Б-11

Свет мигнул еще раз. Макарыч, тем временем, отстегнул от пояса фонарь, и попытался включить его. Фонарь не загорелся.

– Да что б тебя, – выругался Макарыч, и стукнул ребром ладони по корпусу фонаря. Луч вспыхнул – и ударил как раз туда, куда указывала Ира…

* * *

Место боя обнаружил Волосатый, споткнувшись обо что-то массивное и едва не упав. Генка, машинально, осветил то, обо что споткнулся его напарник, и издал такой звук, будто его топором по макушке огрели. Женя взвизгнула, Макс выругался, и только Александр Филиппович остался безмолвен.

– Это еще что за херня? – поинтересовался Макс, обращаясь судя по всему, к Македонскому. Тем временем, Генка с Волосатым внимательно осмотрели лежащее на дороге тело. Вскоре к ним присоединилась и Женя.

– Это выглядит, как человек, нарисованный художником из Шарли Эбдо, – прокомментировал Генка.

– Это… жуть какая-то, – пробормотала Женя. – Как оно вообще может жить?

– Ну, оно, как бы, и не живое, – заметил Генка, осторожно касаясь торчащей вверх конечности существа. Конечность раздваивалась у локтя в противоположных направлениях. По бледной коже стекала зеленоватая слизь.

– Первый раз вижу, – спокойно сказал Македонский. – Может, это чакли нашего Макарыча?

– Не трогал бы ты его, – посоветовал Волосатый. – А вдруг, оно заразное?

– Хорош хохмить! – зло сказал Макс Македонскому. – Вы нас сюда завели…

– Я в перчатках, – сообщил Генка, и отважно коснулся мерзкой лапы существа. Лапа дернулась, из пальцев выдвинулись когти, бессильно царапнув по куртке Генки. Тот, от неожиданности, отпрыгнул; Женя вновь взвизгнула. Волосатый нервно хихикнул.

– Смешно ему, – процедил сквозь зубы Генка, и со злобой пнул тварь берцем. Та перевернулась ничком, и стало видно лицо.

Человеческое. Лицо мужчины средних лет было спокойным, словно он спал… и настолько неестественно выглядело на теле существа, что Женька, вскрикнув, обняла стоявшего рядом Волосатого.

А Македонский с Максом, не обращая внимания на происходящее, продолжали спорить:

– Я говорил тебе, что здесь может быть опасно! – говорил Македонский.

– Опасно?! – переспросил Макс. – Это Вы называете «опасно»? Что это вообще такое?!

– Полагаю, мутант, – спокойно ответил Македонский. – Удивительно, что это существо вообще жизнеспособно, но это реальность, с которой нам придется считаться. Слава Богу, что оружия у нас предостаточно, и…

– Чихать мне на то, сколько у нас оружия! – перебил его Макс. – Экспедиция закончена. Найдем Игоря с Таней, заберем их, заберем ребят с базы, и…

– Не выйдет, – раздался тихий, но твердый голос Тани. – Выходы из-под сейда завалены снегом. А Игорь исчез…

* * *

Под потолком подвала, в переплетении проводов и труб, висело нечто. Ира пронзительно завизжала, Даша от ужаса окаменела. Макарыч, выругавшись, вскинул автомат, но забыл снять его с предохранителя, потому выстрела не последовало.

– Бл… а это еще что такое? – вскрикнул Мишка. Существо, висевшее под потолком, выглядело, как ночной кошмар – распластанное синюшно бледное тело, человеческое лицо, вывернутое на спину, раздвоенные лапы, которыми оно цеплялось за трубы и кабели, тянущиеся вдоль потолка и короткий хвост с шишкой на конце.

– Да какая хрен разница, – прокомментировал Феликс, каким-то чудом сохранивший хладнокровие. Что бы это ни было, сейчас оно будет мертвым…

Та-та-та – Феликс стрелял экономной очередью по три патрона. Замершая соляным столбом, Даша видела, как пули ударили в затылок (или подбородок?) твари. Брызнула кровь – наверно, это все-таки была кровь, хотя она была не красной, а бурой. Существо заревело и спрыгнуло на пол. Феликс перевел ствол вниз и снова выстрелил. Не попал – тварь проворно прыгнула до самого потолка, ухватившись за одну из труб, и Даша заметила, что в коротких «руках», растущих из локтей твари, та держит знакомую круглую коробку.

– Она украла наши алмазы! – забыв о том, что о находке не стоит распространяться, закричала Ира.

– Алмазы? – от удивления Мишка, пришедший в себя, и приготовившийся стрелять, выпустил очередь ниже, чем надо. Макарыч стрелял одиночными – и тоже промахнулся. Повезло, если можно так сказать, Феликсу – он опять выпустил короткую очередь – и опять попал, на сей раз – в хвост. Тварь ответила своеобразно – шип на хвосте внезапно «выстрелил» по Феликсу, но тот, машинально прикрывшись автоматом, отбил атаку. А тварь опять прыгнула на пол, и…

Заговорила!

– Са-абну-я! – голос существа был пронзительно-высоким, визгливым, и вызывал какие-то неприятные ощущения, словно само существование этого голоса было неестественным. – Ай-аттуки!

– Ай-аттуки-ча! – закричала отошедшая от шока Ира. – Ишь ты, да зачем они тебе?

Существо тут же развернуло голову буквально на сто восемьдесят градусов, глядя прямо на Иру и… заулыбалось. Улыбка становилась все шире… Что-то клацнуло, а затем, одновременно, по твари ударили сразу три очереди – стрелял и Мишка, и Феликс, и Макарыч. Пули били по твари, вырывая из ее тела куски плоти, но та, казалось, не обращала на это никакого внимания – ее хвост изогнулся, как у скорпиона, поднявшись над спиной, а широкая улыбка медленно расползаясь, обнажая чудовищную алую воронку наполненного зубами рта.

Макарыч, который как-то успел прикурить – может, еще дол того, как луч фонаря высветил тварь, сплюнул дотлевающую гильзу папиросы, и шагнул вперед, прямо навстречу твари. Совершенно спокойно он сунул в ужасающую пасть ствол Калашникова, одновременно переключаясь на очередь без отсечки, и прижал спусковую скобу до тех пор, пока не опустошил внутрь твари весь рожок. Тварь билась в конвульсиях; отбросив жестянку, она пыталась достать Макарыча лапами, ее хвост молотил ему по плечам, а шип, выстрелив в упор, насквозь пробил Макарычу дельтовидную мышцу плеча, прямо через куртку, и вышел с противоположной стороны. Однако, стрельба оказалась эффективной – тварь завалилась набок, содрогаясь всем телом, ее уродливое туловище изогнулось, затем кожа на брюхе лопнула, и из разрыва потекла неаппетитная бурая масса. Стоявшая позади Макарыча Ира побледнела и стала падать; Даша едва успела ее удержать, потом уж ее подхватил Мишка, а Феликс, подойдя к Макарычу, от души прошелся по тому, что осталось от головы твари прикладом. Тварь еще несколько раз дернулась, и замерла.

– Закурить не найдется? – спросил Феликс. Макарыч сунул руку в карман, и достал из него пачку вполне цивильных сигарет с фильтром.

– Я думал, у вас папиросы, – удивился Феликс.

– Папиросы ты курить не будешь, – ответил Макарыч, – у тебя, с непривычки, может завтрак обратно попроситься от их дыма.

– Он уже просится, – признался Феликс, стараясь не смотреть на то, что они с Макарычем убили. – Кстати, Вы ранены.

– Я знаю, – ответил Макарыч. – Ты в перчатках, надеюсь?