Бабочка огня

В общем, сто раз подумаешь перед тем, как ввязаться во все это. Так что, не нужны ему сопровождающие ни за ради красоты, ни за ради дела. Только отвлекать будут.

Илья побарабанил пальцами по стеклу и снова вспомнил свою «дорожную жертву».

– Мышка-норушка... – Усмехнулся он, сам не понимая, почему назвал ее так. Вроде маленькая и худенькая, а ноги длинные и спинка как натянутая струна. Глазищи с поволокой и ресницы будто бархатные... – Э, нет, господин Говоров, куда-то тебя не туда потянуло!

Илья направился в ванную и принял контрастный душ. Отфыркиваясь, быстро обтерся и надел спортивный костюм. Услышав звонок, вздрогнул и посмотрел на себя в зеркало. Затем неслышно подошел к входной двери и включил уличную видеосвязь. Разглядев того, кто стоял за калиткой, удивленно присвистнул.

– Говоришь, гора не идет к Магомету? Очень даже идет...

Глава 22

Илья

– А я думаю, дай зайду! – Василиса Семеновна поправила платок и кокетливо склонила голову к плечу. – А то ведь знаю я вас, мужиков, наобещаете с три короба а потом...

– Что потом? – Улыбнулся Илья и потер предплечья под короткими рукавами футболки. Не месяц май, однако!

– Осталось вон у меня молоко и сметана, – ткнула она пальцем в тележку. – Банкир с семейством на отдых подались, а я и не знала. Сторож сказал. Даже не вышел, в переговорное устройство меня послал, – обиженно добавила женщина.

– Ну и гад! – Сочувственно ответил Илья.

Глаза Василисы Семеновны загорелись.

– Вот и я говорю: неужто нельзя по-человечески? Я со всей душой, понимаешь, а тут... Ну, что, возьмешь молоко, мил человек?

– Ильей меня зовут.

– Илюшенька, значит! – Она заглянула за его плечо, рассматривая дом, и вздохнула.

– Хоромы! Я Гагариных-то знаю. Они у меня летом по два десятка яиц берут на неделю. И молоко, и сметану... Летом у нас тут вообще жизнь, а в остальное время... – Махнув рукой, Василиса Семеновна снова вздохнула. – Я бы к этим-то и не ходила, но жить как-то надо. Пенсия маленькая, сам понимаешь.

– А что же там, – кивнул он в сторону коттеджного поселка, – плохо берут?

– Да берут хорошо, только всю душу вытрясут перед этим. И все, понимаешь норовят втридешева взять. Мол, разрешения на торговлю нет, санэпидемстанция тоже не отметилась. А у меня курятник, знаешь какой?

– Какой?

– С пола есть можно, не отравишься!

Илья не выдержал и хохотнул, представив эту картину.

– И козочки мои, девочки, по дому ходят чистенькие! Вот что ты смеешься?

– Я верю, верю, Василиса Семеновна! Вы, кстати, зайти не желаете? А то я, честно говоря, только что душ принял...

– Ой, – всплеснула руками она. – Если уж и душ принял, то как же женщине отказаться?

– Тогда милости просим! Там я с вами и рассчитаюсь.

Василиса Семеновна втащила тележку и закрыла за собой калитку.

– Вы свое быстроходное средство здесь оставьте, а банки я сразу возьму, – предложил Илья. – Не утащат, наверное?

– Да что ты такое говоришь! Отродясь у нас здесь воров не было.

– Это очень хорошо, но, наверное, скучно, – подмигнул Илья, прижимая к себе холодные банки.

– За весельем это не к нам, тут ты прав! Это к соседям!

– Да что вы говорите? – округлил глаза Илья.

– Ой, да ты никак мне не веришь? Да я тебе такого порасскажу, ни в одном телевизоре не увидишь!

– Что-то я сомневаюсь, – подкинул масла в огонь Илья, старательно скрывая ухмылку.

– Пойдем в дом, – деловито засеменила вперед него женщина… продрогла. Есть у тебя чем погреться?

– А мои объятия вас не устроят?

– Тю, артист! – Захихикала женщина, хитро поглядывая на Илью. – Я тебе завтра яичек принесу. Пяток у меня есть. Летом у меня кур поболее, несутся хорошо, а зимой разве что под заказ.

У порога Василиса Семеновна тщательно вытерла ноги, а когда вошла, огляделась.

– Проходите на кухню. Я сейчас чайник поставлю!

Илья поставил банки и сдернул с вешалки свою куртку. Достал портмоне и обернулся:

– Сколько я вам должен, Василиса Семеновна?

– Литр молока и полкило сметаны. За все триста пятьдесят рубликов.

– Отлично! Вот, пожалуйста!

Он положил перед ней деньги на стол и включил чайник.

– Один, значит, живешь.

– Один.

– А чего так, Илюша?

– Развелся.

– Ну надо же... загулял, что ли? Или... – Василиса Семеновна ахнула. – Или она загуляла?

– Да нет, просто не сошлись характерами.

– Вона как... А я со своим Кузьмичом сорок лет характерами бодалась, пока не помер, – она перекрестилась. – Все нервы мне истрепал, зараза... пожил бы еще чуток, тошно без него. Только вот животиной и спасаюсь. Детки разлетелись, кто куда. Приезжают, конечно, но только летом, когда у внуков каникулы. Тогда уж не до тоски, как сраный веник с утра до вечера ношусь.

– Деньгами помогают вам дети?

– А чего это им мне помогать? Я что, немощная какая? У меня ж хозяйство! И не дай бог, разболеюсь, не дай бог! Может, думаешь, я деньги в кубышку складываю? И складываю, только не себе. Мне самой на том свете ничего не надо будет. А внукам образование нужно. Сейчас разве что бесплатно есть? Вот то-то же.

– А вы в поселке, получается, всех знаете, если давно торгуете? – Илья достал чашки и поставил на стол коробку с чайными пакетиками.

Василиса Семеновна достала один и покрутила его в руках.

– Угостить мне вас нечем, – с сожалением произнес Илья, заглядывая в холодильник. – Я обычно в городе готовое что-нибудь покупаю. Есть колбаса и кефир, вот.

– Колбасу не надо, а кефир доставай. И мука у тебя, случайно, не завалялась?

– У хозяев что-то есть, да.

Илья открыл кухонный шкаф и достал банку с мукой.

– И соду, соду глянь! – Приказала Василиса Семеновна, скидывая полушубок и развязывая платок.

Сода тоже нашлась. Женщина налила кефир в миску и снова села.