Азюль
Шрифт:
– Я перед армией в Голландии слесарем работал. Я у хозяина важным был. У него часто русские трейлеры чинились. Я по ним все знал, а голландцы ничего. Он мне много платил - голосом бывалого человека похвастался он своему безмолвному слушателю.
Леня ухмыльнулся. Он уже все это в пятый раз слышал. Ему надоело, но других собеседников не было, и лучше такой, чем никакого.
На следующий день они дошли до автобана, к большой заправке и там стали ловить попутную машину. Автостоп на немецких шоссе распространен, и четыре часа усилий увенчались успехом. Еще через четыре часа их ссадили на северной окраине долгожданного
– Ну!
– Юра с нетерпением посмотрел на своего спутника.
– Что - ну?
– добродушно ответил тот.
– Куда идем?
– "бывалый" мелко дрожал и подергивал поочередно разными частями тела от напряжения встречи с обещанным светлым будущим.
– Ну я не знаю...
– Где твои знакомые?
– А! Я забыл. Сейчас - Леня полез в карман за кошельком, где лежал адрес. В куртке его не оказалось, в штанах тоже, не было его и в рубашке.
Стоял вечер. Они шли по улицам незнакомого города, к которому так стремились. Его можно было пощупать, но совершенно определенно нельзя было положить в рот, чтобы наполнить пустой желудок. Серые дома мрачными гигантами наступали со всех сторон. Далеко осталась Рига. В Берлине и Касселе, когда их ссадили с поезда, они знали, куда едут, а сейчас?
– Как ты мог? Как ты думал? Почему не записал на второй бумаге? истерично кричал срывающимся басом Юра.
– Я записал.
– И где она?
– В кошельке.
– Ну идиот! Ну идиот! Мы два дня не ели и, когда будем, не известно. Ну идиот!
– десять раз повторил Юра и в отчаянии стукнул кулаком по ближайшей стенке. Это не помогло.
– Ну идиот!
В этот момент его голову осенила идея и голос заметно отвердел, вспомнив армейское прошлое.
– Все! Я иду в полицию! Виза у меня все равно закончилась. Я не имею права здесь быть! Они должны нас из Германии выгнать, а сегодня нас в камеру посадят и дадут поесть. Я иду в полицию, пусть они меня назад отправляют.
Идея действительно казалась заманчивой, а главное, единственной. Навстречу показался человек. Юра к нему подбежал, схватил за руку и на ломаном подобии английского спросил:
– Ну, где тут полиция, полиция где тут?
Прохожий долго вникал, а потом, догадавшись, кивнул в правую сторону. Участок оказался в трех минутах ходьбы. Они постучались и вошли вовнутрь.
– Извините - начал браво Юра, с общего согласия вызвавшийся быть переводчиком.
– Подождите минутку - ответил офицер и пошел наливать себе кофе. Зазвонил телефон, он ответил. В эту минуту вошел другой.
– Можно я...
– опять принялся Юра.
– Сейчас.
– Проклятье! Проклятье!
– Юра почти кричал и собрался ударить по деревянной переборке, однако потом передумал.
Наконец, первый полицейский оставил телефон и подошел к ним.
– В чем проблема?
– Виза плохая - авторитетно заявил Юра и протянул паспорт, в котором и вправду значилось, что с визой проблемы.
– Плохо - ответил полицейский, мельком взглянув на паспорт.
– И что?
– Виза совсем плохая!
– с истерикой в голосе повторил опять Юра.
– Плохо. Вам нужно продлить ее в понедельник.
– Что?
– спрашивающими глазами он посмотрел на служащего.
– Завтра вы должны взять новую, - повторил полицейский, показав
жестом что-то, и опять улыбнулся.– Что он сказал?
– спросил Леня.
– Он сказал, что ее нужно завтра продлить - и добавил, обратившись опять к полицейскому.
– Виза плохая, мы лететь назад в Ригу.
– Жаль, счастливого пути.
Они посмотрели друг на друга.
– Полиция должна нас везти в Ригу, - с плачем в голосе почти закрчиал Юра.
– Нет, нет!
– полицейский засмеялся.
– До свидания - он отвернулся, давая понять, что все сказал.
Они вышли из участка. Юрин голос по детски дрожал. В эту минуту отчаяния парень был похож на теленка, отбившегося от стада, а не на ветерана морской пехоты.
– Такого не может быть! Они должны нас посадить и дать поесть.
Следующий участок оказался похожим на первый.
– Я потерял все свои деньги, виза конец!
– опять заявил, входя, Юра.
Полицейский флегматично посмотрел на паспорт, потом написал что-то на бумажке и протянул ребятам.
– Это документ на сегодня и завтра, - пояснил он, помогая себе руками.
– Завтра получите новую визу.
– Но вы не имеете права!
– в отчаянии взревел Юра.
– Вы нас обязаны отправлять, сажать...
Им помогли выйти.
На улице холодало, часы показывали одиннадцать вечера. Юра плачущим голосом говорил:
– Они - идиоты! Идиоты, дураки, сволочи! Я есть хочу! Пойдем на вокзал.
На вокзале полицейский участок прятался в темном улглу. Юра открыл дверь и, войдя, бросил паспорта на стол и выпалил:
– Я потерял свои деньги, у меня нету визы - после этого он с решительным видом уселся на стул и уставился на полицейского.
– Ну и?
– ответил тот.
Юра взвыл.
Еще полчаса пытплись их уговорить или заставить уйти, но те твердо сидели и уходить не собирались. Когда у полицейских терпение лопнуло, один из них куда-то позвонил, потом взял фуражку и позвал с собой, поманив пальцем.
– Леня, они хотят нас из участка выманить и там оставить! Нет!
– Юра дрожа взирал на немцев затравленным взглядом молодого волчонка и крикнул им.
– Я хочу в камеру!
– покачал при этом для пущей убедительности головой и показал пальцами решетку.
– Идем, идем! Красный крест!
– их опять поманили.
Так они попали в гостиницу красного креста. Кормили там, как в ресторане и три раза в день, много колбасы, мяса, фрукты, пироженные. В комнате душ, каждый день свежее белье.
Тепреь они шли вдоль торгового ряда и мерно разговаривали. В основном Юра.
– Это магазин мы уже видели, а в том, следующем, "Херти" красивей.
– Но мы его уже три раза видели - Ленино лицо имело кислое выражение как от лимона, хотя на самом деле причиной тому был Юра.
– Тогда пойдем гулять к вокзалу: там порники.
– Нас уже два раза оттуда гоняли, потому что у тебя денег нет. И, вообще, нас в Кресте лишь две недели держать будут. Куда потом пойдем?
– Куда?.. По большому счету мне здесь нравится, в Германии этой. Кормят, поят, не надо ничего делать. Я думаю пока здесь остаться. Ты помнишь, русский нам говорил, что есть какой-то азюль, и туда можно сдаться, там просить убежище, они дают жить в лагере, кормят...
– Тебя в лагере нарядят в робу и будут кормить кашей каждый день.