Бабочки зимнего утра

— Неужели он надеется ее разгрызть? — удивилась я.

— Конечно, — вдруг со знанием дела заявил Артем. — Разгрызет только так.

— А ты откуда знаешь?

— У меня дома попугай живет, — пояснил он.

— Да ты что, — обрадовалась я. — Волнистый?

— Нет, чуть-чуть покрупнее. Сейчас название породы точно не вспомню. Он хоть и мельче какаду, такие палки разгрызает с полпинка. Им это нужно, чтобы клюв точить.

Ветка с шумом треснула и полетела на пол вольера.

— Ну вот, что я говорил! — авторитетно заявил Артем и вдруг обернулся ко мне: — Приходи как-нибудь мою птичку посмотреть.

Я глотнула — показалось, что внезапно пропал голос — и глухо пообещала:

— Приду.

Артем кивнул, словно мое согласие само собой разумелось, и мне на секунду стало не по себе — не считает ли он меня слишком легкой добычей? Но я отогнала эту мысль, и промелькнувшее между нами облачко быстро исчезло.

Мы перебрались в слоновник, и я попросила:

— Давай посидим.

Ноги устали от долгой прогулки на каблуках, и я сразу заметила, что вокруг вольера предусмотрительно расставлены лавочки. Артем кивнул, и мы устроились на сиденье. Перед нами маячили спины прильнувших к ограждению посетителей, но слоны тоже прекрасно просматривались.

В слоновнике наш зоопарк почти приблизился к мировым нормам — это был огромный павильон с бассейном, где резвились несколько взрослых слонов и один слоненок. Он, как и следовало ожидать, вызывал у зрителей — особенно детей — наибольший восторг. Слоны, несмотря на свои размеры, именно резвились. Конечно, они не прыгали, как обезьяны, но развлекались по-своему: толкались боками и окатывали себя и собратьев водой из бассейна. В качестве корма им приносили сено с редкими вкраплениями морковки, и слоны в первую очередь выбирали именно ее.

— Что же так мало слонам морковочки дают, — посетовала я.

— Может, им неполезно, — отозвался Артем.

— А сено, значит, полезно?

— Сено полезно, — подтвердил он и обнял меня за плечи.

Я нервно оглянулась — не показывают ли на нас пальцами? — но все вокруг были заняты исключительно слонами. Поэтому когда Артем украдкой коснулся губами моего виска, я почти не смутилась. Захотелось, чтобы мгновение остановилось, как в стихотворении Пушкина: я согласна была так и сидеть в обнимку с Артемом и до бесконечности смотреть на слонов…

— Артем, — позвала я.

Он чуть отстранился и вопросительно посмотрел на меня.

— А ты почему так одеваешься? — наконец задала я давно волнующий меня вопрос.

— Нравится, — пожал плечами он. — Не похоже на всех. Ну и прикольно побесить некоторых…

Он не договорил, но я сама догадалась:

— Папу?

— Смотри, — не ответив, махнул рукой он.

Маленький слоненок залез в бассейн и повалился на спину, вызвав бурный восторг зрителей.

— Пошли поближе! — потянул он, и я послушно встала.

Расскажет в другой раз, если захочет.

Взглянув на часы, я с удивлением обнаружила, что мы провели возле слонов полтора часа. Воистину счастливые часов не наблюдают…

Артем проводил меня до дома. Едва я вошла в квартиру, звякнула эсэмэска. «Солнышко, я провел замечательный день», — писал он. В конце стоял «поцелуйный» смайлик. Я прислонилась к двери, забыв, что давно мечтала снять сапоги на каблуках. Стало даже немного страшно — разве можно быть такой счастливой?

Глава 7. Прогулка с инопланетянином

Второго января я просидела дома, отвечая отказом на все предложения Наташки. Советы «забыть этого придурка» и «не портить себе каникулы» выглядели здравыми, но абсолютно невыполнимыми. Забыть «этого придурка» я при всем желании не могла — это попросту было не в моих силах. Как будто можно повернуть в голове рычажок и переключиться на что-нибудь другое! Или кого-нибудь другого… Но думать о Кирилле мне категорически не хотелось, поэтому перевести мысли было решительно не на что и тем более не на кого. Ни с кем знакомиться в обозримом будущем я не планировала. Ну их всех!

Вспомнив про мужской манифест, о котором рассказывала Наташка, я полезла в Интернет и сразу нашла это программное произведение. Основной его тезис звучал так: «Мы просты». Далее следовало развитие этой мысли под разными углами. Наташка права: значился там и пункт о том, что им все надо говорить открытым текстом. Похоже, Артем внимательно изучил сей документ и следует ему до буквы!

Вот ведь хитрость какая: они настойчиво проповедуют, что просты, но по поведению того же Артема этого вовсе не скажешь. Разве простой парень замутил бы интригу с новогодним балом, скрывая его от меня? Нет, простой парень как раз запросто предложил бы мне пойти на него вместе… Очень удобно говорить одно, а поступать совершенно по-другому!

Так. Опять я себя мучаю и опять совершенно напрасно. Надо, надо как-то отвлечься…

Не выдержала я только под вечер третьего января: закончился оплаченный период действия Интернета. Вовремя я успела посмотреть манифест! Покидать свою норку мучительно не хотелось, но я все же решила выйти за новой карточкой — только блуждания по сети помогали мне хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей.

В близлежащем ларьке, где я обычно ими отоваривалась, карточек не оказалось — видимо, все решили с пользой провести праздники и активно приобщиться ко Всемирной паутине. Пришлось отправиться в офис интернет-компании. Туда ходил наземный транспорт, но я решила проехаться на метро — очень уж на улице было холодно, что совсем не располагало к ожиданию на автобусной остановке.

В вагоне я оказалась рядом с оживленно щебетавшей парочкой. Вернее, щебетала, конечно, девчонка, а парень молча внимал. Их счастливый вид резал меня по живому, но я против воли прислушивалась к разговору.

— Так вот, — тараторила девчонка. — Героиню — не помню, как ее звали — обвинили в колдовстве и посадили в тюрьму, но она и там продолжала плести рубашки из крапивы, чтобы вернуть своим братьям, которых превратили в лебедей, человеческий облик. Кончилось все плохо — ее сожгли на костре, и братья, прилетевшие на помощь, тоже погибли, ведь рубашки она не доплела. В общем, все умерли.

«Да что же ты несешь!» — чуть не воскликнула я, удержавшись в последний момент. Это же надо было так извратить финал любимой сказки моего детства — «Дикие лебеди» Андерсена! Никто там не умер, все кончилось хорошо — и рубашки Элиза доплела, и братьев своих спасла, и на костре ее не сожгли… Я все порывалась сообщить парочке, как они заблуждаются, но что-то меня останавливало. Так я и дождалась, пока они вышли. А на следующей станции мне самой надо было выходить.

Я ехала на эскалаторе, поглощенная своими невеселыми мыслями. Вот у девчонки в личной жизни, судя по всему, все просто отлично, но хеппи-энд сказки трансформировался в ее голове в натуральный ужастик. А я все помню правильно, но при этом у меня как раз «кончилось все плохо»…