Багатур
Шрифт:
– Ты не ори, – сердито сказал Сухов, – а говори толком! Кто идёт? Куда? Далеко ли?
– Галичане идут! – тут же отрапортовал Кулмей, вставая на стременах. – На нас идут! Они в трёх перестрелах! 76
Олег и сам приподнялся над седлом, гаркнув:
– Вперёд!
А половцам объяснять, что к чему, нужды не было: ясно же – с горки ударить куда способней, нежели на горку мчать. И вся конница мигом прибавила прыти, одолела гребень – и оказалась в виду двух полков, над коими реяли жёсткие стяги с зубцами и колыхались хоругви. Полки на ходу перестраивались,
76
Около полукилометра.
– Тарх! – крикнул Сухов. – Камос!
Подчиняясь мановению его руки, половцы бросились в атаку. Им не надо было объяснять тактику войны – степняки действовали по опыту сотен боев. Летучие отряды Тарха и Камоса налетели на галичан, ввязываясь в бой издалека – пуская стрелы на скаку и всякий раз попадая, не во всадника, так в его коня.
Покрутившись, побезобразничав, половцы ускакали прочь, но уже новые сотни тревожили полки, беспокоя их с флангов. Разозлённые галичане контратаковали, бросались на степняков, но куда там – половецкие отряды мигом рассыпались, отходя веером.
Это была давняя, проверенная метода – «свора собак против медведя». Медведь ворочается на месте, ревёт от злости, бьёт лапами наотмашь, а собаки вёрткие, под удар не попадают, кусаются, хватают зверя то за лапу, то за бок…
Подскакавший Чюгай возбуждённо крикнул Олегу:
– Хороший овраг есть! Глубокий, и близко отсюда!
Сухов, наслышанный о степных войнах, тут же отдал приказ – учинить ложное отступление.
Половцы завыли по-волчьи, накидываясь на галичан всем скопом, но не приближаясь на длину меча, по-прежнему действуя издали – меча стрелы, дротики, копья, накидывая арканы на воинов и сдёргивая тех с сёдел.
Мирослав воякой был опытным, он и венгров бил, и ятвягов, и ляхов, и рыцарям-меченосцам жизни давал, а вот со степняками дела не имел. Это его и подвело.
Накал страстей достиг предела, галичане уже и сами выли от ярости, пытаясь достать половцев, хоть как-то уязвить наглых кочевников, и те «дрогнули», начали отступать, а после развернули коней и стали трусливо драпать с поля боя. С торжествующим рёвом полки Мирослава бросились вдогон – выхваченные мечи так и заблистали на солнце, готовые рубить и кроить податливую плоть.
– Бей «копчёных»! – взвился крик.
– Бей! Бей!
– Руби! Коли!
– Врёшь, не уйдёшь!
А половецкие сотни заметались, как будто отчаянно ища прибежища, да и ринулись в устье глубокого оврага, втягиваясь в него потоком разгорячённых тел. Галичане с победными криками понеслись следом, забираясь всё дальше – вот-вот догонят, покрошат беглецов, растопчут…
– Олфоромей! – рявкнул Олег, едва сдерживая дикое возбуждение. – Станята! Наш черёд!
И новики, вместе с сотней Итларя, ударили в тыл галичанам, этакой пробкой запечатывая устье оврага.
Здесь, между оплывших стен балки, было душно – жар, исходящий от лошадей, держался, наплывал, не рассеиваясь под ветерком.
Новики ударили «клином», выставив копья. Половцы поддержали их с флангов, пуская стрелы в упор или навесом – в узком, замкнутом пространстве оврага ни одно
из смертоносных жал не пропало зря.Сухов не мог видеть, что творится впереди, но догадывался – кошуны из Салмакаты перестали «трусить» и развернулись, в упор разя противника, опорожняя колчаны, а самые горячие кидались с саблями на мечи. Бешеное мелькание копыт… Выпученный конский глаз… Трава, раскрошенная в труху… Оскал зубов, мелькание стали, лютая бледность на лицах…
– Кулмей! – крикнул Олег изнывавшему молодцу. – Скачи к Аймаут! Её выход!
Осчастливленный Кулмей взял с места и ускакал. Стрелки Аймаут очень быстро вышли на позицию – они показались на краю обрыва, натягивая луки и методично расстреливая тех, кто копошился внизу, кто попался в западню и не знал, где выход из неё.
Меж тем Мирослав понял, что допустил ошибку. Развернув своих людей к устью оврага, он пошёл на прорыв, не обращая внимания на потери – лишь бы вырваться из теснины на волю!
Сухов сразу почувствовал возросший напор и дал команду отступать – стоять насмерть он не собирался.
«Раскупорив» овраг, новики с половцами Итларя и Чюгая отошли, не прекращая обстрел. И вот повалила рать Мирослава – растрёпанная, побитая, растерявшая полдесятка знамён. Огрызаясь, отстреливаясь, разрозненные полки повернули обратно, туда, откуда пришли. Ряды их значительно поредели – и склон холма, и дно оврага были усеяны мёртвыми телами. Несколько коней брели понуро, лишившись всадников, и спотыкались о брошенные поводья.
– Тарх! Камос! Аймаут! Чюгай! – воззвал Олег. – Преследовать полки до темноты! В ближний бой не вступать, нападать из засад! Добычу без вас делить не станем.
Успокоенные степняки поскакали на запад, а тем, кто остался, Сухов нашёл два занятия – приятное и не очень. Надо было собрать брони да оружие, проще говоря, обобрать павших и раненых. Половцы снимали с трупов всё, имевшее ценность, то есть раздевали догола и уносили мечи, шлемы, доспехи, портки, рубахи, оставляя одни нательные крестики, если те были из дерева.
А новикам и крещёным половцам пришлось хоронить чужих и своих. Своим отрывали могилы в размякшей земле, а галичан уложили под обрывом, да и обрушили песчаный край, разом погребая всех.
– Олфоромей, – устало обратился Олег. – Онцифор! Соберите стяги галицкие да черниговские, все, какие найдёте. Отвезём их князю!
– Это мы мигом!
Сухов подъехал к понуро замершему саврасому коню – осиротевшему скакуну с примесью хороших кровей, и спешился. Савраска вскинул голову, тревожно кося лиловым глазом, но Олег заговорил с ним ласково, погладил морду. Конь покивал головой, вздохнул, будто печалясь, и покорился новому хозяину.
А Сухов, взгромоздясь верхом на саврасого, оказался чуть выше – видать, степные предки «трофея» когда-то пересеклись с чистопородными. Похлопав коня по шее, Олег осмотрелся. Победили они или нет? Мирослав бежал, и правильно сделал – воевода спас полки от полного разгрома. Степь ведь не зря Половецкою звалась – Ченегрепа и иже с ним властвовали над просторами между лесом и морем, а дабы удержать сии просторы, требовалась сила немалая. И она у половцев была.
Так или иначе, решил Олег, а задачу свою они выполнили – галицко-черниговское войско отогнано за пределы княжества Киевского. Победил ли он Михаила Всеволодовича Черниговского – это ещё вопрос, но вот над Якимом Влунковичем верх одержан точно…