «добро наверху, зло внизу» (идея падения), «время – это линия» (есть начало и конец), «грех – это враг» (мы с ним боремся), и т. д. и т. п. Данные метафоры, в свою очередь, задают соответствующие коды. Например, метафора «время – это линия» диктует нам коды, разбивающие время на блоки (секунду, минуту, день, неделю), имеющие начало и конец (полночь, уикенд). Она также предлагает коды, интерпретирующие, например, лежание на диване и глядение в потолок как «пустую трату времени», потому что его у нас мало. История Христа отбирает наиболее важные метафоры. С помощью таких кодов, как определение «часа» и «минуты», «добра» и «зла», эти метафоры управляют поведением верующего в повседневной жизни.
Метафора ритуала
Было бы слишком скучно разбирать все метафоры, задействованные в ритуале. Мы осознаем, что, например, свеча – это символ просветления, и т. д. Иногда мы используем набор символов: жезл символизирует огонь, чаша – воду, кинжал – воздух, диск (пентакль) – землю. Пентакль мы редко воспринимаем именно как метафору земли, обычно – просто как ее символ. Но выстраиваем эти четыре предмета в соответствии с исходной метафорой «Огонь, Вода, Воздух и Земля – четыре элемента реальности». И используем их согласно кодам, указывающим нам значение данных предметов (а не вырываем при помощи кинжала зубы, например).
Попытки найти основополагающую структуру ритуала предпринимались антропологами на протяжении целого столетия. Виктор Тернер [181] утверждал, что некоторые ритуалы, особенно ритуалы перехода, знаменующие собой смену социального статуса, обладают трехчастной структурой: отделение от обычного мира, пороговое, промежуточное состояние и воссоединение с обычным миром. Тернера особенно интересовало промежуточное состояние и то, что в нем происходит, но, с оккультной точки зрения, тернеровский анализ ритуала не слишком убедителен. Он напоминает мне знаменитое утверждение Аристотеля, гласящее, что каждое драматическое произведение имеет начало, середину и конец. И хотя в свое время Тернер сделал полезное аналитическое заключение, на практике при создании ритуала оно мало чем может помочь. И Тернера нельзя в этом винить, ведь его целью было не создание инструкции для написания новых ритуалов, а описание и изучение существующих ритуалов.
181
Turner, Victor. The Ritual Process: Structure and Anti-Structure. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1977.
Связь мифа и ритуала помогает определить, какие мифологические сюжеты сформировали ритуал. Миф – это не что иное, как культурное предание. И хотя само слово миф для современных читателей зачастую означает «неправда», на самом деле он является просто способом организации метафор в целой культуре. Если мы можем рассказывать себе истории о том, что «люди, которые хорошо работают, получают желаемое», то мифология предлагает нам гораздо более сложные и впечатляющие истории. Например, миф о Икаре, сыне мастера-ремесленника Дедала. Икар и Дедал оказались в плену на острове. Дедал изготовил для себя и для сына по паре крыльев из воска и перьев. Они полетели прочь с острова, но Икар, несмотря на предупреждения отца, подлетел слишком близко к солнцу, и воск, скреплявший крылья, расплавился.
Юноша упал в море и утонул. Эта история дает нам метафоры, связанные с такими категориями, как авторитет, доверие, подчинение, опасность, свобода и т. д. Это направляющий миф не для одного человека, а для целой культуры.Многие мифы порождают ритуалы. Например, христианское причастие – ритуал, напоминающий о том, как Иисус разделил хлеб и вино со своими учениками [182] . В христианской церемонии бракосочетания обычно повторяется миф об Адаме и Еве. В магических же ритуалах пока что, кажется, не происходит воспроизведения мифов. Так, в знаменитом Малом ритуале Пентаграммы маг идентифицирует себя с центром Вселенной, обозначая точки Древа Жизни на своем теле, потом идет по кругу и рисует пентаграммы для сторон света, активируя их при помощи божественных имен, а затем вызывая четырех архангелов. Маг заканчивает ритуал, выполняя те же действия, что и в начале. Воспроизводит ли он при этом какой-то конкретный миф? Нет. Но он повторяет общий миф, который формирует многие, если не все наши магические ритуалы.
182
Я не хочу сказать, что этого события не было на самом деле, когда называю его мифологическим. Я имею в виду, что оно воспроизводится как сюжет в нашей культуре. – Примеч. авт.
Джозеф Кемпбелл считал, что все мифы являются вариантами одного мифа о путешествии героя. Я полагаю, что большинство наших ритуалов также включают в себя элементы данного мифа, особенно это касается ритуалов магических. Осознав, каким образом этот миф формирует наши ритуалы, мы сможем использовать его для разработки церемоний, более эффективных в символическом отношении. Согласно мнению Кемпбелла, мономиф состоит из шести этапов:
герой чувствует призыв к странствиям;
откликаясь на него, герой сталкивается со стражем перехода;
герой получает помощь от наставника;
герой попадает в пограничный, призрачный мир;
герой превосходит наставника и добывает эликсир, магический артефакт или осуществляет свое желание;
изменившийся герой возвращается в мир, из которого он пришел [183] .
В качестве наставника может выступать любой проводник, иногда бывший герой, божество или даже животное. Эликсир также может быть какой угодно – от магического объекта до абстрактной идеи, например священный брак либо примирение с божеством или отцом.
183
Campbell, Joseph. The Hero with a Thousand Faces. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1972.
Можно проследить, как этот протомиф организует ритуалы, подобные Малому ритуалу Пентаграммы. Маг начинает, как и герой: чувствует призыв, самоопределяется и отделяется от повседневной жизни человечества, обозначая на своем теле точки Древа Жизни. Затем герой движется по пути, произнося пароли на каждой стороне света. Имена, которые произносит маг, очень важны. На востоке это Тетраграмматон (YHVH) – маг символически отождествляет Бога с восходящим Солнцем. На юге он взывает к Адонай, «Господу моему», идентифицируя Солнце в его полной силе с властью Бога. На западе, который ассоциируется с завершением, маг произносит имя Эхейе, «Я есть», связывая продолжительность своей жизни с циклом Солнца, а значит, и Бога. На севере, в мире полночной тьмы, он обращается к Агла (это нотарикон фразы Aта гивор л’олам Адонай, означающей «Ты велик вовеки, Господь мой»), подтверждая тем самым власть Бога даже в самые темные времена [184] . Маг возвращается в центр, который теперь уже является пограничным пространством, и обращается к наставникам в лице архангелов. Он заканчивает ритуал, возвращаясь к началу и повторяя первое ритуальное действие.
184
Regardie, Israel. The Tree of Life: An Illustarted Study in Magic. Chic Cicero and Sandra Tabatha Cicero, eds. St. Paul, MN: Llewellyn, 2000. В этой книге рассказывается об эзотерической символике слов силы, использующихся в Малом ритуале Пентаграммы.
В этом плане Малый ритуал Пентаграммы является воспроизведением мифа о путешествии и возвращении героя. То же самое можно сказать и о многих других ритуалах. Достаточно вспомнить, сколько ритуалов предполагают движение к цели. В церемониях бракосочетания, казалось бы, нет никаких причин, по которым бы невеста не могла ожидать священника у алтаря вместе с женихом, однако ее приводит к жениху «наставник», ее отец. Невеста проходит посвящение и получает «эликсир» – сакральный брак. В выпускных церемониях, на первый взгляд абсолютно светских, присутствует шествие выпускников. Выпускники «призваны к странствиям». Они выходят на сцену, где их встречает «наставник» (обычно ректор университета или какое-то другое важное должностное лицо), который и вручает им дипломы («эликсир») и пожимает руки. В конце церемонии они возвращаются в обычный мир, но теперь уже с буквами после своих имен [185] . Подобные ритуалы распространены повсеместно, поскольку миф о путешествии занимает важное место в любой культуре.
185
Имеются в виду аббревиатуры, означающие ученые степени, полученные по окончании учебы. – Примеч. пер.