Баба Люба. Вернуть СССР
Шрифт:
— В смысле? — удивился Скороход.
— Ты считаешь, что я из любви к ближним должна взвалить на свою шею двух чужих мне и к тому же проблемных детей?
— Ну, понимаешь, Люба… — начал было Скороход и сдулся.
Опять замолчали. Надолго.
— Ладно, — решительно сказала я, — скажу так: вижу, что у вас затруднение. Сейчас детей некуда забирать, да?
— Да! — хором ответили Скороход и Алла.
— И вы хотите, чтобы я помогла вам с детьми, да?
— Да!
— Но хотите это бесплатно, да?
— Эммм… — заблеял Скороход.
— Любаша… — это уже Алла.
— А ничего, что ты мне
Та потупилась.
— А ничего, что ты крутил любовь на стороне постоянно? И мало того, ещё и отпрысков теперь на меня хочешь скинуть! — упрекнула я Скорохода.
Тот нервно закурил новую сигарету.
— Так вы точно ребята, считаете, что я аж бегом побегу подставлять вам плечо? С чего бы? За всё то хорошее, что вы для меня сделали, да?
Скороход и Алла переглянулись.
— А что именно ты хочешь? — спросил Скороход после паузы.
Вооот. Уже ближе к делу.
— Пожалуй, озвучу, — чинно кивнула я, — а то мы так до утра решать будем.
— Да, озвучь уж, — сказал Скороход.
— И озвучу. — Пожала плечами я и принялась загибать пальцы, — первое. Нужно, чтобы ты написал полный отказ от детей. Не хочу воевать с отделом опеки и попечительства.
— Сделаю! — с явным облегчением сказал Скороход.
— Второе, — пропустила мимо ушей его слова я, — эта квартира. Ты должен переоформить свою часть на меня и детей. Завтра же.
— Как это — переоформить квартиру?! — вскинулся Скороход, — а где я жить буду?
— Да не вопрос, живи тут, — с усмешкой пожала плечами я, — тогда я сейчас же напишу отказ на детей. Живи, Петя.
— Люба!
— Что Люба? Что Люба?! — возмутилась уже я, — ты решил скинуть на меня своих ненормальных проблемных, невоспитанных детей, а где я жить с ними буду — ты не подумал?! На улице?! На вокзале?! Где?! И, кстати, кто дал тебе право давать разрешение от моего имени на то, чтобы дом отца Тамарка продала?! Старика ты тоже на улицу выбросил, да?! Вот так ты к людям, Пётр?! Всех на улицу! Лишь бы тебе было хорошо!
— Успокойся, Люба! — примирительно поднял руки Скороход, — за отца извиняюсь, был в дупель пьян. А эта зараза подсунула. Я и подписал. Не помню, Люба. Может, и не подписал. Говорю же, пьяный был…
— Ладно. Вернёмся к этому жилью, — я с вызовом посмотрела на Скорохода.
— Ладно, я перепишу на тебя свою долю, — вздохнул Скороход, — но с условием, что ты не будешь выписывать отсюда детей.
— Согласна, — кивнула я.
— Всё? — обрадованно спросил Скороход, — Может, тогда обмоем это дело, а, девочки?
— Не всё, — покачала головой я.
— Что ещё? — удивился Скороход.
— А то! — прищурилась я и принялась перечислять дальше, — смотри, сейчас пойдёт реабилитация Ричарда после больницы, нужны ещё костыли покупать, лекарства. Дальше. Анжелика заканчивает девятый класс. Будет выпускной вечер. Нужны деньги на выпускной сдавать, на подарок учителю, на стол, на цветы. А ей же ещё и платье надо. Туфли. У всех девочек будет, а она что, хуже всех? Дальше. Потом ей поступать надо будет. Если не поступит на бюджетное место, придётся на платное. А это опять же деньги. Нужно ещё кормить их. Одевать. Обстирывать, а стиральный порошок нынче не дёшево стоит. Я сейчас
безработная, у меня денег нету. Вот и посуди сам. Нет, Пётр, без денег я на себя такой груз не возьму. Тупо не вытяну. Да и за присмотр обычно нянечкам и гувернанткам зарплата положена. Или ты считаешь, я «Белые розы» в исполнении Анжелики каждый день должна лишь из любви к искусству слушать?— Сколько? — хмуро спросил Скороход.
Я озвучила сумму.
— Сколько-о-о?!! — вытаращился он, — да за такие деньги я их в элитный интернат сдам и буду спокоен!
— Сдай, — развела руками я и встала, — ну что, ребята, раз разговор исчерпан и ни к чему мы не подошли. Я завтра напишу отказ и уеду на село. Вам удачи! Наперёд со свадьбой поздравлять не буду — примета плохая, но в Индии искупайтесь вместо меня разок в океане.
— Спокойной ночи, — я направилась к выходу.
— Люба! Стой! — взвился Скороход, — ну что ты сразу начинаешь?!
— Я не начинаю, — тихо сказала я, — я тебе озвучила сумму. Она тебя не устроила. Что нам ещё обсуждать? И ты обрати внимание, деньги за ремонт и мою зарплату я сюда не плюсовала. Сама уж как-то. Хотя ты сам бы мог мне что-то за работу и подкинуть. В знак благодарности, так сказать…
— Люба!
— Что Люба?! — я начала терять терпение. Вот не перевариваю таких жлобов, которые хотят, чтобы за них всё порешали, причём бесплатно. — На Индию ты деньги найдёшь, а детей наштамповал, так пусть другие на себе тащат. Или дурочка Люба, или уж государство. А сам — в Индию! Мо-ло-дец!
Скороход всё мялся. Мне это, в конце концов, надоело. И я пошла спать. Оставив голубков пить портвейн и планировать свою судьбу.
А наутро, когда мы собирались сперва в ЗАГС, затем в больницу, к Ричарду, Скороход меня сильно удивил:
— Люба, — сказал он и протянул мне бумажку, — вот смотри. Перед ЗАГСом зайдём к нотариусу, оформим всё.
— Нет, Петя, — покачала головой я, — меня так не устраивает. Но бумажку давай сюда, я посмотрю образец и перепишу от себя отказ.
— Подожди, Люба! — не отдал мне бумажку Скороход, — мы тут с Аллой обсудили. Ты права. Так что эту сумму я тебе дам. Только не сразу, а двумя суммами. У меня сейчас столько нет. А на вахте подзаработаю и сразу перешлю.
— Ой ли? — насмешливо сказала я.
— Ты мне не доверяешь?! — вспыхнул Скороход.
Как раз в это время на кухню зашла Анжелика и, напевая уже «Седую ночь», налила в чашку чаю и вышла, демонстративно ни с кем не здороваясь.
Я насмешливо проследила глазами её передвижение:
— Ну вот доказательство моего безграничного доверия теперь бродит по квартире.
Скороход вспыхнул. Алла хихикнула.
— Люба, — хрипло сказал он, — мы же всё равно к нотариусу зайдём. Я там расписку напишу. Так устроит?
— Другое дело, — согласилась я.
И вот стою я сейчас у подъезда и смотрю, как Скороход с Аллой выносят свои вещи из теперь уже только моей квартиры! Точнее это квартира моя и детей, но хозяйка там я. Приличная сумма греет карман. В другом — расписка о деньгах, которые Скороход обязуется вернуть мне за полгода, и отказ от Анжелики и Ричарда.
Кто молодец?
Я молодец!
Старый автомобиль какого-то знакомого Скорохода, чихнув, отъехал. Долгих прощаний не было. Мы с Анжеликой остались одни.