Бабочка во времени. Новое прошлое

— Потому что мои люди были рядом в момент его смерти, а затем осмотрели тело, — наконец сказал Дима.

— И причину, по которой они там были, ты, разумеется, мне не назовешь. — Во внимательном взгляде Петра Аркадьевича не было подозрения. Лишь любопытство, которое он хотел утолить.

— Мои люди повсюду, в каждой тени. Поэтому их и называют «Теневым отрядом». Такая уж у них задача: прятаться в тени и все видеть, — невинно произнес Дима.

— Конечно, — снисходительно кивнул Столыпин, любопытство которого, кажется, было немного утолено.

По выражению лица премьер-министра Дима понимал, что тот его подозревает, однако еще Дима понимал, что Столыпин его не выдаст, ибо смерть Распутина сыграла ему на руку.

— А теперь ты все же прочти письмо. Оно весьма любопытного содержания, — добавил Петр Аркадьевич.

Дима послушно принялся читать письмо, и с каждой строчкой его глаза расширялись все больше. Дойдя до конца, он ошарашено взглянул на Столыпина.

— Император видел его? — севшим от волнения голосом спросил Дима.

Столыпин качнул головой. Дима облегченно вздохнул.

— Но видела императрица, не забывай об этом, — напомнил Петр Аркадьевич. — Я украл это письмо с ее стола — благо, его принесли в момент, когда мы с ее величеством вели беседу касательно наследника. Император сейчас в Москве, но я полагаю, что Александра Федоровна уже села за письмо, в котором сообщит ему, что ты пытался убить несчастного старца, да еще и соблазнил их дочь.

Дима слушал Столыпина в пол-уха. Он не понимал, как кто-то мог узнать о его причастности к смерти Распутина и отношениях с Татьяной. Он всегда был осторожен, никто посторонний не мог ничего знать. Кто-то из теней предатель? Но кто? Что именно он упустил, увлекшись тайным романом с царской дочерью?

— Что будешь делать? — спросил Петр Аркадьевич. — Времени у тебя мало. Как только император получит известия, он сразу же вернется в столицу и пошлет за тобой.

— В первую очередь надо доказать, что письмо липовое. Образцы настоящего почерка Распутина сохранились? — Дима задумчиво посмотрел на витиеватые строчки, старательно выведенные на бумаге.

— Думаю, да. Его письма императрице, которые, разумеется, хранятся у нее.

Дима скривился.

— Проще сходить к его семье.

— Тебе сейчас лучше залечь на дно, — посоветовал Столыпин. — Кто знает, на что способна императрица в гневе в отсутствие государя.

— Пошлю теней, — кивнул Дима, соглашаясь с премьер-министром. — А еще отправлю нескольких человек по адресу, откуда пришло письмо. Какой он, кстати?

— Село Покровское

— Место его рождения?

— Да.

— Далековато. — Смяв лист бумаги в кулаке, Дима демонстративно швырнул его в сторону.

— Все же я думаю, что человек, который все это замыслил, находится здесь, в столице, — поделился своей мыслью Петр Аркадьевич.

— Вполне вероятно. Только как нам его поймать? Ни одной зацепки нет…

Петр Аркадьевич, кряхтя, поднял смятое письмо, и Диме стало неловко за то, что он в порыве швырнул его на пол. Расправив письмо, Столыпин сказал:

— У меня в Тобольской губернии есть старый знакомый. Возможно, он сможет нам помочь…

— Чем же? — скептически хмыкнул Дима.

— Он раньше служил на земской почте.

Весь скепсис разом сошел с Димы. Он посмотрел на Столыпина уже другими глазами, видя в премьер-министре возможно единственный шанс на свое оправдание.

— И все же мне очень интересно, почему именно тебя этот Лжераспутин обвиняет в покушении на себя, — теребя усы, пробормотал Петр Аркадьевич.

Дима насторожился, ожидая, что Столыпин снова начнет расспрашивать его касательно его причастности к смерти Распутина. Однако ничего подобного не последовало. Закончив теребить внушительные усы, Столыпин произнес:

— Кем бы ни был автор письма, он явно имеет на тебя зуб. Обрушил сразу два страшных обвинения: покушение на друга царской семьи и тайную связь с великой княжной Татьяной Николаевной.

Дима ждал, когда Столыпин заговорит о Татьяне. Оправдываться он не собирался, поэтому сразу же сказал:

— Насчет последнего он не ошибся.

— Да уж, знаю, — усмехнулся Столыпин. По-доброму.

— Знаете? — Дима чуть не подпрыгнул на месте. — Но откуда?

— Да только слепой не заметит, как вы друг на друга смотрите!

— Черт, — выругался Дима, нервно сжимая и разжимая кулаки. А ведь он наивно полагал, что хорошо скрывает свои чувства.

Петр Аркадьевич встал и, подойдя к Диме, положил ладонь ему на плечо. Жест этот был настолько отеческим, что Дима замер, вспомнив своего родителя, который точно так же поддерживал его в нелегких ситуациях.

— Разберемся во всем, не переживай, — ласково пробормотал Петр Аркадьевич. — Разве могу я бросить в беде юношу, который спас мне жизнь?

У письменного стола, за котором с насупленным видом сидел Николай II, стояла Александра Федоровна и что-то тихо говорил мужу. Заметив Диму, она резко оборвала разговор и посмотрела на вошедшего так, будто он расстрелял всю ее семью.

— Почему он еще не арестован?! — взвизгнула императрица, махнув рукой в сторону Димы.

— Потому что еще ничего не ясно, — ответил император.

— Как это не ясно?! В письме все ясно! Он покушался на Григория и посмел завести тайную связь с нашей дочерью!

— Дорогая, выйди, пожалуйста, — тихо произнес Николай, с мольбой взглянув на жену.

На миг императрица потеряла дар речи. Хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, она возмущенно смотрела то на мужа, то на Диму.

— Пожалуйста, — повторил император с нажимом.

Александра Федоровна поджала губы и, вздернув подбородок, медленно вышла из кабинета. С ее уходом враждебность заметно снизилась, и Дима позволил себе немного расслабится — совсем чуть-чуть.

Император устало потер переносицу и встал из-за стола.

— Петр Аркадьевич предоставил мне доказательства твоей невиновности в отношении всего, что связано с Распутиным, — произнес Николай, обогнув стол и усевшись в кресло у окон.

Жестом он пригласил Диму сесть напротив него.

— Что будет с настоящим виновником? — осторожно спросил Дима, садясь в кресло рядом с императором.

— Суд, а затем приговор, — ответил Николай. — Никому не избежать наказания за свою вину.

Последняя фраза Диме не понравилась, как и взгляд императора, которым тот его удостоил. Казалось, что и сам Дима тоже не избежит наказания за связь с Татьяной.