Бабочка огня

Вернувшись в кровать, я попробовала уснуть, но тревога уже взбудоражила мой мозг, и как бы я ни пыталась уговорить себя не обращать на происходящее внимания, сон никак не хотел возвращаться. Тогда я снова поднялась и отправилась в детскую, чтобы проверить мальчишек. Они спали. Я поправила одеяла и вновь подошла к окну. Простояв так несколько минут и убедившись, что машины, одна за другой, отъехали от дома, легла рядом с Ваней. Он тут же отреагировал: развернулся ко мне и обнял маленькой ручкой, уткнувшись в мою грудь. От его мерного сопения мое сознание наконец заволокло туманом, а затем оно полностью отключилось.

Разбудил меня Макар: он тряс меня за плечо и, склонившись к уху звал:

– Рита, Рита!

Я не сразу сообразила, что происходит, обхватила его за плечи и вгляделась в него.

– Макарушка, все хорошо?

– Я придумал!

Спустив ноги с кровати, я посмотрела на Ваню. Он еще спал, подняв над головой сжатые кулачки.

– Что ты придумал? – Спросила я шепотом.

– Я буду строить дома!

– Какие дома? – Не сразу сообразила я.

– Разные! Для людей и животных!

– О... – Я тряхнула головой, сбрасывая сонливость, и зевнула. – Круто! Кто это тебя надоумил?

– Я сам придумал!

– Когда успел? Пока спал?

– Нет, ты что! Как же я могу придумывать когда сплю?

– Понимаю, но идея-то откуда-то взялась?

Наверное, не стоило путать мальчика столь заумными вопросами. Судя по нахмуренным бровкам, шестеренки в его голове несколько замедлили ход. Но уже через секунду мальчик просиял:

– Три поросенка построили домики! Я хочу, чтобы у всех домики были хорошими, и тогда волк не сможет никого съесть!

– Логично, – кивнула я. – Отличный план, Макар! Серьезно! Ты молодец!

Я на самом деле так считала, но что бы на это сказал его отец? Об этом я старалась не думать. Макар еще слишком мал, чтобы понимать, что его жизнь и стремления рано или поздно столкнутся с убеждениями и желаниями отца. И ладно, если Кречетов согласится с тем, чтобы сын получил должное образование, самое ужасное то, что Макару вряд ли удастся абстрагироваться от его влияния. И от опасности, которая будет сопровождать этих детей, пока их отец занимается грязными делами.

Проснулся Ваня. Наш день потек по привычному сценарию, который мы писали вместе. Собираясь на утреннюю прогулку, я снова ощутила непонятную тревогу. Сначала почему-то подумала о Таисье: возможно, ее отсутствие нервировало меня? Все же, когда она рядом, мне было спокойнее.

Дмитрий отсутствовал. Я не знала, дома ли Ольга. Ничего, выйдет из коматоза, тогда я услышу и музыку, и приказы, и цоканье каблуков. Однако при мысли о ней на меня вновь накатила странная волна. Я оглядела холл и тут поняла, что не вижу ни ее шубки, ни сумки. Обычно, возвращаясь домой, она просто бросала свои вещи и поднималась к себе. Таисьи нет, значит, некому убирать за ней. Но, возможно, она поднялась к себе одетая, успокоила я себя. Какое мне дело до ее привычек? Работы у меня и так предостаточно.

Я взяла с собой деньги, которые мне дала Таисья на покупку творога, и посматривала в сторону калитки, чтобы не пропустить торговку. Параллельно наблюдала за окнами и будкой охранника. В обычное время в доме охранников не меньше трех – обходят территорию и переговариваются по рации. Я даже слышала, как один из них докладывал о том, что няня с детьми на прогулке. Сегодня у ворот один – крепкий, но довольно суетливый мужчина. Время от времени он выходит из домика охраны, смотрит в нашу сторону и качает головой. Мальчишки бегают друг за другом. Рисунки на асфальте бледнеют под воздействием ночной изморози. Солнца становится больше, но ночи все равно еще холодные.

Я решаю побегать вместе с ребятами, потом черчу квадраты с цифрами и учу их новой игре – «классики». Ване интересно, Макар же отломил ветку и теперь хлестал ею в воздухе до звонкого свиста.

– Пожалуйста, осторожнее, – предупредила я Макара, а когда обернулась увидела, что охранник подходит к калитке.

Сообразив, что пришла та самая женщина, я крикнула:

– Погодите, мне нужно кое-что купить! – И вскинула руку. Охранник кивнул.

Я подбежала к калитке. Мужчина остался рядом.

– Здравствуйте, мне, пожалуйста, творогу. – Я протянула деньги.

Женщина улыбнулась, как мне показалось, немного растерянно, а потом посмотрела на охранника.

– Таисья просила полтора килограмма, – пояснила я.

Женщина откинула покрывало в своей тележке и закопошилась внутри, приподнимая свертки. Затем протянула мне один – тяжелый, холодный и влажный. Забрав у меня деньги, она опять посмотрела на меня, будто хотела что-то сказать.

– Все? – Влез охранник и ухватился за калитку.

– Ой, милый, погодь-ка, сдачу-то... – Пробормотала женщина и полезла в карман.

– Давай быстрее, – отозвался тот. – Не до тебя.

Я удивленно покосилась на него.

– Вот, девонька... – Женщина крепко схватила меня за руку и, просунув деньги, сжала мою ладонь.

– А разве должна быть сдача? – Растерялась я. – Таисья вроде бы ничего не гово...

– А-а-а! – Раздался пронзительный крик Макара.

Прижимая двумя руками пакет, я тут же кинулась к детям. Макар крутился вокруг себя, тряс рукой и подвывал.

– Что, попало тебе? – Я перехватила его запястье и увидела красную полосу на коже мальчика.

– Больно! – Простонал он. – Щиплет!

И тут, вторя брату, зарыдал Ваня.

– Так, орлы, пойдемте чистить перья!

Кое-как сграбастав мальчишек, я потащила их в дом.

– Сейчас руку помоем, и все пройдет, – уговаривала я, стараясь не выронить пакет с творогом.

Наконец парни успокоились, а еще через десять минут и думать забыли о случившемся. Я налила им какао и выдала пачку печенья. Пакет творога вместе со сдачей кинула на рабочий стол, как только мы зашли на кухню. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что купюра оказалась такой же пятисоткой, как я давала женщине. Края ее намокли, но под ней я нашла небольшую записку, которая как раз промокла насквозь. На ней был написан номер телефона, вернее, несколько цифр я смогла прочитать, но часть их расплылась под воздействием конденсата с пакета.

– И... – Я вгляделась в голубеющие кляксы. – Я?

– Я! – Тут же отозвался Ваня. – Я все съел!

– Умница! Вытирай руки и рот, – на автомате подала я ему полотенце. – Ерунда какая-то... Наверное, эта женщина ошиблась.

Конечно, ошиблась, решила я, но выбрасывать листок не стала. Вместе с деньгами забрала к себе и положила на подоконник просушиться. Разглядывая подпись, я вдруг подумала про Илью и, чтобы убедить себя в том, что могу ошибаться, попробовала вспомнить имена, начинающиеся на «И» и заканчивающиеся на «Я». Раскладывая перед мальчиками альбомы для рисования, я мучительно тасовала в голове буквы, но, удивительное дело! – кроме Ильи не смогла вспомнить никаких других мужских имен. Конечно, оставались еще женские, но думать, что номер телефона принадлежал именно ему, было... приятно, хоть и глупо. Ну с чего бы этой женщине делиться телефонами со мной. Разумеется, это случайность. Или все-таки нет?..