Бабский мотив (Киллер в сиреневой юбке)

— А потом расскажешь мне, как все было на самом деле с этим горбуном Ричардом Третьим, — потребовала Агатка все так же сухо.

— Ради бога, с большим удовольствием…

Дети освоились быстро. Пани Ядзю я решила из когтей не выпускать, пока не узнаю, в чем тут дело. Должно быть, случилось что-то колоссальное. Но что?!

Наконец мы уселись с ней попить чаю в кухне.

Ричарда Третьего я отложила на потом.

— Ох, проше пани, не люблю я вмешиваться, — печально выдавила пани Ядзя, — пан Стефан то и дело в эту Швецию гоняет, домой забегает, как за солью к соседке, и снова его нет. Обычно все как-то терпимо, но сегодня такое стряслось, что я и не знаю даже, как сказать.

— Лучше всего говорите как есть, — посоветовала я. — Мы с вами обе взрослые. Что стряслось?

— Что стряслось, я не знаю, но пани Уршуля сидит за столом пьяная. На столе водка, коньяк, а перед ней две рюмки, хоти она одна.

И сидит, как манекен, слова не скажет, не посмотрит… Обеда в доме нет, только лук на

доске порезан — и все. Пан Стефан должен через неделю вернуться, он сам мне говорил… И что было делать? Оставить их с этой пьяной?

Я изумилась:

— Так ведь она же в рот не берет!

— Не берет. Лишь раз случилось, совсем недавно, и вот теперь снова. Ну ладно, хочется ей пьянствовать, пусть себе пьянствует. Но детям зачем на такое смотреть? Собрали мы портфели, я кое-какую одёжку прихватила — и к матери, куда же ещё?

Естественно, куда же ещё, если не к матери.

Все эти годы детей мне не хватало до сердечной боли, в чем я не желала признаваться даже себе.

И с надеждой подумала, что, может быть, сейчас все повернётся иначе. Кажется, деятельность моей дублёрши вышла на свет божий и я перестала считаться деградировавшим элементом. Инспектор Бежан с головой залез в эту историю, да писательница Хмелевская тоже, свидетели размножаются просто прямым делением. М-да, им бы проявиться чуть раньше… Хотя, наверное, изменить постановление суда об опеке над детьми теперь будет не так трудно. Если у Стефана остался ещё здравый смысл.

— Пан Стефан об этом знает? — спросила я.

— Я же говорю, что его нет, — возмутилась пани Ядзя. — В прошлый раз его тоже не было, а я стараюсь не вмешиваться. И она наверняка не похвалилась ему, что напилась, разве что дети наябедничали, но сомневаюсь. Они с ним редко последнее время разговаривают, и мне кажется, Что у вас им будет лучше.

— Мне тоже так кажется. Но, пани Ядзя, она же не в одночасье так изменилась, там, наверное, уже давно творится что-то неладное. Мне нет никакого дела до моего бывшего мужа с его теперешней женой, но ведь дети! Вы ничего не заметили?

Пани Ядзя заколебалась.

— Не то чтобы заметила, но два-три раза пани Уршуля нервная была, дёрганая. Ну хорошо, я вам расскажу. Её какая-то подружка достала, по телефону чем-то грозилась, а я случайно услышала. Вы сами знаете, я у них в доме стараюсь не задерживаться. Пани Уршуля не позволяла этой Феле приходить, а она нахально лезла. Мы с ней в дверях разминулись пару раз. Наверное, дети её видели. Я спрашиваю про пани Фелю, а они только кривятся и отмалчиваются.

Рассказ пани Ядзи, всегда чуравшейся сплетён, расставил все точки. Итак, похоже, именно эта Феля так блистательно хулиганила от моего имени.

Пожалуй, стоит сообщить обо всем Бежану…

— Уже осень, — озабоченно сказала я. — Детям понадобится тёплая одежда.

— А я и взяла свитера и куртки, ни всего по одной штуке, — ответила пани Ядзя, показывая на сумку. — Там книжки их остались, игрушки, обувь тоже. Может, вы заберёте?

— Ну не пойду же я рыться в чужой квартире!

— Тогда я отведу туда детей завтра после школы, пусть сами свои вещички соберут. Хотя бы самое необходимое. Может, к приезду пана Стефана все и утрясётся.

Было совершенно ясно, что пани Ядзя теперь на моей стороне. Эта гусыня явно сидела у неё в печёнках. Похоже, что и детям она перестала нравиться, а мне, в свою очередь, перестали нравиться постоянные отлучки Стефана. Детей суд передал отцу, а не какой-то там чужой бабе, которая окончательно испортит им характеры и мозги.

И где эта пресловутая близость с папочкой?

Пани Ядзя деловито спланировала переезд и ушла. Дети к вечеру оттаяли, они словно вернулись домой после долгого путешествия. Ужинали мы в мире и согласии, посвятив ужин разговорам о безобразиях Ричарда Третьего, ни на какую другую тему Агатка беседовать не желала. Заодно мы обсудили преступные наклонности различных монархов и прочих исторических фигур.

Я понадеялась, что никто из упомянутых за ужином чудовищ детям не приснится.

Когда дети заснули, я позвонила Агате, и подруга тут же примчалась ко мне. Надо было обменяться сенсационными новостями…

* * *

Мартуся появилась ещё до полудня, хотя деловая встреча у неё была запланирована только на пять часов. Ещё по дороге ко мне она решила, что в город поедет на такси, ибо такие роскошные сведения грешно обсуждать без пива.

— Ну, рассказывай! — лихорадочно выкрикнула она с порога.

— Сначала я сяду. Не собираюсь беседовать стоя. И ты тоже садись, потому что у меня мысли разбегаются, когда ты у меня перед носом мельтешишь. Вот тебе закуска и садись.

— Бобы! Ты гений. А зачем тебе мысли, ведь она тебе все рассказала, тебе уже думать ни о чем не надо.

— Надо, и тебе тоже придётся подумать.

Борковская говорила как бы между строк.

— Погоди, не понимаю… Я что-то не верю, что она говорила строчками, строчками можно только писать.

— Ну, я не совсем правильно выразилась, — досадливо отмахнулась я. — Она нормально говорила, только между строк у неё осталось самое важное, о чем нам придётся догадываться.

— Ага. И что?

— Пани открыто призналась, что кто-то её травил и компрометировал, а она долго не могла понять, в чем дело…

— Значит, это покойница ей устраивала развратную жизнь?

— Вот именно. А Борковская долго не принимала происходящее всерьёз, затем рассердилась, а потом лавина сошла и её накрыла. И ничего уже нельзя было поделать. Я пересказываю вкратце, но мы все это знаем от другой стороны. А между строчками осталось то, что муж её здорово подставил…

— И ты ещё меня спрашиваешь, почему я не хочу второй раз выходить замуж!

— Я тебя совсем не спрашиваю, к твоему сведению, я тоже больше не замужем. Просто я думала, что ты как раз хочешь замуж.

— Да не хочу я!

— Ну и не надо. Я что, тебя заставляю?

— И о моем браке она тоже говорила между строк? :

Я решила твёрдо придерживаться темы, невзирая ни на какие подковырки.

— Нет, только о своём. Такого мужа, который в первую очередь верит в наихудшие сплетни о своей жене, можно сразу послать в задницу.

Я не удивляюсь, что она как заледенелая. Гордость ей не позволяет чувства выражать.