Бабочка

При слове «библиотека» лицо Гермионы вспыхнуло воодушевлением, а карие глаза заискрились вдохновенным блеском. Она с энтузиазмом кивнула и одарила Абраксаса удивительно искренней и яркой улыбкой, поселившей в его груди странное, беспокойное чувство, щекотнувшее нервы и сердце.

Следующие семь дней прошли в интенсивных поисках. Были тщательно изучены тонны книг, но ни в одной не нашлось ни единого упоминания о каком-либо путешествии в будущее. Малфоя радовало хотя бы то, что всё это время они проводили вместе — читали, разговаривали, даже порой спорили. Он показал Гермионе свою лабораторию, и оказалось, что она довольно сведуща в изготовлении зелий.

С каждым днем его увлечение необычной гостьей росло. Она оказалась поистине удивительной! Много в чём разбиралась и отличалась чрезвычайной разговорчивостью. Абраксас, который по складу характера скорей относился к молчунам, нашел это её качество исключительно привлекательным. Эта хрупкая девушка, «его маленькая бабочка» (именно так он звал её мысленно), покорила Бракса, вскружила ему голову… да просто свела с ума!

Правда, к концу недели Малфой наверняка знал, что и Гермиона неравнодушна к нему. Он чувствовал это. По робким лёгким улыбкам, густому румянцу, частым и, казалось бы, совсем не обязательным прикосновениям. И чем дальше, тем сильней убеждался в собственной правоте. Их тела словно нарочно отказывались подчинятся доводам рассудка, стремясь оказаться как можно ближе, ощутить тепло друг друга. Волосы, словно намагниченные, стремились прилипнуть и пощекотать. Глаза, которые со странной задумчивостью задерживали взгляд на тех частях тела, на которых не должны были задерживаться… Всё это весьма прозрачно указывало, что оба они варились в одном котле нарастающего сексуального влечения.

На восьмой день, во время завтрака, исподволь обласкав нежным взглядом лицо Гермионы, Абраксас заметил синеватые тени, залегшие под карими глазами, и его осенило:

«Мы целую неделю не выходили из поместья!»

— Думаю, сегодня стоит пойти прогуляться, — небрежно заметил он, размазывая джем по кусочку тоста, предназначенного Гермионе.

Она недоумённо вздёрнула бровь, и Бракс пояснил:.

— Мы не выходили на улицу с того дня, как я нашёл тебя, и оба нуждаемся в свежем воздухе.

— Конечно, — согласилась ведьма. — А мы можем заняться чем-нибудь интересным?

— Например? — вопросительно приподнял бровь Абраксас.

Гермиона фыркнула.

— Не знаю… Например, собирать ягоды?

На минуту задумавшись, Малфой покопался в воспоминаниях.

— Кажется, я знаю, где растёт небольшой малинник. Помню, ещё мальчишкой я собирал там ягоду вместе с бабушкой.

Спустя час они шли по тенистой лесной тропинке. Гермиона, с большой коричневой корзиной в руке, почти вприпрыжку порхала на несколько шагов впереди Абраксаса, открывая ему прекрасный вид на свой аккуратный упругий зад. Она по-прежнему предпочитала носить его рубашки и бриджи, подогнанные к её размеру. Хотя Бракс поклясться мог, что ещё несколько дней назад они не облегали её настолько тесно, настолько идеально, словно вторая кожа.

— Нравится, как твои бриджи сидят на мне? — внезапно услышал он.

Резко затормозив, Гермиона развернулась к нему лицом, заставляя его тоже остановиться.

— Да, очень… А что?

Она невинно пожала плечиком.

— Ничего. Просто интересно, — беспечно ответила и, бросив на него быстрый взгляд, отвернулась как ни в чём не бывало и пошла дальше, соблазнительно покачивая бёдрами.

Прибавив скорость, Абраксас в несколько шагов преодолел расстояние между ними и, поймав дерзкую проказницу за талию, притянул к себе, вынудив её выронить корзинку.

Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга, вслушиваясь в перестук сердец и сбивчивое дыхание.

— Гермиона, — хрипло выдавил Бракс застрявшие в горле слова, решительно подталкивая её к ближайшему дереву. — Я хочу поцеловать тебя. Пожалуйста, позволь мне…

— А-ха, — выдохнула она, и, не дожидаясь его, сама подалась навстречу, приподнялась на цыпочки, обвивая крепкую шею руками, и дёрнула на себя.

Мир вокруг перестал существовать в тот момент, когда их губы встретились.

Только одного Абраксас не мог понять:

«Почему я так долго ждал? Я мог держать её в своих руках столько дней!»

Он целовал её со всей силой и страстью, что копились в нём всё это время, заставляя открыться припухшие губы и требуя беспрекословного доступа к каждому сладкому местечку её рта. Лаская, провёл языком по гладким зубам, коснулся её языка, завлекая, заманивая его, добиваясь отклика. Алчные, жаждущие прикосновений руки вцепились в рубашку и дёрнули, вырывая пуговицы с мясом, высвобождая точёные плечи из плена тонкого батиста. Тут Бракс остановился и подушечкой большого пальца обвёл контур татуировки.

— Моя маленькая нежная бабочка, — прошептал он и, спустя удар сердца, хрипло застонав, прикоснулся к рисунку губами и чуть прикусил нежную кожу на плече.

— А-ах, — выдохнула Гермиона ему в ухо и выгнулась, прижимаясь манящей мягкостью лона к его нетерпеливо вздымающейся, мгновенно твердеющей плоти.

Еще одно движение сильных рук, и дорогая ткань рубашки разорвалась с тихим треском, даря её обнажённой груди свободу.

— Подожди… Мне нужно знать… — судорожно зашептала Гермиона, упираясь кулаками в его грудь и явно борясь с собственным желанием. — У тебя есть… не знаю… невеста… или кто-то ещё?..

— Нет, у меня никого нет, — шепнул Малфой, с упоением любуясь припухшими губами и плывущим взглядом полуприкрытых отяжелевшими веками глаз. — А у тебя?

— Не знаю… Не помню… — раздражённо выдохнула она.

— Ты когда-нибудь… — он умолк, склоняя голову и с наслаждением вылизывая татуировку бабочки на её плече.

— О, Мерлин, я не уверена… Мне кажется, я не девственница, — пробормотала она, задыхаясь, и внезапно обхватила его член ладонью. — Да… Я определенно делала это раньше… — её рука начала ритмично поглаживать его через бриджи. — А ты когда-нибудь занимался этим?

Абраксас напрягся.

— Я… О, Гермиона… М-м-м… — накрыл её ладонь своей в попытке удержать от столь провокационных движений. — Меня обучали… Но я никогда не делал… этого… с той, с которой хотел бы… Это традиция нашего рода, обязанность каждого наследника: уметь доставлять наслаждение своей даме сердца. Леди Малфой даже подозревать не должна, что такое фальшивый оргазм… Никогда… — смущённо признался он, уткнувшись в растрёпанные локоны.

Обхватив его лицо руками, Гермиона крепко поцеловала Бракса в губы и интригующе улыбнулась.

— М-м, как замечательно распутна твоя семья, Абраксас Малфой.

Он вернул ей поцелуй и осторожно уложил на мягкий мох. Нежно сжимая и поглаживая упругие груди, Абраксас наслаждался чуть слышными всхлипами удовольствия, которое дарили его руки маленькой ведьме. Кончиком языка проследив линию подбородка, он лизнул раскрасневшееся ушко, а затем спустился по изящной длинной шее к идеальным полукружьям, увенчанным неяркими, приглушённо-розового цвета сосками. Попеременно всасывая и прикусывая их, Малфой ловко расстегнул её бриджи и стянул их с ног. Дразня нежную кожу живота поцелуями, он медленно двинулся вниз, задержался на мгновение, окунув язык в раковинку пупка, и уже собрался вкусить изысканный деликатес, как вдруг замер, удивлённый внезапным открытием, и некоторое время просто не мог издать ни звука. Вместо вполне ожидаемого нижнего белья на Гермионе было надето что-то розовое, скорей всего, совершенно непрактичное и куцее, но… невероятно привлекательное в своей неприличности!