Бабочка на запястье

Я понятия не имею, как именно вылезли подробности с наркотиками. Даниил, нагло развалившись играет в телефон, словно происходящее его совсем не касается.

— Арина Викторовна, вы как классный руководитель проедете в отделение, дождетесь там родных.

— Хорошо — обреченно киваю и подписываю протокол.

В академии ходят слухи, что кто-то приторговывает. Вавилов кандидат номер один, удивления по этому поводу ноль. Старший брат тоже не газоны стрижет, есть от кого опыта набираться.

Мне разрешают ехать на своей машине. Хочется как-то оправдаться перед собой, но аргументов нет. Только факты.

По собственной глупости подвергла риску. Надо было смолчать. Даниил бы рано или поздно сам попался, такие вещи безнаказанно не проходят. Только я бы осталась ни при делах.

Хочется встряхнуться от сумасшедшего ритма, что выдает мое сердце, когда захожу в участок. Там завязывается суматоха всех приемных процедур. Воспринимаю отрешенно, как смертник перед казнью.

Сразу замечаю высокую и контрастирующую с мундирами фигуру Дамира.

Темные джинсы и фактурно объемный свитер, не скрывают его атлетического телосложения.

Движется как ледокол. Спокойно, уверено. В непреодолимо властной манере. Словно, у него все под контролем. На смуглом лице нет и тени беспокойства за брата. Доля раздражения и ничего. На бизнесмена он не похож. Сложно представить, его в деловом костюме. Скучно и на нем бы, это смотрелось слишком безопасно.

Беглым взглядом рассекает помещение. Останавливается на мне и широкими шагами сокращает расстояние.

То, что происходило в моей жизни до — это полянка с цветами. А сейчас я забрела в темный лес. И волк который идет навстречу сожрет не пирожки а меня. Даже не поморщится.

— Ева, что черт возьми, здесь происходит — без вступительной части переходит к делу.

Оглядываюсь по сторонам и невольно наслаждаюсь звуком собственного имени. И у него это выходит особенно, с акцентом. Ловлю и отрекаюсь от того, что мне нравится как он произносит.

— У Даниила нашли порошок в рюкзаке. Сейчас экспертиза, проверяют на принадлежность к наркотикам — задрав голову вверх, смотрю на стоящего впритык Вавилова.

— Почему ты здесь? — ложит руку на талию, почти прижимаясь, когда по узкому коридору ведут задержанных.

— Самая смелая — от его близости не могу собраться с мыслями, отделываюсь шуткой, сосредоточено изучая содержимое сумочки.

Не зря говорят, что глаза не врут. Дамир видимо знаком с этой истиной.

— Твои проделки — криво усмехается и держит за подбородок, когда хочу отвернуться, потому что лжец из меня дерьмовый и врать взглядом я не умею.

— Понятно, не послушалась, значит… Зря Ева, я очень не люблю, когда мне перечат.

Очень странно, что после этой фразы, единственное, о чем я могу думать, как хорошо быть собой и получается человек, с кем можно не притворяться это он.

Вся усталость прошедшей недели наваливается с новой силой. Бредовые ночи, такие же дни в состоянии нереальности.

Теперь еще удерживать хлипкую иллюзию, которую Дамир может разрушить одной фразой. А я стою в полицейском участке и вслушиваюсь, как он произносит Ева. И прикрывает собой, как стеной. А самое невразумительное, что мне все это кажется. Он — источник главной опасности.

Ритм сердца вырабатывает нереальные всплески, даже голова кружится, толкаю его, при явном превосходстве, легко сдается, отходит в сторону, продолжая исследовать мое тело глазами.

Снова забытые покалывания растекаются по коже, не сильно, но я их чувствую и это невозможно неправильно. Только не с ним.

— Это не я положила наркотики. Надо лучше следить за братом… или карманных побольше подкидывать, чтоб не искал подработку — жесткий голос обрывает мою тираду, которую я не закончила, так хочется заорать на весь коридор про попытку изнасилования.

— Белочка, ты бы рот прикрыла, не в том положении. Это — второе предупреждение. Третьего не будет и в следующий раз, меня может не остановить твоя фригидность.

Лед в его глазах, как будто промораживает насквозь, ползет по телу, сковывает.

Очень странное ощущение, я всегда могу распознать энергетику человека, а здесь полярность. То резкий жар и через секунду агрессия, бьющая напором. И золотой середины тут нет. Все выглядит таким натянутым. Как предчувствие, что ничем хорошим, это не кончится.

Под ложечкой сосет, кавардак из мыслей завязывается узлом, стягивая боль в висках.

Когда Даниила выводят из кабинета, даже облегченно и примесью радости воспринимаю его едкий взгляд победителя, в ответ на мой растерянный.

— Забирайте шутника — опер подталкивает Даньку, тот забросив рюкзак на плечо, с насмешкой выкатывает два фака.

Дамир сдержано следит за ним, прокручивая айкос между пальцами.

— Что было в пакете? — спрашивает у полицейского.

— Да если честно мы так и не поняли, прогнали по экспресс тестам, наркоты нет.

— С документами что? — Дамир говорит сухо и без эмоций, они тлеют на глубине его темно- серых глаз, продолжает меня гипнотизировать ими.

— На первый раз замнем, что бы не портить резюме, а дома объясните, что закон не игрушки и так дел хватает, чтобы разбираться со шпаной.

Безучастливо слежу за их беседой. Даниил пользуется тем, что брат отвлекся и просто сваливает. Я, как очнувшись, поворачиваюсь, чтобы рвануть следом.

Дамир одним движением подтягивает к себе и держит, сцепив кисть на моем запястье. Вырываться не могу, лишняя шумиха и внимание. Он этим пользуется. Спокойно заканчивает разговор и ведет за собой по коридору на улицу.

Порыв осеннего ветра бьет в лицо, обдавая мелкой моросью. Вавилов останавливается, и я ловлю себя на мысли, что он меня закрывает от холода.

Стоит прямо передо мной и не дает пронизывающим ледяным струям обжигать щеки и забираться под пальто. Сам он в свитере и вряд ли не чувствует промозглых потоков, проникающих через серые нити. Абсолютно спокоен, даже не вздрагивает, не ежится.

— Ева, не провоцируй. Пока мне не интересны ваши игры с Ариной, а вот если они коснуться… я вас уничтожу… обеих, и поверь труда это не составит. Вся ее такая чистая на первый взгляд жизнь, превратится в ад. Тебя это тоже затронет, я постараюсь — склоняется к уху, я отшатываюсь, ложит ладонь на горло, приподнимая лицо. Кобальт сверкает азартом в противовес словам, и это настораживает сильнее, чем угроза — Хорошо? Будь умничкой и не суйся в клетку к тому, кого ты совсем не знаешь.