Бабочка огня

Мальчишки синхронно кивнули.

– Тогда несите тарелки в раковину, и помчали спатушки!

На кухне была посудомоечная машина, но я не умела ею пользоваться и все забывала спросить об этом Таисью. На самом деле не особо она была мне нужна. Дома я вообще посуду в тазу мыла. Намылишь, а потом остается только сполоснуть. Экономия.

Я уложила детей, а затем спустилась к кабинету Кречетова. Зачем я это сделала, я и сама вряд ли смогла это объяснить. Что-то в его гостях, да в самом взгляде хозяина наводило меня на жуткие мысли. Слова Таисьи о том, что детей могут отправить в интернат или вообще, в другую страну, изводило меня. Разумеется, я не имела никаких прав на мальчиков и не могла повлиять на решение их отца, но все же я должна была знать, что их ждет. Почему-то мне казалось, что речь будет именно о них.

Мне не с кем было поделиться своими переживаниями, разве что... с Ильей. Я даже остановилась, вспугнутая этой мыслью. Ведь только совсем недавно я убеждала себя в том, что между нами ничего не может быть, и вот уже думаю, как бы рассказать ему обо всем, что здесь творится.

На цыпочках я подошла к дверям так близко, что уловила сигаретный запах и голоса. Стараясь даже дышать через раз, я сцепила пальцы перед собой, и вся обратилась в слух.

– А я тебе точно говорю. Информация проверенная. Артурчик та еще мразь. Ссыкотный, но в своем деле хорош. Я тебе как на духу говорю, сам не ожидал, что он в твою сторону пасть разинет... И что к твоей ба... прости, к Ольге полезет, – сказал Дмитрий. Мне показалось, что он сильно взвинчен.

– Ты резину не тяни, что там было? – Кречетов был спокоен.

– Ну, лизались они... к-хм... может, больше ничего и не было...

– Конечно, не было, она ведь потом свои мозги по лобовухе размазала, – язвительно произнес чужой голос.

Услышав имя Артура, я зажала рот. Неужели они сейчас говорят именно про моего... тьфу!... про того Артура, которого я знаю? Но этого просто не может быть! Следующая же фраза не оставила у меня никаких сомнений:

– Птичка в клюве принесла, что между ним и Мелком дружба завязалась. Видели их вместе.

– Какая дружба, мля? Чтобы Мелок с какой-то бордельной шушерой дела вел?

– Тебя послушать, так Сарик – монах! У него, кстати...

Дальше слушать я уже не могла, потому что поняла, о чем они говорят, и даже больше – прекрасно осознала, почему Артур приехал в Ярославль. Но вот почему и зачем он связался с Ольгой Кречетовой? Их видели вместе в ту ночь, когда она погибла. Получается, ее муж подозревает ее в измене? Если так, то, может, все это не из-за меня? Ох, хотела бы я в это верить...

Развернувшись, я стрелой понеслась на свой этаж. Зубы мои стучали, сердце колотилось в горле. Сейчас мне очень, просто очень нужен был кто-то, кому бы я смогла выговориться. Эх, дед Толя...

Встав под холодный душ, я постаралась успокоиться. Я – мелкая сошка, никому до меня нет дела, – уговаривала я себя. Все это идиотское стечение обстоятельств! Из-за таких, как я, не убивают. Никто не знает, что я в доме Кречетова!

Немного успокоившись, но все еще стуча зубами, я натянула чистую футболку, трусы и легла. Не смогла даже заставить себя проверить детей. Закрыв глаза, попыталась уснуть.

Мое сознание то уплывало, то снова возвращалось, но когда скрипнула дверь и раздались шаги, я тут же открыла глаза и села в кровати, натянув на себя одеяло.

Высокая тень медленно приближалась ко мне и наконец встала совсем рядом. В полумраке комнаты я увидела Кречетова.

– Ну, что, Рита, не спится?

Глава 45

Рита

Я поджала ноги и сдвинулась к стене, затравленно вглядываясь в лицо Кречетова. Пусть только попробует что-нибудь сделать! Я просунула левую руку под одеяло, а затем под матрас, пытаясь нащупать спрятанный кухонных нож. В эту минуту я не думала о том, что мне грозит в том случае, если удастся пырнуть мужчину – а у меня не было сомнений, что я сделаю это, стоит ему только кинуться на меня. Другой вопрос, что убить его вряд ли получится, да и убийцей становиться я не хотела, иначе бы поступила так еще в квартире Артура. Но сейчас у меня не оставалось другого способа защититься. Уходить следовало еще тогда, когда была возможность...

Нет, если я все-таки решусь ударить, то нужно сделать это правильно, чтобы наверняка! Как в детстве, во время игры в ножички. Вот доска, на ней обведенный углем круг, надо попасть в середину. Просто замахнуться и...

– И мне не спится, – хрипло продолжил Кречетов.

Мои влажные пальцы скользили по ткани, а внутри нарастала паника.

– Я ведь сразу понял, что с тобой что-то не так, Рита. И повторюсь, мне нравится то, что я вижу. Скажи мне кто-нибудь, что какая-то мелкая девчонка сможет меня удивить, ни за что бы не поверил...

Его голос был спокоен – ни тени волнения или эмоций, и это еще сильнее давило на меня.

– Я же все вижу, Рита. Все, понимаешь?

Я сглотнула, только сейчас сообразив, о чем он говорит. Если я думала о камерах вокруг дома, то не могла ведь не озаботиться камерами внутри? Значит, он видел меня каждый раз, когда я подслушивала и подглядывала под дверью его кабинета, знал, о чем мы говорили с Таисьей. Но ни о чем особенном мы с ней не говорили, слава Богу, а в мою голову он залезть не может, как бы ни хотел.

Стоп... Нож... Он мог видеть, как я забрала его с собой! И теперь...

У меня взмокли виски и спина. Господи, это же надо быть такой наивной дурой!

– Ты не сказала мне правду, Рита. А я очень не люблю, когда мне врут.

Я сдавленно усмехнулась. Кто бы говорил! Да его собственная жена водила за нос!

– Что ты делала у моего кабинета, Рита? На кого ты работаешь?! – Внезапно повысил он голос.

– Вы разбудите детей! – Прошипела я. – Работаю я на вас. А у кабинета была только по одной причине! – Лгать было бессмысленно, но и говорить всей правды я не собиралась. – Я боюсь, что вы отправите мальчиков в интернат, и тогда я лишусь работы.

Кречетов хмыкнул и сел на край кровати. Я сдвинулась еще больше, практически вжавшись в стену.

– Хочешь и дальше заботиться о них? – Его рука тяжело опустилась на мое колено.

Я замерла, застигнутая врасплох его словами, будто мышь. Нет, любое предложение Кречетова имело подтекст, и не замечать этого было глупо. Я не знала, что ему ответить. Он предлагал мне сделку, и это было так очевидно, что хотелось взвыть.

– Не надо меня бояться, Рита, – он тихо рассмеялся. – Я ведь обещал тебе, что не трону тебя, пока ты сама не захочешь.

– Михаил Айвазович, – наконец выдавила я из себя, – сейчас уже поздно. Идите к себе. Вы в праве решать свои семейные проблемы так, как считаете нужным. Я не могу повлиять на ваше решение.

Слова дались мне с трудом, и глубоко внутри сердце мое разрывалось на части. Но предложить иного я не могла.

– Я хочу, чтобы ты увидела, от чего отказываешься, – его пальцы сжались на моем колене, словно тиски. – Подумай, Рита, хорошенько подумай над моим предложением.

Наконец он встал. Кровать скрипнула, а я медленно выдохнула.