Baba Doca

– Ой, какие они хорошенькие! Мама, знаешь, почему они плачут? Потому что голодные. Накорми их. Баба такой хороший борщ сварила! А воду как они любят! Моряками будут. Хорошенькие, правда, мама? А давай сделаем так: эти двое пусть останутся у нас, а ты скажи журавлю, чтоб принес еще двух сестричек. Хорошо, ма?

Баба Доца с иронией покосилась на Василия и пробурчала: - Ага, он, журавль, только того и ждет.

– 2 -

Девять дней и девять ночей Василий угощал приятелей за ново-рожденных, а на десятый до бабы Доцы дошло известие, что пили пока за одного ребенка, будут пить еще девять дней за второго. Рано утром, едва забрезжил рассвет, она проникла в спальню сына и запричитала:

– Василий! А ну, вставай! Вставай, тебе говорят! Сколько можно спать? Сколько можно пить?

Василий потуже помял подушку и простонал:

– Ма-ма, только-только лег!..

– А чтоб ты не наспался на этом свете! Девять дней пьешь и спишь! Это правда, что еще девять дней будете пить?

– Василий пришел в себя:

– Ну, двое же их - как не пить? Дети, родные дети!..

– Я вам попью, черти безрогие! Вставай, сейчас же вставай и берись за работу! Выпивохи на хороший путь не выведут. Будь умницей, сынок, оставь эту попойку.

Василий поднял голову, сел на кровать, спустил босые ноги:

– Все, мать! Завязали: сегодня напьемся - и баста!

– Ну, хоть так, - согласилась баба Доца, - Пейте, но и думайте. Семья растет, дети начинают побольше есть, скоро продуктов станет не хватать. Надо что-то делать, сынок. Поучись у Ивана Волкова: съездил за рубеж и две легковые машины купил. Одной катается, другой глину людям раз-возит.

Ванчо, который невесть как оказался в дверях, прыснул смехом:

– Ха-а-а! Бабо-бабо-о, кто возит глину легковыми машинами? Глину люди самосвалами возят.

– Э, ты сильно много знаешь!
– фыркнула баба, - Своими глазами видела, как привез глину Мелании Тодоровой. Главное, что пользу от этого имеет, деньги заколачивает. Не то, что твой отец. Слышь, сынок, - ласково заговорила баба Доца, обращаясь к полуспящему Василию, - Говорят, Иван Ников снова собирается в Россию ехать. Посмотри, может, и ты с ним поедешь...

– Что там делать? Комаров кормить? Меня и дома есть кому грызть.

– Комары комарами, но заработать какую-то копейку не помешает. Здесь на твою зарплату детей не прокормишь. Думай, сынок. Очень бы хотелось, чтоб поехал.

Василий задумался. Глубоко и серьезно задумался. А когда баба Доца собралась покинуть спальню и уже была у дверей решительно произнес:

– Мама, где мои штаны?

Баба Доца оглянулась и укоризненно покачала головой:

– Сине-е, сине, тридцать пять лет на свете живешь, сколько можно штаны тебе подавать?

– Еду в Россию! Собирай меня!

– Ну, это другое дело!
– возрадовалась мать, - Если так, согласна и до пятидесяти лет подавать тебе штаны.

– 3 -

Уехал Василий в Россию, оставив в доме жену, мать и четверо детей.

Вся работа по хозяйству свалилась на женские плечи. Керане досталась внутренняя работа - уход за детьми, уборка, стирка и пр., а баба Доца принялась выполнять всю мужскую дворовую работу: кормление скота, буртовка навоза, доение коровы и козы и пр. С темна до темна мыкалась во дворе и в хлеву и никак не могла управиться. Закончит одну работу, будто из-под земли появлялась другая. И на все требовались силы и здоровье. А здоровье у пожилого человека не вечно.

Спустя неделю после отъезда Василия у бабы Доцы разболелось и опухло колено. Начала хромать и приседать на левую ногу, но в больницу не пошла: ни времени не было, ни денег на лекарства. Как-то утром встретила на улице ветеринарного фельдшера Колю Басова, который работал на животноводческой ферме, и взмолилась:

– Коля! Спаси и помилуй, сынок. Посмотри, пожалуйста, бабино колено. Что стряслось, не разберу, но болит и болит. Ударила ли, вывихнула ли, сглазил ли кто-то, но покоя от него нет. И что только не делала: и булыжник от мостовой прикладывала, и через перекресток прыгала, и овечьими катышками парила, ничего не помогло. Одно только спасение - чтоб ты его осмотрел.

– Не могу, бабушка, - попятился Коля.

– Как не можешь? Ты же врач!

– Врач, но ветеринарный. Я скот лечу, а не людей, - пожимал плечами ветфельдшер, - Корову, пожалуйста, могу вылечить ...

– Ты не стесняйся, сынок, - продолжала бабка уговаривать, - Зайдем за ворота, ты посмотришь, какое оно красное стало и пухлое.

– Да не могу я! Не разбираюсь...

– Но в коровах же разбираешься! Колено оно и есть колено - что говя-жье, что человечье. Какая разница? Посмотри и скажи.

– Я вам ясно сказал: не мoгy! Баба Доца укоризненно помотала головой:

– Не можешь. Потому что колено старое. Было бы молодое - двумя руками ухватился бы.

Коля посмеялся, и баба Доца решила еще раз попытаться уговорить его:

– Ну так что, Коля? Что будем делать?

– Идите в больницу, другого выхода нет, - отрезал ветфельдшер. Постоял, убедился, что бабка не отстает, и пошутил: - Есть, конечно, один вариант...

– Какой?

– Народное средство. Намажьте колено красной глиной и завяжите тряпкой от поповской рясы.

– Но...
– растерялась бабка, - за рясой надо в церковь пойти.

– Конечно. За одно и причаститесь. Идите, иначе без ноги останетесь,

– 4 -

Было воскресение, служила церковь. Баба Доца приоделась, попросила прощения у Кераны и пошла. Церковь была полна прихожан, и бабе ничего не оставалось, кроме как влиться в общую массу.

После литургии отец Пантелей начал причащать паству. Подошла очередь и бабе Доце. Она преклонила колени перед попом и, не дождавшись его слов, застрочила: - Грешная я, батюшка. Грехов много, а болячек еще, больше. Все кругом болит, здравого места нет. Но больше всего колено меня мучает. Головы не хватает, чтобы понять, что с ним сталось. Господь ли меня наказал, злой глаз ли его сглазил, но болит безбожно. И что только не делала: и священной водой брызгала, и образ снятого Пантелеймона прикладывала - хоть бы тебе что! Ничего не берет. И за что, Боже такие муки?

– За грехи, раба Божия, за грехи, - уверил священник.

– Э, батюшка! Есть женщины - и не так грешат, а колени целые.

А я, бедная, на сторону и глазом не повела, а какие муки испытываю. Нет, батюшка, здесь что-то не то. Никак нечистая сила замешана. Вот и решила обратиться к вам. Посмотрите своим опытным оком, может, что и получится...

– Молитесь Богу и все пройдет.

– Да молилась уж, сколько можно!
– повысила голос грешница, - Молюсь, но не помогает. И тут одна добрая душа подсказала, что можно вылечиться, если обвязаться куском рясы.