Бабочка

Следующим был негр среднего возраста. Подал паспорт. Вопрос таможенника:

– По-русски говорите? Нет? А зачем нам такие нужны? Ладно, научишься. Что? И учиться не будешь? А как же ты работать собираешься? Что? И работать не будешь? Так не пойдёт. У нас все работают. Что? В Америке можно было не работать? Ну, так и иди в свою Америку. Что? Рис надоело сажать? Знаешь, парень, иди ка ты сажай рис, потому, что у нас за тунеядство ссылают к японцам. А они умеют к труду приучать. Всё, будь здоров и не кашляй.

* * *

Карл Густав Маннергейм проснулся. Первое, что он увидел, это зелёные, тёплые материнские глаза врача Ольги. Только он собрался спросить, что с ним такое, что врач рядом, как Мезина скомандовала:

– Так, товарищ генерал, я отвернусь, а Вы в ванную комнату. Приводите себя в порядок и только после этого мы будем разговаривать.
– Густав кивнул, она оборотилась, и он пошёл в санузел. Ещё по пути Маннергейм никак не мог понять, что с ним? Самое главное это то, что ничего не болело. А взглянув на себя в зеркало, он еле удержался от истерического вопля. Из зеркала на него смотрел молодой человек. Лет, примерно, тридцати пяти, не больше. Быстро приняв душ и мечтая о том, что сейчас он будет говорить, надел пижаму и выскочил из ванной комнаты.

Один взгляд на Ольгу, румяную, смущённую, с опущенными вниз пышными ресницами и Карл Густав Маннергейм упал на колени:

– Моя волшебница! Я не смел даже мечтать о таком чуде, но Вы чудотворница! Вы вернули мне мою мечту и теперь перед Богом и всем, кто есть рядом, я прошу Вашей руки! Ольга Дмитриевна, будьте моей женой!
– В приоткрытую дверь кто-то быстро заглянул и, так же быстро убежал.

– Густав Карлович, - запинаясь, начала Ольга, - Понимаете, я уже была замужем и ничего хорошего оттуда не вынесла. Поэтому, я, право...
– Маннергейм вскочил на ноги:

– Покажите мне этого подонка, я оторву ему голову, клянусь моей честью!

– Густав, не надо, умоляю Вас! Я буду Вашей женой! Только как мы будем жить в разных временах?

– Ольга, - нежно произнёс помолодевший генерал, - у нас с Вами есть только одно время - это. В нём мы и будем жить.
– Мезина глубоко вздохнула:

– Как скажешь, милый.
– И они слились в долгом, сладком поцелуе.

* * *

Сталин и Шенкерман сидели в 'кофейном углу' и пили кофе и курили. Молчаливое наслаждение продолжалось уже около получаса, когда Шенкерман вдруг спросил:

– Иосиф Виссарионович, ну а Вы-то когда на омоложение? А то я уже начинаю подумывать, но как раньше начальника не годится, верно?

– Игорь, не будь дураком, - сказал Сталин, прихлёбывая кофе, - Ну посуди сам, как может человек, который является символом, как ты говоришь?
– Империи, и вдруг, ни с того, ни с сего помолодеть лет на тридцать? Нет, родной, меня и дети не поймут. Яков уже полком командует, а ему в морду тыкать будут - твой отец младше тебя, ха, смешно. Ведь смешно, как считаешь?

– Мне не смешно абсолютно, дрогой Отец нации. Именно потому, что ты являешься символом новой Империи, Советской Империи. А возраст у тебя, родной ты наш человек, мягко говоря, опасный, работа у тебя тяжёлая. И если вдруг, случится что-то с товарищем Сталиным, то советский человек нам этого не простит!
– Вождь долго ходил, попыхивая трубочкой. А затем тяжко вздохнул:

– Самое интересное, что я не вижу изъянов в Вашей логике, товарищ советник. Как видно точно, придётся лечь под лекарственную систему. Тем более, что почти всё политбюро прошло процедуру и теперь, из-за угла тыкать пальцами будут - вон, мол, старикан пошёл, умным, наверное, себя считает...

* * *

Пока Сталин проходил медицинские процедуры, как говориться, без отрыва от производства, Игорь решил съездить к своим сводным братьям, для которых приготовил немного неожиданные подарки. Как всегда, к Роману попасть проблем не составило. Он постоянно прятался от семьи на своей второй квартире, которую превратил в музыкальную студию.

Братья обнялись. Всё по старинке, ну как ты, а как ты, как семья? Старший полез в холодильник, за бутылочкой, а Игорь поставил на стол картонную коробку:

– Вот, Роман Францевич, тебе от нашего небольшого коллектива небольшой подарок.
– Ромка с детских лет любил подарки:

– А что там, - загорелись глаза у братишки.

– Открой, да посмотри, - немного небрежно ответил Игорь. Роман, слегка дрожа от нетерпения, ножом взрезал клейкую ленту, открыл коробку и достал оттуда коробочку с музыкальным компакт-диском. Глаза раскрылись на ширину плеч:

– Что это?
– шёпотом спросил он.

– Это?
– младший брат слегка скорчил гримаску, - Это, брат мой, музыка. Музыка, которую ещё никто и никогда не слышал. Откуда она, не спрашивай, всё равно не отвечу.

– А что это за язык, незнакомый такой?

– Язык - английский.

– Английский?
– Изумился Роман, - Но это же вымерший язык.

– Ну и что?
– Пожал плечами Игорь, - Тексты песен есть, электронный переводчик у тебя есть, если нет, то я тебе подарю. Берёшь тексты, переводишь, отдаёшь поэту песеннику вместе с мелодией, пусть работает, если хочет, чтобы его имя стояло рядом с твоим. Там песен, Рома, на три жизни хватит. Возьми только 'Королеву' (Queen), там что ни песня - классика! Или 'Розовый флойд' (Pink Floyd), здесь работали гении импровизации и оранжемента! У них в состоянии был солировать каждый фоновый инструмент. Да что говорить - слушай и твори. С сегодняшнего дня все эти песни и вся эта музыка - всё это твоё.

С Дмитрием встретиться было сложнее, однако генерал полковник Шенкерман включил все свои связи и всё свое влияние и вскоре был в лаборатории у среднего брата. Бутылки здесь, понятно почему, не было, но были объятия и кофе. Дмитрию Игорь тоже поставил на стол картонную коробку. В ней тоже были диски, но только с программным обеспечением. Когда брат спросил, откуда это богатство? Игорь ответил загадочно, мол, что были две крутые компании: 'Микро-мягкий' (Microsoft) и 'Яблоко' (Apple), которые разрабатывали свои программы на основе английского языка. Это больше всего удивило Дмитрия, которого учили английскому языку, даже не объясняя - зачем? Вымерший язык. И тут - подарок от младшего брата! Вот что значит - знаний лишних не бывает!

* * *

Помолодевшего Вождя встречали всем Верховным Советом и Советом Министров. Сталин вначале даже немного стеснялся такого внимания, но генерал полковник Шенкерман очень внятно объяснил товарищу Сталину, что значит для Советского народа его Вождь, не подверженный никаким заболеваниям и способный теперь работать ещё больше. Хотя, как грустно улыбнулся Игорь, куда же ещё больше? Но Сталин только рассмеялся, хлопнул своего Советника по плечу и задал сакраментальный вопрос: