Бабочка с золотыми крыльями

– Да я и не обижаюсь.

– Слушай, а пойдем ко мне! Продавцом.

И Флягина рассказала, что открыла свой маленький бизнес и теперь торгует дешевыми яркими тряпками, которые возит из Китая. Все сама: и за прилавком стоит, и сумки таскает, и документацию ведет, и с конкурентами лается, и к чиновникам подлизывается да взятки сует.

– Фигаро тут, Фигаро там, – ухмыльнулась она. – Спать некогда, есть некогда, личной жизни никакой. Ну, сама понимаешь, не десять у меня рук. Взяла вот одну девушку, так она… В общем, не смогла.

– Думаете, я смогу? Я ведь никогда ничего не продавала, – растерялась Ася.

– Не страшно. Научишься, какие твои годы! Я тебе хорошо платить буду. Оклад плюс проценты от проданного. Даже если день будет пустой, в накладе не останешься. Соглашайся, Настя. Чувствую, что мы с тобой поладим. Ну, чего молчишь? А-а, понятно. Считаешь это низменным занятием.

– Ну почему же…

– Считаешь, знаю. Я раньше тоже так считала. А потом убедилась, что все это чушь. Это раньше было – спекулянты. А теперь бизнесмены. Цвет нации! Знаешь, кто торгует на соседнем с моим лотке? Ни за что не догадаешься! Врач ухо-горло-нос. А напротив – доктор географических наук. Доктора наук, они тоже кушать хотят. Вот так, Анастасия Сергевна. Кстати, ты можешь и не увольняться сразу из школы. Попробуй по выходным дням поработай. Ну, так что скажешь?

Совсем растерявшись, Ася забормотала:

– Знаете, Инна Степановна, мне нужно подумать. С мужем посоветоваться.

– Ладно, думай, советуйся с мужем, свекровью, свекром, тетей и прочими родственниками. Только не слишком затягивай с этим делом. Запиши мой телефончик. Если не надумаешь, все равно позвони.

Глава 10

– Даже и не думай! – всполошилась Зоя Ивановна, когда Ася поведала ей о предложении Флягиной. – В нашей семье никогда торгашей не было. И не работа это, а мука одна. А если деньги нужны, так я вам дам.

Но молодая женщина знала, что давать бабушке Зое особенно нечего: все ее скудные доходы, пожираемые непрекращающейся инфляцией, уходили на лекарства и хорошие продукты для деда, таявшего прямо на глазах.

Зато Татьяна Павловна и Олег эту идею восприняли с воодушевлением. Свекровь не считала торговлю занятием зазорным, она и сама летом по субботам посиживала на маленьком складном стульчике перед пластиковым ведерком с дачными дарами, лениво перебранивалась с конкурентками, такими же тетками, таскавшими на рынок продукты своей активной трудовой деятельности. Олег и вовсе весело сказал, обхватив жену за плечи:

– Правильно, Настена, давай трудись на благо семьи. Нечего нервы в школе трепать, тем более задарма. Я вот тоже работу ищу. Может, что-то и обломится.

Океанов и в самом деле в последнее время стал приходить домой гораздо позже обычного, иногда он и по субботам пропадал где-то до самого вечера, а на все вопросы жены отвечал неохотно и хмуро: «Ищу работу. Пока ничего подходящего не нашел».

На следующий же день Ася позвонила Флягиной.

– Вот и отлично, – обрадовалась та.

Сначала Ася работала у Флягиной только по воскресеньям и средам, в свой библиотечный день, когда по расписанию уроков у нее не было и полагалось сидеть за книгами и расширять свой образовательный уровень, но потом все же из школы ушла. Торговля шла бойко – у Инны было отличное чутье на те товары, которые пользовались повышенным спросом у покупателей, – и каждый вечер молодая женщина без проволочек получала свои кровно заработанные. Зимой, правда, было тяжело, и Ася частенько с нежностью и тоской вспоминала теплую учительскую и чаепития, которыми отмечались дни рождения коллег. Даже склоки, время от времени вспыхивавшие в их почти на сто процентов женском коллективе, теперь казались просто милыми забавами.

Алешу из садика забирала Татьяна Павловна. Она же наливала невестке в тарелку горячий суп, когда та приезжала домой, замерзшая и усталая. При этом она как-то странно на нее посматривала и даже пару раз порывалась что-то сказать, но тут же, словно испугавшись, обрывала себя. Ася, мечтавшая только об отдыхе и покое, ничего не замечала.

Потом они с Алешей играли, читали книжки, делились друг с другом впечатлениями, полученными за день. Затем Ася укладывала сына спать, вяло перебрасывалась несколькими фразами с Олегом, вернувшимся поздно с затянувшихся поисков работы, после чего умывалась и как убитая валилась на постель. И почти сразу же засыпала. В последнее время Океанов редко обращался к ней за своей порцией супружеских ласк, но Асю это нисколько не огорчало, напротив, даже радовало. Эта сторона их жизни с самого начала казалась ей малосимпатичной. Она уже давно не сравнивала мужа с тем… другим, однако иногда ловила себя на мысли, что влажные океановские поцелуи и толстые его пальцы, жадно шарящие по ее телу, не доставляют ей никакого удовольствия. Впрочем, и все остальные составляющие их совместного бытия тоже не казались приятными, однако множество проблем, свалившихся на нее, не давали времени для раздумий по этому поводу.

Дни, наполненные заботами, летели незаметно, не оставляя в памяти никакого мало-мальски значительного, отчетливого следа. Не считать же значительным событием кражу с прилавка поддельных адидасов. Или фальшивую купюру, которую кто-то из покупателей однажды Асе подсунул. Она, конечно, поплакала немного, но потом выкинула это из головы. Если постоянно расстраиваться – никаких нервов не напасешься. Не был значительным событием и устроенный Инной Степановной и ее бой-френдом – челноком, возившим из Турции шубы, дружественно-семейный пикник на берегу реки Ушайки, куда Ася взяла Олега и Алешу.

А потом события, плохие и хорошие, посыпались, как гречка из дырявого мешка.

В девяносто третьем умер дед, у которого случился третий инфаркт. На кладбище Ася плакала, жалея старика, всегда хорошо относившегося и к ней, и к Алеше. Океанов, с любопытством разглядывавший чужие надгробия, попытался утешить жену бодрой тирадой: «Да ладно, Настюха, не плачь, почти шестьдесят шесть годков прожил твой дедок, это при средней-то продолжительности жизни. Я уж точно столько не протяну». А про себя подумал, что проку им от деда все равно не было, так что и жалеть о нем нечего.

Спустя два месяца после похорон деда Олег наконец нашел работу. Однажды он пришел домой веселый, румяный, пахнущий дешевым польским коньяком «Наполеон» и громко объявил:

– Все, Настена, можешь послать на фиг свою эксплуататоршу! Я теперь замначальника! В одной крутой фирме!

По такому поводу свекровь закатила праздничный ужин с жареной курицей и весь вечер приставала к сыну с расспросами. Что за фирма, чем занимается, добрый ли начальник, каковы Олеговы обязанности и какой оклад положили? Олег, довольный произведенным эффектом, тем не менее отвечал неохотно. Рассказал только, что контора занимается продажей леса и что начальник нормальный, а оклад обещали приличный. Асю это удивило: обычно словоохотливый и даже хвастливый, на этот раз Океанов почему-то скрытничал. Впрочем, сильно над поведением мужа она не задумывалась, решив, что поступает он абсолютно правильно. Мало ли что может случиться? Взяли, как водится, с испытательным сроком, и неизвестно, чем дело закончится. Расхвастается он сейчас, обнадежит высокими заработками жену и мать, а потом не сработается с начальником. И выставят его за ворота, к их глубокому разочарованию.

Уходить от Флягиной Ася пока не собиралась, хотя работа эта очень тяготила ее. Шутка ли – в любую, даже самую гадкую погоду на улице стоять! Конечно, в сильные морозы Инна Степановна лавочку прикрывала, все равно в такие дни покупателей на рынок можно было заманить разве что бесплатной раздачей колбасы или спиртных напитков. Но и в небольшие морозы было несладко, и Асе, несмотря на валенки и огромную дубленку, презентованную доброй работодательницей, иногда казалось, что внутри у нее все превращается в лед, который потихоньку начинает позвякивать, стоит ей сделать резкое движение. Впрочем, и в более комфортную для тела погоду торговля в металлической ракушке, которая промерзает зимой и сильно нагревается летом, – удовольствие ниже среднего.