Бабочка огня
Шрифт:
Больше всего я боялась повторить ее судьбу, потому что видела, к чему все это приводит. Я мечтала о том, что когда-нибудь вырвусь из этого места и обрету настоящее счастье. Но путь к нему оказался столь извилистым, что в какой-то момент я решила, что все это не про меня. Жизнь – суровая тетка, но я ее не боялась ни тогда, ни сейчас. Мне есть что вспомнить – и хорошее, и плохое...
Солоники, четыре года назад
До отеля-ресторана «Горный» я обычно доходила минут за сорок. Но сегодня мне потребовалось гораздо больше времени, а все потому, что на пляже расположилась компания Вовки Чалого. Я спряталась в кустах акации и несколько минут наблюдала за ними в надежде, что они скоро уйдут, но потом заметила бутылки и банки
Если бы они заметили меня, то не дали бы уйти. Чалый уже давно положил на меня глаз и только ждал удобного случая, чтобы подкатить. Я терпеть его не могла, да и был ли хоть один нормальный человек, кто мог бы без брезгливости находиться с ним рядом? Его даже родная мать ненавидела. Он несколько раз сидел еще по малолетке, потом за драку, а теперь вот вышел.
Был вечер, на опустевший пляж накатывали шумливые волны, воздух пах водорослями, солью и жасмином.
Переступая с ноги на ногу, я еще некоторое время слушала пьяный гогот, но затем поднялась обратно. Самая удобная дорога до отеля пролегала через пляж, и мне пришлось перейти через железнодорожные пути, чтобы добраться до него. В «Горный» мне нужно было попасть во что бы то ни стало. Там работала тетя Галя, которой я помогала выносить сумки с объедками для ее свиней и продукты, которыми она делилась со мной. А еще она давала мне спиртное. Все, что появлялось у нас в доме, тут же сжиралось пьяной компанией, а без выпивки меня не пускали в дом. Ночевать на улице я не могла. И не потому, что боялась или мерзла, нет, из-за сестренки. Ей было восемь, мне почти шестнадцать. Я боялась, что кто-нибудь из собутыльников матери причинит ей вред. Да много чего я боялась, на самом деле. Обо всем и не расскажешь сразу. Сама-то я уже оказывалась в таких ситуациях и даже однажды разбила голову одному прыткому, что попытался завалить меня в моей маленькой конуре практически на глазах у матушки. Ничего, отбилась. Кровищи было – море! Я распорола ему кожу на лбу. Можно сказать, скальп сняла. Тогда мы с Танькой ночевали в сарае, благо на улице была теплая осень.
Сейчас Танька сидела у своей школьной подружки. Мне нужно было успеть забрать ее до десяти, чтобы лишний раз не раздражать родителей подруги. Я, конечно, старалась, чтобы сеструха выглядела прилично: мыла ей волосы, они у нее светлые и длинные, плела ей косы и зашивала одежду. Шампунь нам тоже тетя Галя давала, в маленьких пузырьках, которые оставались после гостей. Не все же пользуются отельными «гостинцами». Мылом наши с Танюшкой волосы не промоешь, уродились же с гривами, а стричь не хочется, жалко. Главное, вшей не подцепить. Когда мы оставались одни, а матушка сваливала с кавалерами на пляж или в кафе, я мыла полы. Вот и сегодня, когда она ушла с компанией, я понеслась, как горный сайгак, в отель «Горный», чтобы потом поужинать и почитать с Танюхой библиотечного «Гарри Поттера».
Охрана меня уже знала и встречала с улыбочками. Напрягали, конечно, их прибауточки, сальные взгляды и шаловливые ручонки, но я старалась сдерживаться и отшучиваться, хотя меня просто мутило от всего этого.
Такая жизнь, Рита, говорила я себе каждый раз, никуда не денешься. Хочешь жить, умей вертеться. Вот и вертелась, уворачивалась как умела. Для них я племянница тети Гали – святой женщины и матери Таисьи.
Уверена, хозяйка уже расспрашивала ее обо мне. Но что она могла рассказать, кроме того, что знала? С того момента, как Таисья уехала учиться в кулинарное училище, мы не общались. Найти ее мне помогла тетя Галя – единственный человек, к которому я могла обратиться в трудную минуту.
Таисья была старше меня на пять лет и теперь жила в небольшой квартире на окраине Ярославля. Квартира, как я поняла, раньше принадлежала кому-то из их родственников и досталась им по наследству. Денег у меня почти не осталось, так что вопрос с работой встал очень остро. Не знаю, сколько я продержусь в этом доме, но надеюсь, что справлюсь.
Все, что произошло за эти годы после того, вполне обычного дня, четыре года назад, видятся мне словно сквозь туман.
Почему я все время вспоминаю именно тот день? Наверное, потому что именно он оказался каким-то особенным, светлым, что ли, в череде других. Тот случай заставил меня поверить, что я не совсем
пропащий человек, и где-то на небесах, возможно, для меня уготовано что-то хорошее. И для Таньки тоже...Глава 4
Рита
Солоники, четыре года назад
Я юркнула в дальнюю аллею, чтобы ненароком не столкнуться с отдыхающими или с персоналом. С охраной у тети Гали свои отношения, я в них не лезу и стараюсь лишний раз не светиться, чтобы не создавать ей проблем.
Обошла здание, стараясь не обращать внимания на музыку и смех. Он доносился с балкона, куда несколько молодых мужчин вышли покурить. Гладкие, сытые, пьяные – они вызвали у меня лишь раздражение. Я никого не винила в том, что находилась с ними по разные стороны «баррикад». Они – гости, отдыхающие, а я местный планктон.
Мать как-то сказала, что с моей внешностью я могла бы найти себе мужика поприличнее и свалить подальше. В Москву или в какой-нибудь другой большой город. Жила бы себе припеваючи и в ус не дула. Типа паспорт есть, значит, взрослая. Что я могла ей ответить, да и был ли смысл что-то объяснять? Ничему человека жизнь не учит, но советы раздавать – это всегда пожалуйста. Особенно, когда поддаст хорошенько. Прям так я ей Таньку и оставила, ага! Танька тихая, что мышонок. А вокруг голодные коты, ядрена кочерыжка!
– Эй, красавица! – окликнули меня с балкона, когда я шагала в направлении служебного входа.
По инерции подняла глаза. Отвечать я не собиралась. Тухлый номер, потом не отвяжешься.
– Вы здесь отдыхаете? – не унимается какой-то столичный перец в светлой рубашке с закатанными рукавами. В одной руке у него был бокал, а во второй сигара.
Конечно, отдыхаю, разве не видно? На мне шитый-перешитый застиранный сарафан и рваные растоптанные кеды без шнурков. Впрочем, уже достаточно стемнело, а я сторонюсь света, льющегося сверху из круглых плафонов. Мне и осталось-то пройти всего с десяток метров. Но я могу разглядеть его даже в темноте. Зрение у меня как у кошки.
Ой, сразу дед Толя вспомнился! Это он меня Кошкой называл. За невысокий рост, за гибкость, зеленые глаза и привычку чуть что – выставлять когти. Дед у меня был что надо. В свое время отсидел червонец, но дело было мутное, спекулятивное. Сейчас за это не сажают, сейчас этим живут. Если бы дед Толя был жив, глядишь, мать моя и не съехала бы с катушек окончательно... А меня он любил, говорил: лучше одно око да свое, а не чужих два. У нас с Танькой его отчество, хоть на это у матери ума хватило. Куда как приятнее носить его фамилию, чем непонятно кого. Ну, может, и понятно, я, например, знаю, что моего так называемого папашу звали Димой, но ровным счетом ничего к нему не чувствую. То ли дело – дед! Благодаря ему, у нас есть дом и, смешно сказать, хоть какое-то уважение. Иначе бы совсем худо было. Впрочем, куда уж хуже.
Эх, дедуля, знал бы ты, каково нам нынче живется...
В общем, успела я того парня на балконе рассмотреть. Симпатичный, взрослый. Мне тогда любой старше восемнадцати мужиком казался. А на мужиков у меня к тому времени сформировалась стойкая аллергия, каким бы симпатичным он ни был. Так что... Адьос, амиго!
– С кем это ты тут любезничаешь? – подошел к нему другой, но его я уже разглядывать не стала, вошла в служебку и, перепрыгивая через ступеньки, понеслась на кухню мимо сложенных к утренней машине огромных тюков с бельем. О симпатичном молодом мужике в светлой рубашке я в ту же минуту и думать забыла.
На кухню, само собой, даже не сунулась. Помаячила в дверях, чтобы тетя Галя меня заметила. Работала она главным поваром, была женщиной крупной, с толстым лоснящимся лицом, выкрашенными хной огненными короткими волосами и крепкими нервами. Чтобы руководить кухней и другими поварами, иметь параллельный доход и при этом не испортить отношения с начальством, следовало обладать колоссальной выдержкой и характером. Тетя Галя именно такая: пробивная, как танк, и хитрая, как старая лиса.
Я стояла и смотрела на то, как молодые официантки вбегают с пустыми, а выходят с полными подносами, вихляя обтянутыми юбочками задницами и выпячивая грудь. Была у меня мысль устроиться сюда, тоже официанткой, но тетя Галя же и отговорила. Мол, не услежу за тобой, а потом отвечай. Так-то она права, к тому же в курсе про ту историю со снятым скальпом.